В воздухе мерно гудели тысячи жуков. Они спускались на землю и уничтожали не только листья, но и корни растений. Жуки прогрызали кору и высасывали сок. Особенно тяжело приходилось молодым побегам. После пиршества жуков они падали на землю, не в силах распрямиться.
Стаи саранчи тоже были зрелищем не для слабонервных. Тучи насекомых застилали небосвод. Треск миллионов крыльев сливался в шум, похожий на раскаты грома. Создавалось впечатление, будто грозовая туча с невероятной скоростью спускается с небес на землю.
Мощные челюсти с хрустом вгрызались в сочную мягкость молодого побега и за пару секунд полностью уничтожали его. В отличие от жуков, эта стрекочущая прожорливая орда сметала все на своем пути, оставляя после себя настоящую пустыню.
Криолина чуть не завизжала и поспешно вылила на ближайшее дерево ядовитый отвар, следя, чтобы брызги не попали на кожу. Хоть Сентария и уверяла, что он безопасен для людей, запах от него был такой, что хотелось немедленно зажать нос.
Дурно пахнущая зеленая жижа с шипением полилась на гусениц. Гусеницы погибали мгновенно. Их извивающиеся тельца застывали и блестящим дождем сыпались с веток. При падении они с громким стуком ударялись друг о друга. Все это вызывало приступы тошноты. Хотелось убраться подальше от этого места.
Криолина, стряхнув с себя несколько жуков, норовивших забраться в волосы, полетела к Флорессии за очередной порцией отравы.
К счастью, погибая, насекомые бесследно исчезали. Люди радовались, что не придется потом убирать отравленных вредителей. Одной проблемой меньше.
Через несколько часов стало ясно, что драгомирцы в очередной раз одержат верх над колдовством Жадеиды. Несмотря на сильную усталость, добровольцы довольно быстро сновали между чанами с ядом и полчищами насекомых. Тех становилось все меньше. А людей, наоборот, все больше. Вновь прибывшие сменяли вымотанных добровольцев и со свежими силами кидались в бой.
Ведьма в бешенстве металась по укрытию. Совсем не так она представляла свое могущество.
Наслав тучу насекомых, Жадеида отдала очень много сил и сначала несколько часов не могла даже поднять голову от подушки. Собственное бессилие после каждого ритуала выводило ее из себя. Пока она валялась, словно беспомощный младенец, ее можно было легко схватить, заковать в кандалы и бросить темницу. Она бы даже не пикнула.
Хорошо, что она находилась в надежном укрытии, которое защищало даже лучше черных книг. Осмотревшись, ведьма злорадно ухмыльнулась.
– Какова я! – восхитилась Жадеида сама собой.
Надо было иметь бездну хладнокровия, чтобы поселиться прямо под носом у драгомирцев, которые ни о чем не подозревали. Нынешнее укрытие разительно отличалось от убогой хижины, которую построил для нее Гноючка.
Когда они, напуганные отрядами воинов, которые методично обшаривали владения отверженных, метались в поисках нового убежища, ее сообщник предложил идеальный выход.
Где нужно спрятать то, что усиленно разыскивают? Правильно! На самом видном месте. И они, прикрываясь черной магией, перебрались в самый центр Гарнетуса, в каменный бункер, который использовался для хранения всякого хлама. Он был забит под завязку сломанной мебелью, бракованными деталями, непригодными мечами, копьями и прочим оружием. Сюда уже давно никто не заходил.
Когда они пробирались в Гарнетус, большинство воинов были в петрамиуме отверженных. Так что Жадеида с Гноючкой и сами проскочили, и пленника протащили. Правда, его пришлось немного оглушить, чтобы не мычал и не сопротивлялся.
Ведьму радовало новое укрытие. Здесь, под защитой толстых стен, она чувствовала себя в безопасности. И даже не жалела, что пришлось опять отдать книге много крови, чтобы та укрыла ее от глаз драгомирцев.
Но больше всего ведьма радовалась тому, что Луна исчезла без следа и ее нет ни по ту сторону земли, ни в Драгомире. Не было девчонки и у Жадеиды, как надеялись ее жалкие родители. А это значило лишь одно – что она мертва и наконец-то убралась в мир забвения, где ей самое место.
Все складывалось как нельзя лучше. Повеселевшая ведьма начала с энтузиазмом обустраивать быт. В хижине ее самолюбие сильно страдало. Как так? Она, могущественная ведьма, сидит в темной норе, словно полуслепой крот, и питается жалкими подачками, украденными со столов драгомирцев! Совсем не такой судьбы она желала.
В мечтах Жадеида видела себя восседающей на золотом троне в зале советов Манибиона. Она бы правила Драгомиром долгие годы и заставила бы всех этих жалких людишек прислуживать ей и воздавать почести.
Сначала она бы уничтожила Нефелину и мерзкую Аниту которых ненавидела всеми фибрами души. А вот Алекса бы оставила в живых. Пусть живет и мучается, что никого не смог спасти.
Мечтая о том, как сложится ее жизнь, ведьма с помощью Гноючки освободила от хлама угол бункера. Все негодное приказала перетащить поближе к двери, чтобы случайно вошедший человек и не вздумал пробираться дальше, в центр. В этой куче сломанных вещей она нашла кровать, которую Гноючка отремонтировал своими непослушными пальцами, и массивный стол, видимо, стоявший раньше в кабинете самого Гелиодора или его предшественника. Восседая за ним, ведьма строила грандиозные планы.
Вот и сейчас, ласково погладив богато украшенную столешницу, она с предвкушением раскрыла книгу с черным обсидианом на обложке. Склонившись над ней, Жадеида попросила показать, что происходит в Смарагдиусе, который она ненавидела не меньше Манибиона.
Целителей она ненавидела за то, что они так и не примкнули к ней во время тринадцатилетней войны, к тому же там жили Анита, Алекс и Нефи. А Смарагдиус не любила за то, что там не признали ее ум и талант. Все ее замечательные открытия и дневники, куда она записывала результаты опытов, были безжалостно уничтожены костлявой рукой старикашки Сардера.
Черная книга прошелестела листами и открылась в центре. Слова, написанные несмываемыми чернилами на пожелтевших страницах, стали расплываться, пока не исчезли совсем. Тогда на бумаге начало появляться изображение. Жадеида в нетерпении сжала столешницу. Желание увидеть, как мучаются враги, сжигало ведьму посильнее огня.
Наконец-то книга показала Смарагдиус.
– Это еще что такое? – вскричала Жадеида, с изумлением глядя на драгомирцев, яростно атакующих вредителей. – Гноючка, посмотри! Неужели мои глаза обманывают меня? Да пошевеливайся! Ну? Что ты видишь?
Тот, уставившись в книгу, испуганно замер.
– Говори! – рявкнула ведьма.
Гноючка, опустив глаза, промямлил:
– Ну… они сражаются…
– Я вижу!
– И… они побеждают, – еле слышно сказал Гноючка и весь сжался, готовый к удару.
– Вот! – завопила ведьма. – Они побеждают! Опять!
Гноючка, воспользовавшись тем, что госпожа трясет кулаками, начал потихоньку пятиться.
– Ничего их не берет! – ругалась она. – Сначала я отравила воду, но ни одна мелкая рыбешка не издохла, а я потратила на это заклятие столько сил! Затем я хотела, чтобы они замерзли, но они и тут справились!
