– А с самой главной книгой как? Ты не сказал про черный обсидиан, – спросила Луна.
– Тут все намного сложнее. Мы пока не пришли к единому мнению, – задумчиво ответил отец. – Она же забирает души. Получается, чтобы ее победить, нужно вернуть душу тому, у кого она ее забрала.
– То есть оживить умершего? – переспросила пораженная Луна.
– Возможно.
– Но целители не могут оживлять людей, – воскликнула девочка. – Значит, ее никак не победить?
– Мы обязательно найдем способ. И как только найдем, сразу же приступим к уничтожению книг. Правда, нужно сначала их найти. А вот и граница. Может, сегодня повезет отыскать их следы.
Луна во все глаза смотрела на невидимую границу владений отверженных. Именно здесь раньше начинался прозрачный купол, полгода защищавший жителей Драгомира от Жадеиды.
Девочка хорошо помнила, как выглядели владения ведьмы совсем недавно. Серость, уныние, тоска, полная разруха. Только смерть и никакого проблеска жизни.
Сейчас Луна смотрела перед собой и ничего не узнавала.
– Как будто ничего и не было, – изумилась она.
Вокруг насколько хватало глаз простирались поля и луга.
Весело зеленели молодые деревья, игриво шелестела на ветру листва. По лесным тропинкам бродили дикие звери, совсем не боявшиеся человека. Земля была снова жива. От злодеяний Жадеиды не осталось и следа.
– Еще не везде так красиво. Смарагдиус пострадал больше всех, и его мы постарались восстановить в первую очередь. Пока здесь обитают только животные. Люди не хотят – слишком еще свежи воспоминания. Мы не настаиваем, вдруг где-то здесь спрятаны книги. Но когда мы их уничтожим, люди обязательно вернутся.
– А как ты ищешь след книг? – полюбопытствовала девочка.
– Как тебе объяснить… Когда ты встретилась с Жадеидой, что ты почувствовала?
Луна задумалась, затем медленно произнесла:
– Это сложно описать… Сначала меня чуть не сбила с ног мощная волна ненависти, исходившая от нее. Мне чудилось, что я маленькая мошка, попавшая в липкую паутину. И с каждым движением я запутываюсь в ней все сильнее. Я почему-то понимала, что сейчас умру, что нет никакого шанса на спасение. И поэтому меня охватило равнодушие. Я перестала чувствовать. Но, к счастью, ненадолго. Я вдруг увидела, насколько она истощена, и наваждение как рукой сняло. Снова возникло желание жить и бороться. И я перестала ее бояться.
– Вот и черные книги действуют похоже. Сначала ты чувствуешь злобу, исходящую от них. Потом впадаешь в уныние. Начинает казаться, что вся жизнь сложилась не так, все было напрасно, ты никому не нужен и никто не ценит тебя. А книги начинают шептать. Утешают, понимают, поддакивают. Человек в первые секунды еще пытается бороться, но тщетно. Его душа начинает хотеть власти, признания, поклонения – и вот она уже почти мертва. Книги почти завладели ею. Если человека не спасти сразу, то потом уже не спасти никогда. Ты оказалась сильнее ненависти Жадеиды и смогла сбросить с себя наваждение. Но книги – это средоточие зла. Выбраться из их сетей практически невозможно. И вот мы объезжаем эти земли в надежде уловить след той огромной злости. Как только кто-то из нас что-то почувствует, тут же позовет на помощь остальных.
– А я смогу ощутить след?
– Думаю, да. Но я не знаю, сколько ты сможешь сопротивляться. И знать не хочу. Поэтому от меня ни на шаг.
– Конечно, – послушно склонила голову девочка.
Они спешились и, взяв лошадей под уздцы, дальше двинулись пешком.
4
Лужайка, по которой они шли, была сплошь усыпана цветами. Луна не уставала удивляться, сколько у растений полезных свойств.
Вот, например, совсем неказистая травка. Крохотный листик на тонюсеньком стебельке. Но этот едва заметный листочек является мощнейшим противоядием, способным нейтрализовать практически любой яд. Помогает он и при обычном отравлении. В Драгомире его называют выручай-трава. Собирать его непросто – листочки тоньше пергаментной бумаги, и малейшее дуновение может разметать их. Поэтому выручай-траву срывают тонким пинцетом и тут же складывают в специальную емкость с плотно закрывающейся крышкой.
А вот готовить лекарство легко: растолочь пару высушенных листочков и смешать с каплей воды. Полученную смесь кладут больному под язык. Выздоровление наступает моментально. Действительно выручай-трава.
– Кто-то едет нам навстречу! – Отец даже немного привстал на цыпочки и приложил руку козырьком к глазам, чтобы лучше разглядеть.
– Я тоже вижу, но не понимаю кто. Ты же говорил, сюда никто, кроме вас, не ездит.
Всадник направил коня в их сторону.
– Кто-то из Смарагдиуса, лошадь зеленая, – определил Александрит.
Вскоре всадник доехал до них и спешился.
– Морион! – удивленно воскликнул Алекс. – Что ты тут делаешь?
– Приветствую тебя, господин Александрит, и тебя, Луна. Рад вас встретить. Иногда я приезжаю сюда в надежде отыскать сына.
– Понимаю, – отозвался правитель. – Но все же прошу тебя больше не ездить сюда одному. Это опасно. Странно, что Сардер тебе позволил, я с ним обязательно поговорю.
Морион замахал руками:
– Пожалуйста, не надо! А то получится, будто учитель нажаловался отцу на проказника сына. Я сам ему скажу, – со смущенной улыбкой добавил он.
– Твоя правда. Некрасиво получится. Но тогда ты сам расскажи. И больше не приезжай сюда один. Ты можешь бывать здесь хоть каждый день, но с кем-нибудь из нас. Мы не против и понимаем тебя.
– Хорошо, услышал. Спасибо.
– Что это у тебя на ладони? – неожиданно заинтересовался Алекс.
– Где? – Морион смутился и попытался сжать руку в кулак.
– На левой, покажи.
Морион нехотя протянул руку и слегка покраснел.
Всю ладонь перерезал уродливый бугристый шрам.
– Где тебя угораздило? Почему к нам не пришел? Порез глубокий, из-за этого шрам такой уродливый. Мы могли бы залечить почти без следа, – внимательно осматривая ладонь, проговорил правитель.
– Неудобно беспокоить вас из-за такого пустяка.
– Это не пустяк.
– Я пользовался мазями, думал, нормально заживет.
– В данном случае этого мало. Надо было рану хотя бы зашить. Шрам получился бы намного меньше и не мешал бы тебе. Ну что это такое, ты практически не можешь согнуть ладонь, – продолжал ругать Мориона Алекс. – Как малое дитя, честное слово. Завтра чтобы явился на прием. Наши лекари подыщут какой-нибудь состав, чтобы размягчить рубец.
– Хорошо, спасибо, обязательно приду. – Морион попытался забрать руку, которую правитель продолжал внимательно разглядывать.
– И где же ты умудрился так пораниться? Края неровные, будто камнем пилил.
