– Она жива, – уверенно сказала Криолина.
– Давайте на всякий случай проверим саму надпись, чтобы в ней не было никаких ядовитых веществ.
С этими словами Сардер присыпал буквы серебристым порошком. Порошок заискрился и исчез.
– Ну все, – с облегчением проговорил земной правитель. – Не знаю, кто прислал эту записку Луне, но он точно не желал ей зла. Никакой опасности послание не представляет. Обычный клочок бумаги. И хотя надпись сделана весьма любопытными чернилами, они не ядовиты.
– Что значит «любопытными чернилами»? – переспросил кто-то.
– Я впервые вижу такой состав, – проговорил Сардер. – Странно, странно. У нас во Флорессии точно таких нет. Они изобретены кем-то очень талантливым. Этот состав мне нравится даже больше, чем тот, который используем мы… В общем, кто бы их ни сделал, он действительно хотел предупредить Луну. И он знает о том, что Жадеида сбежала.
– Интересно, кто бы это мог быть? – задумчиво проговорила Криолина.
– Точно, – подхватил Гелиодор, – ведь всех ее приспешников мы поймали, осудили и наказали.
– Не всех, – тихо возразил Александрит. – Мы так и не нашли ее ближайшего помощника, которого она прозвала Гноючка…
– Ну, Гноючка вряд ли стал бы кому-либо помогать. Да и выглядел он в последнее время так, словно вот-вот уйдет в мир забвения. Изможден, изуродован. Я вообще сомневаюсь, что он жив, – возразил Варисцит.
– Не могу не согласиться, – кивнул Александрит. – И еще мы по-прежнему не знаем, где ее сын.
– Ты хочешь сказать, что записку мог написать мой внук? – Сардер задрожавшей рукой взял бумажку и бережно разгладил ее.
– Я практически уверен, что это он, больше некому, – ответил Алекс.
– Да, я тоже, – сказала Криолина. – Судя по всему, он хороший и добрый мальчик. Она не смогла испортить его своей злобой.
– И я так думаю, – добавил Варисцит.
– Но какое отношение сын Жадеиды имеет ко мне? – громко спросила Луна. – Он меня вообще ни разу в жизни не видел. Зачем ему меня предупреждать, да еще и идти против матери?
Правители и старейшины переглянулись. Повисла неловкая пауза. Увлекшись опытами и догадками, они совсем забыли, что в зале присутствует Луна.
Когда молчание стало гнетущим, Гелиодор тихонько кашлянул.
– Ну, раз так получилось, думаю, девочка должна знать правду, – смущенно сказал он и покраснел.
– Какую правду? – взволнованно спросила она. – Я чего-то не знаю?
– Видишь ли, доченька… – Александрит подошел к девочке. – Дело в том, что ты знакома с сыном Жадеиды. Именно он спас тебя из камеры в петрамиуме отверженных.
– Вы что-то путаете, – опешила девочка. – Меня спас Эгирин
[17], я же рассказывала вам. Он никак не может быть сыном ведьмы. Его родители случайно попали к ней в услужение. А сам он хороший человек. Он не может быть ее сыном!
– А почему ты считаешь, что сын Жадеиды должен быть плохим? – тихо спросил Сардер. – Ведь он не только ее сын, но и Мориона. И он мой внук. Почему ты не думаешь, что он мог унаследовать характер своего отца или мой?
Луна сначала покраснела, потом побледнела, потом решительно начала возражать, потом стушевалась. Разум никак не хотел признавать, что человек, спасший ей жизнь, мог быть ЕЕ сыном. Луна не могла в это поверить. Но перед ее глазами вновь встало лицо Эгирина, и она наконец-то поняла, кого он ей напомнил. Да, он был похож на Мориона и на Сардера одновременно. У них у всех одинаковый профиль, одним и тем же жестом они ерошат волосы на затылке, когда о чем-то напряженно думают. Даже в осанке, в развороте плеч столько сходства, что это невозможно не заметить. Как она могла быть такой слепой?
– Но он же постоянно говорил про родителей, что не может их бросить, – растерянно начала Луна, но, вспомнив их встречу, с горечью признала: – Да, вы правы. Он так не говорил. Он сказал, что не может уйти. Остальное я додумала сама. А он не стал отрицать. Теперь понятно почему…
В зале опять воцарилась тишина. Никто не мешал девочке, которая пыталась осмыслить услышанное.
– Я думала, он мой друг. А он сын моего врага. Значит, мой враг. А я так верила ему, защищала его… Зачем он меня обманул? Как он, сын ведьмы, вообще посмел подойти ко мне!
– Луна! – резко оборвал ее отец. – Мне стыдно за тебя! Не забывай, что Эгирин – сын Мориона и внук Сардера! Он помогал и тебе, и Аните. Его порядочность не позволяет ему бросить мать, какой бы она ни была. И сейчас он знает, что она жива, но все же нашел способ предупредить тебя. Ты должна не осуждать – благодарить его!
Луне казалось, что слова отца падают в нее тяжелыми камнями. Ей стало очень стыдно. Она крепко сжала кулаки, изо всех сил старясь не заплакать.
– Простите меня. – Луна с мольбой посмотрела на Сардера. – Жадеида для меня само зло. И я забываю о том, что она когда-то была обычной жительницей Смарагдиуса с обычной семьей и обычным ребенком.
– Я не сержусь на тебя, Луна. – Сардер поспешно подошел к девочке и положил ей руки на плечи. – Я понимаю, что ты имеешь в виду.
– Я должна вам еще кое-что рассказать, – глубоко вздохнула девочка. – У меня есть тайна, которую я обещала хранить. Но, узнав, кто такой Эгирин, не вижу смысла скрывать дальше. Наоборот, раз его мать на свободе, нужно срочно спасать его.
– Что ты имеешь в виду? – переполошился земной правитель.
– Я знаю, где он, – тихо ответила Луна.
В наступившей тишине кто-то тихонько ахнул, а Сардер схватился за сердце и пошатнулся. Александрит помог ему опуститься на стул.
– Почему ты раньше не сказала? – строго спросил он, кинув быстрый взгляд на дочь.
– Я обещала никому не раскрывать его убежище. Эгирин очень об этом просил.
– Но, Луна, это неразумно! Знать, где он, и ничего не сказать нам…
– Ты не прав, дружище, – вмешался Гелиодор. – Луна же не знала, что мы ищем именно Эгирина. Для нее он был просто бедным подростком, чьи родители служили Жадеиде. Человеком, который спас ей жизнь. Конечно, она хранила его тайну. Но теперь, в свете новых обстоятельств, она приняла правильное решение. Рассказать нам, чтобы спасти жизнь ему.
– Да, ты прав, – признал Алекс. – Прости, Луна! Я сильно беспокоюсь за этого мальчика. Мы не стали тебе рассказывать о нем, ведь ты надеялась, что Эгирину удалось спастись. А узнав, кто он, ты бы поняла, что мы его до сих пор не нашли. В общем, не хотели тебя волновать. Тем более ты была еще так слаба после ранения…
Александрит замолчал, усилием воли отгоняя воспоминания о тех днях, когда Луна лежала без сознания и они боялись ее потерять.
– Да, папа, я действительно сильно беспокоилась, но надеялась, что он затерялся среди других подростков и никто не знает, что он из петрамиума отверженных, – тихо сказала девочка. – Я вообще не хотела привлекать к нему внимания. Боялась, что его могут посадить в тюрьму.
