– Разумеется, я не испугался, – выкрутился Фиччик, хитро поблескивая глазками. – Я просто резко встал. У любого сердце помчится как бешеное. Вставать надо медленно, с наслаждением.
И он упал обратно на подушки, собираясь показать, как нужно правильно просыпаться.
– Фиччик, три минуты на сборы, иначе ухожу без тебя.
Луна, завязывая пояс на куртке, уже направлялась к двери.
– Встаю, встаю. И незачем так кричать, – тут же пошел на попятный хранитель.
Выглянув из ванны с полным ртом пены от зубной пасты, он невнятно пробурчал:
– Никакой швободы, шплошное рабштво…
– Я тебе сейчас дам рабство! – Луна кинула в него резинкой для волос.
– Фот-фот, еще и нашилие… Шреди бела дня… Бешопразие…
– Хватит ворчать, чисти зубы и завтракать, быстро! А то я тебе правда покажу и рабство, и насилие, и безобразие. И прямо среди бела дня.
Фиччик вылетел из ванной, уселся на порог и с совершенно невозможным видом проговорил:
– Сколько можно тебя ждать? Я есть хочу, а ты все копаешься!
Луна сначала задохнулась от возмущения, но, глянув на хитрющую мордашку хранителя, не выдержала и рассмеялась.
– Пойдем уже, раб ты мой несчастный. Не терпится побыстрее очутиться в Смарагдиусе. Так что завтракаем, ноги в руки и вперед.
– Ноги в руки, крылья в лапы, хвост в пасть… Где она понабралась таких странных выражений? – Хранитель летел за Луной по коридору, продолжая заниматься своим любимым делом – бубнить себе под нос.
Наскоро позавтракав, она крикнула родителям, что уезжает к Сентарии, и побежала к конюшне.
– Здравствуй, моя звездочка! Здравствуй, моя красавица! Здравствуй, моя Джемма. – Луна нежно потрепала лошадь, которую держал под уздцы конюший.
– Кому-то куча ласковых слов с утра, а мне только пинки, – ревниво фыркнул Фиччик.
Джемма неприлично заржала и показала обиженному хранителю зубы.
– Ты тоже мое сокровище, не дуйся, давай в сумку, и поехали.
Хранитель, с опаской косясь на громадные зубы Джеммы, подлетел к сумке и со вздохом облегчения нырнул внутрь.
«Можно пару часов подремать», – подумал он и, уютно завернувшись в крылья, тут же уснул.
Подъехав к конюшне Смарагдиуса, девочка быстро спешилась, погладила Джемму по морде и отдала поводья подбежавшему конюшему. Впопыхах она чуть не забыла Фиччика в сумке. Вытряхнув его оттуда, Луна посадила хранителя на плечо и побежала в сад. Они с Сентарией договорились встретиться там, чтобы сначала сходить к Древлию и узнать, что он хотел сказать.
Перед калиткой путь ей неожиданно преградил Сардер, правитель Смарагдиуса, за спиной которого маячила взлохмаченная Сентария.
– Доброе утро, господин Сардер, – поздоровалась девочка, собираясь прошмыгнуть мимо.
– Здравствуй, Луна, – степенно ответил правитель, заложив руки за спину. – Весьма похвально, что не опаздываешь. Пунктуальность – ценное качество.
Девочка затормозила и растерянно спросила:
– Не опаздываю куда?
Тут она краем глаза увидела, что Сентария подает ей какие-то непонятные знаки.
– Как куда, Луна? – изумился Сардер.
Тем временем Сентария разыграла за спиной правителя целое представление. Сначала изобразила руками в воздухе кувшин, затем что-то туда насыпала, помешала, потом выпила содержимое, схватилась за горло, вытаращив глаза и высунув язык, сделала вид, что умерла.
«Вот напасть», – огорченно подумала Луна, догадавшись, что показывает Сентария.
– Как же я могла забыть, господин Сардер, – натянуто улыбнулась она, – о своем любимом уроке отвароведения.
– Молодец, что помнишь, – сдержанно похвалил он. – Пойдемте в лабораторию. Там сейчас нет занятий и можно спокойно провести урок.
Он медленно направился к школьному зданию.
Девочки поплелись следом, тихонько перешептываясь.
– Совсем вылетело из головы, – посетовала Луна.
– Ага, я тоже только сегодня утром вспомнила.
– Ну все, пропал день, а я так надеялась попробовать призвать корни.
– Этот день закончится, наступит другой, – оптимистично сказала Сентария.
– В общем, опять все откладывается на завтра, – вздохнула Луна.
Пройдя через сад, девочки вместе с правителем подошли к школе. Луна вновь залюбовалась необыкновенным зданием, совершенно не похожим на унылые серые школы по ту сторону земли. Здешняя школа выглядела как сказочный замок в миниатюре. Двухэтажное здание с крохотными башенками напоминало сверху чуть вытянутую букву О, поэтому парты и стулья в комнатах располагались полукругом вдоль стены в несколько рядов. В центре стояла учительская кафедра.
Сразу становилось ясно, чья это школа, так как она была увита растениями с пестрыми цветами. Казалось, будто смотришь на гигантскую клумбу. Вокруг цветов порхали бабочки и жужжали пчелы. В переплетениях лиан птицы понастроили гнезд и трещали без умолку. Птичий гомон смешивался с детскими криками, смехом и болтовней. Возле школы никогда не бывало тихо.
Надутые шестилетние карапузы в длинных темно-зеленых плащах важно расхаживали по двору, постоянно путаясь под ногами у старших учеников. Они были чрезвычайно горды тем, что наконец-то поступили в настоящую школу чародейства, и чувствовали себя совсем взрослыми. Старшеклассники, наоборот, уже растеряли всю свою важность и носились как сумасшедшие. Когда заканчивалась перемена, ненадолго наступала долгожданная тишина, прерываемая лишь трелями птиц. Но вскоре из кабинетов начинали доноситься то громкие хлопки, то настоящие взрывы. Коридор школы частенько оказывался затянут дымом, причем какого-нибудь странного цвета – зеленоватого или розового.
Когда ученики выбегали во внутренний двор, то сверху казалось, будто по земле бегает живой газон. Волосы – длинные, короткие, кучерявые, волнистые, заплетенные в косу, собранные в хвостики – у всех были цвета молодой листвы. Лица украшали затейливые цветочные орнаменты. Дети, как и взрослые жители Смарагдиуса, обожали украшать себя цветами. Их вплетали в волосы, носили в петлицах, делали серьги и браслеты, из корней плели причудливые ободки. Из-за этого за смарагдианцами всегда тянулся воздушный шлейф, наполненный душистыми ароматами, а вокруг головы стайками носились бабочки.
В земной школе не было ни одного угла. Луна, впервые увидев школу, обрадовалась:
– Повезло детям, их никто не поставит в угол!
– Что значит «в угол»? – не поняла Сентария.
– Ну, за непослушание. По ту сторону земли угол был для меня одним из самых страшных наказаний. Два часа стоять и ничего не делать… А тетушка Мари частенько заставляла меня стоять в углу.
– Ничего не понимаю. Что-то натворил – и ставят в угол?
