Глаза Мортариона сузились, и он сжал губы в напряжённой гримасе гнева.
— Защищали, — процедил он. — Одна задержка здесь, другая там — вот их защита, — прошипел примарх. — Они поработали на славу. Здесь располагался путь к командному центру. Шахту полностью разрушили, а ведь это была единственная точка проникновения. Они создали барьер, а затем помешали нам увидеть его. Близится рассвет. Для нас дорога каждая секунда, а они украли у нас немало времени, — прорычал Мортарион. — Мне нужны показания авгура.
Один из легионеров Терсуса подбежал к новой конфигурации внутри шпиля и просканировал её.
— Гляди, — сказал Мортарион, указывая на экран. — Над нами нет ничего, кроме сплошного скалобетона. А теперь обрати внимание на показания повреждений в самом центре. Прежде там располагался вал, а теперь его нет.
— Сверху всё ещё отслеживаются активные сигналы и показания энергии, — заметил Терсус.
— Да. На весьма изолированной территории. Это и есть наша цель, и мы обязаны достичь её в ближайшее время.
Мортарион едва закончил говорить, как легионер Невак связался с ним по воксу. Невак был одним из часовых, оставленных Гвардией Смерти на внешних укреплениях улья. Как только Мортарион услышал его голос, он понял, что легион опоздал.
— Лорд Мортарион, — докладывал Невак. — Зафиксировано движение на северо-западе. Приближаются механизированные силы противника.
Ночной переход оказался долгим. Арравусу Тосаррату, верховному контролеру Пейтаркии, приходилось сдерживать себя, чтобы не приказать танкам двигаться вперёд на полной скорости. Поступить таким образом значило оставить пехотные части позади. Он бы этого не сделал. Тосаррат намеревался прибыть в Протаркос во главе полной, объединённой мощи своего улья. Армии других городов не отставали, однако Пейтаркия был вторым по величине ульем Галаспара и, кроме того, располагалась ближе всего к Протаркосу. Именно Пейтаркии и её контролеру доставалась вся слава первого удара контрнаступления. Кроме того, ввиду положения Пейтаркии Тосаррат обладал всей полнотой власти над полевыми армиями. Разумеется, окончательное поражение врага станет заслугой лорда-контролера Стиванга, однако роль Тосаррата, согласно его расчётам, сослужит ему добрую службу в отношении его статуса в Ордене.
На Тосаррате был надет полный защитный костюм, так что он мог сидеть в открытом люке башни танка. В костюме было жарко и неудобно, но он сохранял ему жизнь. Концентрация ядов в воздухе прикончила бы его за считанные минуты. Верховному контролеру хотелось ехать так, чтобы видеть всё вокруг себя. Зрелище представлялось волнующим. Его танк располагался в центре передней шеренги, а слева, справа и позади него двигались тысячи и тысячи танков — насколько он мог видеть, их колонны тянулись во всех направлениях. Между формациями бронетехники маршировали солдаты, чья энергия поддерживалась боевой химией. Войска разделились на роты по тысяче танков и сто тысяч солдат, каждая под командованием своего собственного генерала. Здесь были миллионы бойцов, армия, покрывавшая всю окружающую территорию. Земля содрогалась от грохота гусениц и топота ботинок.
И ещё миллионы маршировали неподалёку. Армии других ульев демонстрировали хороший темп мобилизации. Они соединятся с его воинством вскоре после того, как он подойдёт к Протаркосу. Объединённый гнев городов-ульев обрушится на захватчиков и сметёт их с Галаспара. Ничто не сможет противостоять этому. С такой армией Тосаррат мог обойти все города и сровнять с землёй каждый.
«В некоторой степени это и предстояло сделать. Стиванг высказался предельно ясно. Не останавливаться ни перед чем, лишь бы уничтожить врага. Если для этого потребуется разрушить стены Протаркоса — что ж, да будет так».
Ночь в ожидании боя казалась долгой. Тосаррат просидел в башне на протяжении всех часов тьмы, неспособный видеть дальше, чем на расстоянии нескольких сот метров, освещаемых фарами танков. Впрочем, за исключением однообразия потрескавшихся пустошей, смотреть там было не на что. Ядовитый ветер сглаживал все очертания местности, и в резких дуговых огнях танков ландшафт казался выцветшим, словно превратился в кость и потрескавшуюся кожу. Часы тянулись бесконечно. Донесения из Протаркоса были мрачными.
— Мы будем там, — пообещал Тосаррат Стивангу. — Рассвет близок, а с ним придём и мы.
Не прошло и часа, как кромешная тьма ночи постепенно уступила место серому, а затем и грязно-коричневому цвету утра. Моторы танков, казалось, зазвучали громче, словно решили встретить рассвет своим рвением. Тосаррат наклонился вперёд, пытаясь получше разглядеть окружающий пейзаж. Воздух поплыл от призматических токсинов. Пыль щёлкала по его защитным очкам.
Из мрака возник силуэт Протаркоса. Сначала он был всего лишь тенью, но затем превратился в настоящего исполина. Тосаррат изумлённо замер, увидев громадный корабль, вонзившийся в верхнюю часть улья подобно кинжалу, пробившему сердце. На миг это зрелище заставило его усомниться.
«Если враг способен на подобное…»
Он отвёл взгляд от корабля, после чего снова окинул взором своё бесконечное воинство. Это его успокоило. Плевать, на что способны захватчики. Их флотские силы сдерживались орбитальной обороной, так что неуязвимостью они похвастаться не могли. Теперь пришло время наказать их за то, что они осмелились ступить на Галаспар.
Тосаррат нырнул обратно в тесное, вонючее внутреннее пространство танка.
— У нас всё ещё есть связь с лордом-контролером?
— Так точно, верховный контролер, — офицер связи передал ему трубку.
— Мы вас видим, — обратился Тосаррат к Стивангу.
— Нам удалось пережить эту ночь. — Канал разрывался от помех, и тем не менее, Тосаррат сумел уловить смесь напряжения и облегчения, боровшихся друг с другом в голосе Стиванга. — Ты принёс нам победу.
Мортарион в сопровождении Терсуса помчался к наблюдательному пункту Невака. Его установили совсем недавно, и дорога не заняла много времени. Доступ к этой точке лежал через дыру, пробитую во внешних стенах основания башни. На такой высоте бушевал сильный ветер. Яды галаспарской атмосферы смешивались с воздухом Барбаруса в дыхательном аппарате Мортариона, ещё сильнее скрепляя связь между этим миром и родиной Жнеца, усиливая потребность примарха в освобождении его жителей.
Земля едва виднелась сквозь грязную дымку, однако подкреплений Ордена было сложно не заметить. Этот живой двигающийся ковёр насекомых покрывал землю на северо-западе до самого горизонта — армия колоссальных размеров и мощи.
Неподалёку виднелись орудия планетарной обороны. Пока Мортарион наблюдал за ними, орудия продолжали стрельбу, оглушительный грохот пушек было слышно отовсюду — словно гремел барабан, удерживающий флот как можно дальше.
После выстрелов орудия откатывались, и массивные перезаряжатели вставляли новые снаряды. Медлительные, тяжёлые, повторяющиеся движения превращали орудия в мифических зверей, монстров, по очереди стреляющих в богов. Издалека, за пределами поля зрения, доносилось эхо других ударов. У Ордена всё ещё были когти, невзирая на увечья, нанесённые ему Мортарионом.
