Остаток дня я провела с Лианом, мы валялись в кровати и разговаривали. Он рассказал мне новости о Фиалочке и Незабудке, с гордостью сообщив, что Незабудка – мальчик, это ясно уже сейчас, и что он уже сам может выходить на связь с Лианом, пока очень невнятно и сумбурно, но все равно, в столь малом возрасте это большое достижение.
Поделившись новостями, Лиан замялся, а потом попросил покормить его красной силой. За эти пару дней, что прошли, случайно обретенные красные vis-вены и артерии ужались до почти невидимого состояния. Он опасался, что если специально не подпитываться, то эти сосуды совсем пропадут.
Я не видела причин отказывать ему в этой просьбе, поэтому собрала силу в кончиках пальцев и с легкими касаниями стала отдавать ему. Он вздрагивал от моих прикосновений, глядя на меня огромными, широко раскрытыми глазами.
Я побоялась давать ему много, дабы не навредить, все же красная сила для него чужая, как ни крути, а vis-центры и крылья не приспособлены к работе с ней.
– Как приятно, – выдохнул он, когда я остановилась.
– Правда? – удивилась я: не ожидала, что принципиально чужая сила может быть приятной.
– Да, это так. Необычно, неизведанно и остро. Мне даже не с чем сравнить, ничего подобного не было… никогда.
Неизведанно и остро… А ну-ка… А может быть, это стандартная реакция изначально зеленых на красную силу? Может, именно это так привлекает Седрика? Я ведь тоже тянусь к светло-зеленой силе Лиана. Как бы узнать? Кого можно привлечь в качестве подопытного кролика? «Так, спокойно», – одернула я себя, – сейчас не до экспериментов, потом как-нибудь».
Перед вечерней встречей с волками я опять набралась силы от Лиана, чтобы быть полной до краев.
В десять вечера, когда я, закончив дела в офисе, уже стала опасаться, что волки решили проигнорировать мой приказ и, так сказать, выйти на тропу войны, моя охрана доложила, что возле заднего входа стоит фургон, и Ник Стивенсон просит встречи. Сунув пистолет в карман брюк и чувствуя себя киношным суперагентом, я спустилась вниз.
Вожак и его молодой преемник стояли в паре шагов от входа и о чем-то переговаривались. Увидев меня, оба поклонились почти в пояс. Я чуть не споткнулась от неожиданности – что за внезапные проявления вассалитета? С чего вдруг? Подойдя, я по привычке произнесла:
– Добрый вечер.
– Добрый вечер, леди, – вежливо ответили двое.
Все чудесатее и чудесатее, как говорила Алиса, упав в нору.
Они действительно утихомирились или зубы заговаривают?
– Я вас слушаю, – хороший ход, когда нечего сказать.
Вожак секунду помолчал, а потом, медленно взвешивая каждое слово, сказал:
– Мы были неправы в том, что отнеслись к вам без должного уважения. И готовы исправить свою оплошность.
– И что повлияло на ваше решение?
– Дик впал в маразм и никого не узнавал, только час назад стал немного приходить в себя, – выпалил молодой.
Я пожала плечами, глядя на старика, это не все, есть еще что-то…
– Лорд Седрик сказал, что не хочет вас одергивать. Не хочет и не может, – ответил вожак.
Вот оно что. Их напугало, что на меня нет управы. Отлично.
– Кого вы привезли? – приступила я к делу.
– Еще одна сука, подружка Райс, работала на вампа.
– Выведите ее, – сказала я. В фургончик я не полезу, пусть у меня мало мозгов, но они есть.
Молодой сходил к фургону и привел перепуганную волчицу, молоденькую, но некрасивую, ее легко можно было спутать с молодым парнем.
– Как зовут? – начала я.
– Дора Эймс.
– Как давно работаешь на Грегори?
Волчица со страхом покосилась на вожака.
– Да я пару раз всего…
Я дала понять, что меня не устраивает подобный ответ, и молодой волк, ощутимо встряхнув ее, скомандовал:
– Отвечай!
– Полгода…
Трень! Я скривилась.
– Не ври мне. Меня это бесит, – зло произнесла я. – Тебе лучше рассказать все, что знаешь, без утайки, старшие тебе серьезного вреда не принесут, а вот я – могу.
Волчица испуганно стрельнула глазами и попыталась скрутиться калачиком, закрыв голову руками, но молодой цепко держал ее за шиворот и удержал в прямом положении.
– Я не виновата, это все Рвач, она втравила нас с Вер… – запричитала она.
– Соберись и расскажи по порядку, – я проявила невиданное терпение.
Молоденькая принялась сбивчиво рассказывать – мол, жили они очень бедно, нормальной работы не было, а тут Рвач с деньгами, один раз выручила, второй, а на третий сказала, что помощь отрабатывать надо. Первое задание было простым – выкинуть труп, вернее спрятать так, чтобы не нашли. Волчицы отвезли тело в специальное место в канализации, где прикормленные крысы объели его за считанные дни. Такое повторялось часто, примерно раз в неделю они «кормили крыс». Потом им стали поручать найти того или иного человека и доставить его к Грегори или его птенцам Инферно и Луису, почти всегда это были или наркоманы, или бездомные, изредка – мелкие преступники вроде драгдилеров. Она назвала две основные лежки Грегори – в Бронксе и в Квинсе и дала адреса двух бардаков.
– Я с тебя шкуру спущу, – пообещал вожак, резюмируя услышанное.
Сучка обмякла и заскулила на высокой ноте.
– Заткнись! – не выдержала я. – Вам, – я обернулась к вожаку, – надо обеспечить ее сохранность до заседания Совета. Сами видите, сколько нарушений.
Вамп не имел права так часто убивать, даже люмпенов, и уж тем более не имел права при помощи волчиц собирать жертвы на улицах.
– Я пыталась соскочить, порвать с этим, – заголосила сучка, – но Рвач избила меня до полусмерти, я ходить не могла… И Вер встала на ее сторону. Я не хотела-а… – опять скатилась в скулеж. Тут уже молодой отвесил ей затрещину, и она замолчала, закрыв себе рот рукой, икая от страха.
– Ты знаешь, что стало с Вер и Рвач?
Я думала она потеряет сознание от ужаса. М-да… Все ясно.
– Узнайте, где они «кормили крыс», я думаю, скелеты волчиц там.
Вожак согласно кивнул:
– Она пряталась в церкви методистов. Значи, вамп нарушил перемирие…
– Может, да, а может быть, формально нет, – заметила я, – он мог попросить Руфуса убить их.
– Формально… А фактически этот вамп зарвался.
– Он из наших или пришлый?
– Мы узнаем.
Волчицу отвели обратно в фургончик, и мы остались вдвоем с вожаком.
– Я бы хотел с вами поговорить, обсудить кое-что, – сказал вожак, глядя в сторону.
– Хорошо, пойдемте ко мне, – согласилась я, мы и так слишком долго торчим в этом переулке. Волк молча согласился.
