Оторвавшись от нее, Гэбриел принялся быстрыми движениями расстегивать ей джинсы. Она выгнулась, чтобы помочь ему снять их вместе с трусиками, потом села, чтобы он снял с нее свитер. Расстегнув ее бюстгальтер и открыв ее грудь, Гэбриел уставился на нее, будто видел впервые, затем через голову сорвал с себя рубашку, быстро избавился от брюк и прочей одежды и лег рядом с Розалиндой на кровать.
— Ты само искушение, — проговорил он, обводя пальцем ее груди.
Розалинда затрепетала под его прикосновением.
— Доверься мне, — прошептала она. — Я буду очень стараться.
Гэбриел застонал и, наклонившись, обхватил губами сначала один сосок, потом другой.
— Гэйб! — выдохнула Розалинда.
— М-м-м?
— Не останавливайся.
Она почувствовала, как его губы раздвинулись в улыбке, и стала гладить его по спине. Ей было приятно чувствовать, как под ладонями перекатываются его сильные мышцы. Ощущая, как ее все сильнее захлестывает волна желания, она нашла его пенис и сжала его.
— Терпение, — хрипло произнес Гэбриел.
— Я не хочу ждать.
Он поднял голову и заглянул ей в глаза.
— Ты уверена? — спросил он.
— Ладно, — выдохнула Розалинда, — я могу еще потерпеть.
— Рад слышать это, потому что я торопиться не собираюсь.
Розалинда тихо засмеялась.
— Тогда я добровольно присоединяюсь к тебе. Я буду твоим соратником.
— Мне нравится ход твоих мыслей.
Розалинде тоже нравился ход ее мыслей, но по другой причине. Для нее объединение усилий означало партнерские отношения во всем, не только в постели. Соратники — это не соседи по дому. Это не просто родители общего ребенка. Правда, пока она не может заставить его осознать полный смысл слова «соратники». Но не исключено, что он сам все поймет, если им удастся вернуть ту близость, что когда-то свела их вместе.
Гэбриел раздвинул ей ноги и принялся языком ласкать ее клитор. Розалинда двигала бедрами, молча подставляя ему себя, и, забыв обо всем, стремительно неслась к оргазму. И оргазм обрушился на нее, долгий и сладостный, заставляя ее трепетать от его прикосновений.
Не дожидаясь, когда она придет в себя, Гэбриел быстро вошел в нее.
— Какая ты мокрая, какая ты горячая, — произнес он, целуя ее.
— Это все благодаря тебе, — ответила Розалинда. — Я еще хочу.
Он улыбнулся и задвигался. Тело Розалинды мгновенно отреагировало на его присутствие внутри ее. Буря чувств разбудила новую волну желания. Что он с ней делает! Достаточно одного его взгляда, одного его прикосновения — и она снова готова к соитию с ним.
Когда они кончили, некоторое время лежали без сил. Потом Гэбриел слез с нее, лег на бок и прижал ее к себе. Она уткнулась носом ему в грудь и с наслаждением вдыхала запах его тела.
— Я люблю тебя, — прошептала Розалинда, уверенная, что он не слышит ее.
Она знала, что эти слова нужно произнести. Она знала, что ни с кем, ни с одним мужчиной, не испытает такого счастья, как с Гэбриелом. Гэбриел — ее единственный, предназначенный ей судьбой, и ей повезло, что она встретила его. Повезло зачать от него ребенка. И теперь остается лишь убедить его впустить ее в свою жизнь.
Глава 13
Вдруг он ослышался, размышлял Гэбриел, чувствуя, как Розалинда рядом с ним расслабляется и уплывает в мир снов. Выждав несколько минут, он высвободился из ее объятий, накрыл ее одеялом, собрал свою одежду и пошел в ванную.
Ничего он не ослышался. Все расслышал правильно. И это худший из его кошмаров. Ведь он снова и снова повторял Розалинде, что не хочет причинять ей боль. Теперь же от него ничего не зависит. Зачем же она все испортила, влюбившись в него?
Любовь несет с собой ожидания и обязательства, а у него нет ни малейшего желания иметь какие-то надежды и обременять себя обязательствами. Зря он поддался на ее уговоры заняться с ним любовью. Это сразу привело к буре эмоций и заявлениям, которые он не желал слышать. И в том, что все это случилось, виноват он сам. Гэбриел сдался. Черт, он испытал такое облегчение, когда убедился, что с ней все в порядке! Мысль, что с ней может что-то произойти, приводила его в ужас, страх ледяной рукой сжимал его сердце. Ему хотелось запереть ее в доме до конца беременности.
Отказываясь анализировать свои чувства и разбираться, почему для него так важно благополучие Розалинды, Гэйб убеждал себя в том, что это простая биология. Она носит их ребенка, и для полноценного развития этого ребенка, его наследника, она должна быть в безопасности и в добром здравии.
Надо с ней все это снова обсудить, снова установить границы их отношений. И договориться о том, что интимной близости между ними не будет. Не будет потому, что она открывает двери, которые должны оставаться закрытыми.
Гэбриел встал под душ и включил холодную воду. От шока у него перехватило дыхание. Наверное, он сумасшедший, если предпочел ледяной душ уютным объятиям жены, но после слов, сказанных Розалиндой, у него просто не было иного выбора.
После душа Гэбриел оделся и отправился в свой кабинет. Несколько часов спустя, войдя в кухню, он услышал какие-то звуки в гостиной и, движимый любопытством, пошел туда. От того, что он увидел, у него кровь застыла в жилах. Розалинда стояла на стремянке и закрепляла гирлянду на высоченной искусственной елке.
— Что ты творишь, черт побери! — рявкнул он.
В следующее мгновение он уже ругал себя за грозный тон, потому что Розалинда вздрогнула от неожиданности, повернулась и едва смогла удержать равновесие на закачавшейся стремянке. Напуганный до смерти, Гэбриел в два прыжка преодолел расстояние, отделявшее его от жены.
— Спасибо за предупреждение, — проворчала Розалинда. — Пока ты не заорал, все было нормально.
— Ты моей смерти хочешь? Или тебя саму одолело желание смерти? — сердито спросил он.
— Ни то ни другое. Я просто решила установить елку. Дорин показала мне, где лежат игрушки. Рождество-то не за горами. Хотела сделать тебе сюрприз.
Гэбриел огляделся по сторонам и увидел расставленные на полу коробки. На каждой была этикетка, подписанная четким почерком матери, и на него снова нахлынули воспоминания, неся с собой душевную боль.
— Ну, считай, что сюрприз у тебя получился, — сказал он и собрался выйти из комнаты. — Держись подальше от лестницы. Я пришлю кого-нибудь к тебе на помощь.
— Без лестницы я не доберусь до верхушки. А тебе самому не хочется помочь мне?
— Если честно, я бы вообще не занимался этим. Я не ставил елку уже многие годы.
— Почему? — изумилась Розалинда. — Ведь приближается Рождество. Я думала, нам обоим будет приятно. Наше первое Рождество вместе.
