— Видите? — восторженно произнесла Абигейл. — Намного сильнее.
— Позвольте поблагодарить вас, сэр.
Конечно, она не была легкой, как перышко, однако держать ее в объятиях было так приятно, что не хотелось отпускать. А следовало бы, ведь юбки ее задрались, представив на обозрение панталоны и дыру на чулке, из которой предательски высунулся длинный розовый палец.
— Что за… — послышался мужской голос.
Ах, это тот самый джентльмен, которого он видел выходящим из отеля.
— Немедленно отпустите мою кузину! Что вы себе позволяете?
Несомненно, ему так и следует поступить, и да, у этого мужчины есть причины для возмущения.
Поставив женщину на землю, Исайя понял, что она высокая, одного с ним роста, и глаза их находятся на одном уровне. Но на даме не было сапог, когда она их наденет, придется поднять глаза примерно на дюйм. Мысль его позабавила.
Большинство знакомых ему дам смотрели на него с опаской по причине его высокого роста и мрачного выражения, сохранявшегося на лице, порой против его воли.
И сестра не права, он никогда не производил впечатление слабого физически.
— Не стоит быть столь агрессивным, Питер. — Улыбка дамы была такой лучезарной, что Исайе показалось — солнце вышло на мгновение из-за туч. — Все хорошо, я лишь пыталась достать кошку с дерева, но не удержалась и сорвалась. Этот добрый джентльмен, поймав меня, помог избежать падения с высоты.
Именно в этот момент Элоиза соизволила спуститься вниз по стволу дерева. Она направилась к Абигейл и принялась мурлыкать, виляя хвостом. Девочка взяла корзину.
— Глупышка, — вздохнула она и закрыла крышку, когда кошка забралась внутрь.
Во всем случившемся Исайя винил прежде всего себя. Перед отъездом из Скарсфелда следовало проверить содержимое корзины.
— Абигейл, разве я не велел тебе оставить кошку дома? — Конечно, разговор лучше вести наедине, но женщина могла пострадать, и сестра непременно должна извиниться. — Скажи мадам, что сожалеешь, не следовало втягивать леди в такую передрягу.
— О, не стоит беспокоиться. — Улыбка незнакомки почти потухла. — Я ведь не пострадала.
— Ваша одежда испорчена. Леди Абигейл, несомненно, найдет способ компенсировать вам потери.
Дама опустила глаза, покраснела и поспешила скрыть юбками прекрасный розовый палец.
— Это и есть ваш брат? — обратилась Фелиция к Абигейл и вскинула голову.
— Видите? Я сказала истинную правду.
— Я полагала, вы имеете в виду кого-то моложе. — Она опять перевела взгляд на Исайю и стала серьезной. — Но я поняла вашу мысль.
Какую мысль?
— Принеси свои извинения, Абигейл, за то, что заставила мадам рисковать, и пойдем, надо спешить. И мадам, несомненно, хотела бы скорее укрыться в тепле.
Ведь она до сих пор стоит на земле в одних чулках. И еще этот палец… Надо немедленно перестать думать о нем. У него скоро свадьба, не пристало сейчас думать о порванном чулке незнакомой дамы.
— Я бы точно не возражал, — произнес кузен Питер и повел плечами, оглядывая хмурое небо. — Погода здесь не столь ласкова с нами по сравнению с Лондоном.
— Прошу простить, что вы пострадали, помогая мне, — заговорила Абигейл, определенно копируя брата. — А также простите строгий тон моего брата. Обычно он не позволяет быть таким суровым со мной или Элоизой.
Исайя едва сдержал возмущение. Он не сказал ей ни одного плохого слова.
— Разумеется, нет. — Женщина потянулась к сапожкам, но выпрямилась и посмотрела прямо ему в глаза: — Господи, как я вам благодарна за то, что вы оказались рядом.
Обладай его невеста хоть половиной красоты этой дамы, он стал бы счастливейшим мужчиной. Конечно, внешность не была для него самым важным фактором, главное, чтобы женщина была мила и смогла убедить лорда и леди Пенфилд не забирать у него Абигейл.
Исайя присел, чтобы взять с земли шляпу, оказавшуюся прямо у каблука ее башмака, и получить наконец возможность прервать зрительный контакт с незнакомкой. Когда он смотрел в ее глаза, его грудь нестерпимо сдавливало. В голове мелькали какие-то образы, но исчезли, прежде чем он смог их разглядеть.
Женщина потянулась к обуви в тот самый момент, когда он решил взять шляпу, и пальцы их рук соприкоснулись. Исайя был рад, что не снял перчатки и теперь не коснулся ее кожи, иначе давление в груди определенно стало бы сильнее.
Он смущенно отвел взгляд. Какой же он подлец. Необходимо думать о невесте и не позволять себе терять голову от чудесных глаз прекрасной незнакомки. Жизненная ситуация и без того непроста, лишние сложности ему сейчас ни к чему.
— Я сделала вам больно, сэр? — шепотом спросила женщина.
Ах, все дело в его хмуром взгляде. Долой мрачное выражение. Усилием воли Исайя растянул губы в улыбке.
— Я не хотела…
— Вы не причинили мне боли. Как сказала моя сестра, я сильнее, чем кажусь.
Уголки ее рта чуть приподнялись, в зеленых глазах мелькнули искры. Хорошо, что он сидел на корточках, иначе колени бы точно подогнулись.
— Вы совсем не кажетесь слабым.
Не следует узнавать ее имя, сейчас лучше попрощаться и отправиться за платьем для сестры. Чем меньше он узнает об этой женщине, тем лучше. В голове уже мелькнула тревожная мысль, что он будет пытаться представить ее лицо в самый неподходящий момент.
— Надо поспешить, иначе мы замерзнем, — вмешался в разговор кузен дамы.
— Погода прекрасная, Питер, просто тебе нужно изменить свое отношение к ней.
Колени их почти соприкоснулись, когда незнакомка потянулась за свертком, который, должно быть, отбросила, спеша на помощь Абигейл. Подобное положение было самым пикантным из тех, в которых он оказывался рядом с леди.
— Из-за тебя я превращусь в сосульку, Фелиция. Пойдем же, наконец.
Фелиция?
— Фелиция? — Шутка Всевышнего, не иначе.
— Да, Фелиция Пенниджонс. — Дама поднялась и бросила многозначительный взгляд на кузена.
Исайя вскочил на ноги, чувствуя невероятную легкость во всем теле.
— Я счастлив приветствовать… рад видеть… — Он взял ее руку и поклонился. — Я лорд Скарсфелд.
— Хорошо уже то, что он не похож на огра
[1], - бормотала себе под нос Фелиция, пока собиралась на важный ужин с лордом Скарсфелдом, хотя чувствовала, что вполне готова называть его Исайей. — Но он такой же мрачный, как и на балу леди Ньютон.
Она была удивлена, что не узнала его сразу, когда свалилась вниз с дерева. Ее отвлекла неоднозначность ситуации, а точнее, его сильные руки, объятия, — все это так взволновало, что она поняла, кто перед ней, лишь после знакомства.
