Кианит выровнял дно, уменьшив скорость водоворота, и с помощью магии расплел водные потоки, словно девичью косу. Течения, которым уже и самим надоело кружиться в монотонном ритме, рванули на свободу быстрее учеников, бегущих с уроков, а заложники водоворота наконец-то вернулись к привычной жизни.
Все было проделано настолько мастерски, что Кианит удостоился скупой похвалы от самого Ларимара, старейшины Сафайрина. Просияв, юноша вернулся на место.
Экзамен продолжался. Были и взлеты, и падения. Кто-то, как Кианит и Эгирин, выполнял свой опыт без единой помарки, а у кого-то, как у Сильвины, все выходило из-под контроля.
После шума, который наделал вихрь Сильвины, стены аудитории приняли на себя удар земной стихии, покрывшись ошметками жидкой глины. Затем их чуть не сжег неудачливый ученик из Гарнетуса. Его огненные шары вместо того, чтобы выстроиться в шеренгу, начали разлетаться по залу. Выпускники в страхе вжимали головы в плечи и закрывали их руками. При помощи двух мощных водных струй порядок был быстро восстановлен. Стены были отмыты, огненные шары потушены.
Только все вздохнули с облегчением и заерзали, пытаясь с помощью магии быстро высушить одежду, как очередной неудачник обрушил на зал проливной дождь из тучи, которая должна была быть пушистым облаком. Выпускники съежились, спрятавшись под отяжелевшими от воды плащами, и были похожи на озябших воробьев. Криолине с Турмалиной вдвоем с трудом удалось выгнать разбушевавшуюся тучу из аудитории. Застряв в оконном проеме, та еще долго огрызалась, плюясь молниями, и наконец с грохотом унеслась в небо, где и затихла. После этого, к счастью, больше не было никаких происшествий. Выпускники проводили опыты спокойно. Кто-то делал все правильно, кто-то допускал ошибки, но недочеты были тихими, без масштабных разрушений.
Виолана выполнила свой эксперимент так хорошо, что правители и старейшины переглянулись и уважительно покачали головами.
Оникс допустил досадную ошибку, и вместо легкой серебристой дымки, которая использовалась для окрашивания тканей, у него получилась непонятная грязно-серая масса. Она не только выглядела отвратительно, но и шипела, пузырилась и угрожающе переливалась через край колбы. Оникс смущенно улыбнулся и с поникшим взором покинул центр зала.
Дальше все слилось в единый монотонный поток. Луна заскучала.
«Когда же будет Аметрин? – думала она. – Даже я уже устала волноваться. Просто не представляю, как он сейчас».
Сентария тоже нервничала, вертя в пальцах ручку. Только Луна хотела забрать ее у подруги, как корпус треснул и по столу растеклось фиолетовое пятно. Руки и платье Сентарии были забрызганы чернилами. Пока подруги пытались оттереть чернила – одна ругаясь сквозь зубы, другая с трудом сдерживая смех, так как Сентария стала похожа на первоклашку, объевшуюся ежевики, – еще несколько ребят выполнили опыты. И тут Луна ощутила тычок в бок. Это Фиччик ощутимо ткнул ее своим кулачком. Луна подняла глаза и тут же выронила салфетки, ткнув в свою очередь Сентарию. Возле стола стоял бледный Аметрин.
Из-за маленького происшествия они не успели хотя бы взглядом приободрить друга. Сентария покраснела от досады. Ей показалось, что Аметрин, видя их веселье, обиделся и поэтому теперь даже не смотрит в ее сторону. Но Аметрину просто было не до этого.
Он был полностью сконцентрирован на траектории огненного шара, которому предстояло пройти целую кучу препятствий и попасть точно в цель. Наконец все расчеты были произведены, и шар покатился по лабиринту, образовавшемуся на столе. Вся процедура заняла несколько секунд, но девушкам от волнения показалось, что прошла целая вечность. Они даже боялись дышать. И вот шар попал ровно в центр мишени, которая вспыхнула огнем. Девушки еле сдержались, чтобы не захлопать в ладоши от радости. Лицо Аметрина озарилось улыбкой, и он кинул благодарный взгляд на трибуну. Гелиодор с Андалузитом уважительно склонили головы, выражая восхищение мастерским исполнением, и Аметрин гордо вернулся на место.
Тут девушки поняли, что их друг был последним, так как Александрит встал и объявил о завершении экзамена. Теперь у выпускников было несколько часов до объявления результатов. Довольные и не очень, они потянулись к выходу, намереваясь вздремнуть где-нибудь в укромном уголке.
5
Выйдя из дворца, Луна с Сентарией медленно побрели по саду, где прогуливались и другие выпускники. Дойдя до беседки, они услышали рыдания.
– Это она виновата! – произнес кто-то сквозь всхлипывания. – Она так посмотрела в мою сторону, что у меня все начало валиться из рук.
– Но, Сильвина, она не может влиять на экзамены. Даже правители не могут. Сама Эссантия следит за этим.
– Тогда почему? Я же несколько раз все проверила. Ошибки не было!
– Видимо, все-таки была, – осторожно произнесла Виолана. – Может, амплитуду взяла не ту…
– Да нет же! – со злостью перебила Сильвина. – Все из-за Луны! Это она подстроила. Ты бы видела, как она мне гаденько улыбнулась, когда я выходила. И вообще, у нее на символе – Эссантия. Значит, даже Эссантия ей подчиняется, как и все стихии.
– Какая чушь, – прошипела Сентария. – Не могу больше это слушать!
Она сжала кулаки и двинулась к беседке.
– Подожди, – остановила ее Луна.
До девушек вновь донесся голос Виоланы:
– Да что ты такое говоришь! Нельзя же во всем обвинять Луну. То Кианит на тебя не смотрит, потому что смотрит на нее. Прическа у тебя испортилась, потому что она рядом прошла. Экзамен ты провалила, потому что она тебе не так улыбнулась…
– И ты туда же! Все вы ходите за ней как привязанные. И что вы в ней нашли?
Послышался глухой удар об пол, будто кто-то упал. Из беседки вылетела Сильвина с искаженным от гнева лицом и тут же столкнулась с Луной, которая от неожиданности даже не смогла скрыть, что все слышала.
– Везде ты! – яростно выкрикнула Сильвина. – Ты самая настоящая ведьма!
Ошарашенные подруги не успели ничего ответить. Сильвина взмыла вверх и в считанные секунды растворилась в небе.
Девушки вбежали в беседку. Заплаканная Виолана поднималась с пола.
– Что случилось? – выпалила Луна.
– Я шагнула к ней, чтобы обнять, – плача, объяснила та. – А она меня оттолкнула. Да так сильно, что я не удержалась на ногах.
Луна бережно взяла в руки оцарапанные ладони Виоланы. И сразу же ощутила в пальцах привычное покалывание. Ей уже разрешали лечить простые травмы, не допуская к серьезным болезням, для которых нужна была подготовка.
Вскоре ссадины на ладонях Виоланы затянулись. Остались только пыль и пара заноз, которые Луна вытащила, просто дернув за кончик.
– Спасибо, конечно. Но не стоило труда, – надменно произнесла Виолана, подражая тону Сильвины.
– Да ладно тебе, – проговорила Сентария. – Мы же знаем, что ты не такая.
