– Да что же это такое! – всплеснул руками Сардер.
– Понятно, – сказал Александрит. – Ведьма решила не давать нам ни секунды передышки.
В этом нагромождении катастроф явно чувствовался почерк Жадеиды. Она всегда нападала тайком, без объявления войны. Просто начинала разрушать, крушить и разорять Драгомир в разных местах.
Каждый раз она ударяла там, где меньше всего ожидали, и тогда, когда люди уже немного расслаблялись, ведь невозможно жить в постоянном напряжении и оставаться настороже каждую секунду.
Стоило драгомирцам немного успокоиться, привести себя и свои жилища в порядок, как она наносила очередной удар. Словно змея, затаившаяся в логове в ожидании удобного момента для броска. Но в отличие от змеи, которая бросалась в атаку сама, Жадеиду никогда не видели на передовой, за исключением сражения с Луной. Обычно она насылала темные силы или стражников, при этом оставаясь в безопасности.
– Пойдем к карте, оценим масштабы, – предложил Александрит. – А нам пока подготовят лошадей и организуют отряды воинов.
Отдав распоряжения, они поспешили в зал советов.
– Карта, покажи Драгомир, – склонившись над столом, попросил правитель Манибиона.
Карта, как обычно, начала появляться, демонстрируя сначала центр Драгомира с порталом.
– Давай быстрее, нам нужен Смарагдиус, – поторопил ее Алекс.
Но своенравная карта отображала все в том порядке, в каком привыкла. К счастью, Смарагдиус она показывала сразу после Манибиона. Оглядев очертания петрамиума целителей и отметив, что льда практически нигде не осталось, правители терпеливо ждали.
И вот наконец побежала вперед дорога цвета сочной зелени, проступили дома-деревья, которые когда-то привели Луну в такой восторг.
Правители с ужасом увидели, что вся окраина Смарагдиуса, которую карта раньше показывала черной, отмечая владения Жадеиды, вновь черна, как сажа. Только теперь это был не просто цвет, а живая масса, которая медленно двигалась внутрь Смарагдиуса, оставляя за собой обглоданные деревья и кустарники. Там, где рос густой молодой лес, выращенный плантеумами в бывших владениях отверженных, торчали голые стволы.
– С ума сойти, – прошептала Криолина.
– Она наслала целую армию вредителей, – тихо проговорил Сардер. – Они могут уничтожить весь урожай и даже животных. Это может стать причиной голода.
– Ждем твоих указаний, Сардер. – Гелиодор поправил массивный меч. – Может, сжечь все до последней козявки?
– Нет, огнем тут не поможешь, – задумчиво ответил земной правитель.
Его мозг лихорадочно искал решение. Сардер медленно ходил вокруг стола, заложив руки за спину. От усталости он еще больше сгорбился, от его прямой осанки не осталось и следа. Правда, остальные правители выглядели не лучше. Уже больше суток никто из них не сомкнул глаз.
– Огонь похуже саранчи с гусеницами уничтожит все на своем пути. Тут нужен другой способ. Обычно мы с насекомыми договариваемся полюбовно. Они не портят наши посевы и питаются в строго отведенных местах. А вот по ту сторону земли, где люди не обладают нашими способностями, вредители часто губят урожай.
– И что же они делают? – спросил Алекс.
– Они применяют ядовитые вещества, – ответил Сардер.
– Но как? Отравив насекомых, они же отравят и посевы. Разве их потом можно есть? – недоуменно воскликнула Криолина.
– Можно сделать такой раствор, который будет вреден только насекомым, растения от него не пострадают. Я даже примерно представляю, что и в каких пропорциях нужно взять. Осталось придумать, как это доставить к месту бедствия и распылить на вредителей. Сейчас срочно нужно во Флорессию. По пути обсудим дальнейшие действия.
– Я отправлю гонцов в Кристаллиум и Сафайрин, – сказал Алекс, вставая. – Помощь воздуха и воды будет как нельзя кстати.
– Да, – согласился Сардер. – Воздушные смогут доставлять отвар и распылять его сверху. Водные будут добавлять его в струи воды и атаковать снизу. А вот огненные тут, к сожалению, бессильны. Ладно, так и сделаем. А сейчас главное – побыстрее добраться до Флорессии.
– Давай мы с Нефелиной тебя отнесем по воздуху? – предложила Криолина. – Так получится намного быстрее, чем на лошадях. Когда наши прибудут, ты уже все подготовишь.
– Да мне как-то неудобно, – замялся земной правитель, – чтобы слабые женщины тащили меня на себе.
Хрупкая, почти прозрачная Криолина распрямила плечи и гордо вскинула голову.
– Где ты тут видишь слабых женщин? К тому же на войне все средства хороши, так что не сопротивляйся.
И, не дожидаясь согласия Сардера, она решительно взяла его под руку с одной стороны. Нефелина тут же присоединилась с другого бока.
– Полетели. Будешь сопротивляться – уроню!
Сардер не успел ничего сказать, как пол ушел у него из-под ног и он, увлекаемый двумя прекрасными воздушными жительницами, вылетел в окно.
– Никто еще не смог устоять перед напором Криолины, – ухмыльнулся Варисцит. – Что за женщина!
– Ладно! Поехали! Лошади готовы, отряд собран!
Варисцит, Гелиодор и Алекс стремительно сбежали вниз по исчезающим ступеням и запрыгнули на коней. Через пару минут большой отряд, поднимая клубы пыли, свернул на запад, на помощь к терпящему бедствие Смарагдиусу.
В это время Сентария стояла около поля, засеянного пшеницей, и смотрела на блестящую живую массу, которая, жужжа, гудя и звеня, двигалась в ее сторону. Это было такое жуткое зрелище, что она невольно схватила за руку Оникса, стоявшего рядом.
Весть о случившемся застигла их в лаборатории в момент выполнения сложнейшего опыта. Услышав испуганные крики, они бросили все и выбежали на улицу.
Сентария тоже выглядела утомленной. В ее прическе даже не было никаких причудливых косичек.
Она проснулась не в духе и ворчала на Серафима, который ее разбудил. Учитывая занудный характер хранителя, лучшего будильника было не сыскать. Это Фиччик мог спокойно завалиться на подушку и без зазрения совести продрыхнуть еще пару часов, а Серафим был на редкость ответственным. Он вставал за час до назначенного времени, собирался сам, а затем с невозмутимой физиономией начинал будить Сентарию. Если та не хотела просыпаться, как сегодня утром, то он с леденящим спокойствием начинал повторять одну и ту же фразу с интервалом в несколько секунд:
– Сентария, вставай… Сентария, вставай… Сентария, вставай…
Его заунывный голос проникал прямо в голову и мерно звучал там, вгрызаясь в мозг. Приходилось, ругаясь сквозь зубы, все же стаскивать себя с кровати.
«Надо было отменить ранний опыт и поспать подольше», – думала она, уныло умываясь.
В доме-дереве, где Сентария жила с родителями, стояла тишина. Все, кроме нее, спали. Убаюканная этой тишиной, девушка не заметила, как задремала прямо в ванной. Вчерашняя усталость давала о себе знать.
