Но роль надо было до конца отыгрывать. Страшно было, отрицать не стану. В смысле, когда прямо в стену молний шагнул. Шибануло меня знатно. Разряд раз в десять сильнее, чем у Гатса. Но и я крепкий. Главное, не показывать слабости. Вперед провалился и заставил себя идти, перерабатывать поглощенную силу.
Я прямо ощутил, как у меня глаза засветились, а круг сам закрутился. Слишком много энергии. Ну давай, камень адаптации, нарабатывай мне иммунитет против молний. С такими знакомствами он мне очень пригодится.
Дальше Мария меня не стала останавливать.
***
Стоило парню уйти, как Люций появился рядом с женой.
— Ну и чего ты добилась? — с легкой иронией спросил он.
— Ровно того, чего и хотела. Избавилась от навязанной ноши и оценила талант парня. Мы с тобой породили настоящий алмаз, а Такен его мастерски огранил.
— Ловко придумано, ничего не скажешь, — хмыкнул Люций. — Обозвать навязанной ношей юношу, которого тут же называешь алмазом. Которого, — голос Люция сделался тверже, — наша дочь назвала братом. Очень разумно, Мария. Как и всегда.
Мария погасила взгляд и посмотрела на мужа нормально. Те, кто с ней встречался и видел свечение, обычно считали, что это проявление эмоций. Когда-то так и было. Забавная мутация, сделавшая её более известной и заметной. В одном из нырков Мария нашла для себя очень ценную силу. Её глаза видели суть. Не какую-то метафорическую, а вполне себе научную. Детализация, полный химический состав, взаимосвязи… Мария давно уже привыкла видеть мир не так, как другие.
— Чего ты хочешь, Люций? — устало спросил она.
Сейчас женщина не выглядела грозно. Наоборот, она казалась вполне обычной.
— Мы с тобой столько лет пытались завести детей… — сказал он тихо. — Такен предположил, что это из-за наших грехов.
— Пусть мне это в лицо скажет.
— Я ему посоветовал этого не делать, — горько усмехнулся Люций. — Это хорошее место. Не надо его уничтожать.
— Так и при чем здесь грехи? Намекаешь, что у меня дурной характер?
— Почему намекаю. Я тебе об этом давно прямо говорю. Кажется, ты настолько возгордилась, что позабыла — у людей есть своя воля и отличные от твоих представления о том, как надо.
— В этом и проблема, — ответила Мария. — Они слишком медленные и примитивные. Ещё и мнение своё имеют.
Говоря медленные, Мария выражалась в буквальном смысле. Даже в спокойном состоянии её восприятие в пару раз быстрее, чем у остальных людей. Из-за чего они казались мучительно медленными. А уж когда восприятие выходило на рабочие обороты, что происходило довольно часто, то и вовсе общение с любым человеком превращалось в кисель. Любой будет беситься, когда ответ надо ждать в течение пяти минут субъективного времени. Пяти минут, за которые ты успеваешь обдумать десятки вещей.
Медленно аж до зубовного скрежета.
— Ты и сама всё понимаешь, — сказал Люций. — Мы уже с тобой это обсуждали и, я думал, пришли к соглашению. Возможно, этот парень единственная наша надежда снова попасть к Истоку. И ты его прогнала!
— Он не хочет учиться. Эмоции и дерзость застилают ему глаза, — упрямо ответила Мария.
— А ты, которая считает себя такой умной, не смогла решить эту задачу? — с откровенной иронией и провокацией спросил Люций.
Что Марию особо не трогало. Они слишком давно были женаты и на отлично выучили болевые точки друг друга. Гроза знала все аргументы, которые может привести муж. Он знал все возражения, которые последуют. Это была давно разыгранная шахматная партию, которую они приводили в жизнь, исполняя древний ритуал под названием живое общение.
— Так помоги мне, — зашла с другой стороны женщина. — Сбей с него спесь. Пусть приходит завтра, в то же время. Я возьмусь его учить, но пусть не жалуется.
— К Такену надо идти, — вздохнул Люций. — И тут не совсем понятно, с кого спесь сбивать.
— Не начинай, — фыркнула Мария.
***
Такен, сложив руки на столе и подперев ими подборок, встретил вошедшую Калию внимательным взглядом. Та держала лицо отлично, невозмутимо прошла внутрь кабинета и встала по стойке смирно напротив стола.
— Ты садись, — сказал мужчина. — Что скажешь?
— По какому вопросу? — с тщательно отмеренным равнодушием спросила она.
— В целом, — улыбнулся Такен.
— Осень пришла.
— Это уж точно, — развеселился мужчина.
Хотя особой радости не испытывал.
Нет, то, что первый набор вернулся без новых потерь, его очень радовало. Как-никак, первый набор всегда особый. В любом начинании.
Если бы не одно но.
То самое но, которое неизбежно всплывает с любым учеником. В какой-то момент те, кто был податливым материалом, крепнут, превращаются во что-то цельное, со своим характером, страстями и амбициями. И не всегда это приводит к чему-то хорошему.
— Раз не хочешь говорить, — продолжил Такен, — кайся.
— Не в чем. Совесть моя чиста, — и не моргнув, ответила Калия.
— Виктора же охмурила. Вскружила голову парню, — голосом опытного инквизитора произнес Такен.
— Не понимаю, о чем вы, — спокойно ответила Калия.
— Ну да, ну да. Эх, молодость. А я ведь вас предупреждал, что между собой отношения заводить нельзя.
Калия промолчала.
— Отлично держишь себя, — похвалил Такен. Про себя подумав, что этих двоих теперь нельзя ставить в одну боевую группу. Что осложняло общую стратегию. — Но что думаешь делать с их конфликтом?
На этот раз Калия несознанку изображать не стала. Сразу поняла, про кого речь.
— Я им не наседка. Пусть сами разбираются.
— И как, разобрались? — усмехнулся Такен.
Калия покачала головой. Она слабо представляла, что творится с Гатсом. Какая-то болезненная гордость, помноженная на замкнутость и черт знает что. Последние дни парень ходил злой, раздраженный и начинал избегать даже её. Что, конечно же, он всячески скрывал и не показывал виду. Отгородившись глухой стеной ото всех.
— Знаешь, Калия. Между юношеской глупостью и настоящим предательством зачастую не такое уж большое расстояние. Долго ли осталось нашему Гатсу, до того как он сделает неверный выбор? Который повлечет за собой череду других неверных выборов?
— Не знаю, — резко ответила она.
— А ты подумай. И давай уже, хватит делать вид, будто ты ни при чем. Со Спартанцем поговорила? Нет. А ведь ему хреново. Ну и что ты за подруга после этого? Гатс замкнулся, а ты тем же ответила. Дети, блин… — раздраженно добавил Такен.
— И что мне делать? — угрюмо спросила Калия. — Эти два придурка непрошибаемы!
— Их не надо прошибать. Придумай что-нибудь. А то как роман крутить, мозги есть, значит. А как сложную ситуацию разрулить — так пусть сами разбираются.
