— Думал, ты мне друг, — сказал ему.
Гатс ничего не ответил. Приняв к сведению, прошёл мимо него. Пока по лестнице поднимался, подумал, что вся наша история общения в другом свете предстала. Гатс давно догадался, что мы с ним кровники, получается. Сразу по двум причинам. Если я сын Вологодских, то учитывая реакцию Марии, между ними и кланом Северус большая кровь. Почему-то я был уверен, что так и есть. Гатс об этом знал и молчал. А вторая причина — Алисия. Я ведь ему сказал про тот символ. Он и тогда промолчал.
Общался со мной. Соревновался. Зная, что его родичи Алисию распотрошили.
Поступают так друзья? Нет.
А ведь Тич тоже знал. Хах. Забавно получается. Не удивлюсь, если знали все, кроме одного тупого Спартанца.
Закружилась голова. Что я здесь делаю? Как мне теперь вести себя?
До комнаты дошёл, ничего не видя. А ведь мне и дальше с Гатсом жить. Дерьмо.
— О, Спар, — воскликнул Шупа притворно радостно.
— Вы знали? — глухо спросил я.
— О чем? — напрягся Верс.
— Что между кланом Северус, откуда Гатс, и Вологодскими, которые были моими предполагаемыми родителями, кровь?
— Нет, — ответил Тим.
— Впервые слышу, — сказал Верс.
— Серьезно, что ли? — недоуменно спросил Шупа. — Да ладно! Гонишь! Что вообще происходит? Мы видели, как тебя эта Гроза пнула. Как-то не по-семейному.
— Они мне не родители, — ответил я.
— А сходство?
— Ну… — почему-то стало смешно. — Мои родители продали меня этим вивисекторам. Которые ставили эксперименты над детьми. Видимо, они мне свою кровь переливали или ещё как-то силы пытались передать. Вот и получил характерные признаки, — от расширившихся глаз парней стало ещё смешнее. — Меня умыкнула сестра Грозы, Алисия. Считай, тётка моя, мать заменившая. Её жестоко убили. Знак оставили, как послание белого сокола. Знак родичей Гатса.
— То есть, — сказал медленно Шупа, — это родичи Гатса её… ну… того? — замялся он.
— Не просто того. Вскрыли живот, выпустили кишки, прибили гвоздями к стене. Не сомневаюсь, умирала она страшно, — сжал я кулаки от ненависти.
— И что теперь? — растерялся Верс.
— А ничего. Гатс знал и молчал.
— Ну он и мудак, — покачал головой Шупа.
— Неважно, — качнул я головой. — Это неважно.
— Так ты что, приуныл, что ли? — глянул Шупа на меня. — А ведь получается, тебя, как и меня, продали? Ха! Ну это надо отметить!
От его непринужденности как-то легче стало. Парни не знали. Не обманывали. Не предавали. Может, и есть у меня друзья?
Нет, я точно дурак, одернул себя. Друзья у меня точно есть. Пушка, Васька. Надо бы её навестить, кстати. Но потом, сейчас не готов видеть юную целительницу. Не хочу её проблемами своими грузить.
— Опять ты со своими идиотскими шутками! — возмутился Тим. — Ты это, Спар, не унывай. Если что, мы с тобой, — хлопнул он меня по плечу. — Всё наладится.
— Не надо меня жалеть, — попросил я. — Ничего такого не случилось.
— Я знаю, что тебе поможет, — сказал Шупа. — Отчёт! Стропо велел все наши похождения на бумаге оформить. Так что пошли. Пока не стемнело, надо разделаться с этим.
— А как же душ, все дела? — кисло спросил я.
Писать отчёт не хотелось.
— Ну, мы-то помылись. Это ты где-то пропадал, — усмехнулся Шупа. — Так что иди, нагоняй. Вот увидишь, грязь смоешь, и легче станет.
***
Отчёт написал и сбежал.
Не потому, что боялся. Точнее, да, боялся. Что сорвусь и кому-нибудь сделаю больно. Меня нормально так шатало. От безразличия и апатии до моментального зверства. Чуть Кузне не врезал, поймав его ухмылку, когда из комнаты вышел. Не дело это.
Парни меня успокаивали и стабилизировали одной своей болтовней, но это как временная припарка. Мне надо было побыть одному, чтобы осмыслить случившееся.
Вот и сбежал. В крепости мало мест, где можно скрыться. Выбрал крышу нашего здания. Там и развалился.
Но долго полежать мне не дали. Я допускал, что придёт Гатс пообщаться. Я бы точно все непонятки прояснил. Но я бы и такой ситуации не допустил, так что… В общем, Гатс не пришёл. Как и Калия не заглянула. А ведь она тоже знала. Ну да ладно. Ко мне другая особа приперлась. Та странная особа, дочка Вологодских. Уж не знаю, как именно, но на крышу она запрыгнула, пафосно приземлившись рядом со мной.
Так как я валялся, раскинув руки и ноги, пялясь в небо, пришлось приподнять голову. Напрягся, не скрою. Всякое подумал. Что и убить пришла. Не, мало ли?
— Чего надо? — с показной ленцой спросил я, мол, мне плевать на её существование.
— Братик! — выдала она восторженно. — Вставай уже скорее! Дай обниму!
— Чего? — опешил я от такого напора и поспешил подняться, чтобы от сумасшедшей отбиваться. — Какой я тебе братик?!
— Самый лучший?! — спросила она восторженно-неуверенно. — На папу похож, а папа — самый лучший!
— У тебя с головой всё нормально?! — спросил я с опаской, пятясь.
Эта особа пощупала голову задумчиво и уверенно ответила:
— Да.
— Тогда с чего ты взяла, что я тебе брат? Вологодские мне не родители.
— Мама рассказала, что они тебе кровь переливали и часть сил передали, — заявила она в ответ.
— И что?
— Так, значит, ты мой брат!
— Сумасшедшая…
— Нормальная я. Иди уже сюда, — она растопырила руки и побежала на меня.
Тут надо сказать, что на вид ей лет семнадцать было, от силы восемнадцать. Моя ровесница, получается. При этом на полторы головы ниже, её макушка на уровне моей груди. Для девушки нормально, но на моем фоне она мелкая. Ну и да, на вид она ничего такая. Лицо симпатичное, улыбка милая, грудь выпирает, пусть и не сильно. Что там сзади, не знаю, не про это речь.
Я хочу сказать, что выглядела она неопасно. Как самая обычная бойкая девчонка. А настроение у меня плохое было. Так и вышло, что заклинило. Прямым ударом ноги её как-то неловко встречать было, а захотелось. Вместо того чтобы увернуться, я затупил, так и нарвался.
На обнимашки.
Мелькнула мысль, что сейчас это чудо сожмет покрепче и сломает мне хребет, и что надо бы её быстрее по темечку стукнуть, но снова как-то рука не поднялась. Да и ломать хребет она не стала.
— Эй, — начал я сопротивляться. — Отпусти!
— Ты что, не любишь обнимашки? — не разжимая клешней, она посмотрела на меня.
«А глаза такие же зеленые, — отметил я. — Как и волосы — светло-пепельные. Если забыть про всё, то и правда можно нас за брата и сестру принять».
