– Вы, наверное, меня не поняли, – воскликнула она. – Мне нужен военный викариум.
– Это и есть кабинет господина Гиацинта, – откликнулся воин. – Он не захотел разместиться во дворце, как остальные викариумы, и попросил себе эту башню, которая пустовала уже много лет. Господин Гелиодор отдал башню в его распоряжение.
– То есть мне туда? – девушка поежилась, глядя на дверцу заросшую мхом и паутиной.
– Да! Вас проводить?
– Нет, спасибо. Я сама.
Луна не знала, как сложится разговор, и не хотела лишних свидетелей. Она решительно потянула дверь на себя и шагнула внутрь. Дверь тут же захлопнулась, и на девушку обрушился запах сырости и плесени, от которого ей тут же захотелось сбежать обратно на воздух. Приказывая себе не трусить, она поставила ногу на первую ступеньку, и та издала самый что ни на есть зловещий скрип. Тело Луны покрылось мурашками. Вторая ступень застонала еще отчаяннее.
– Не нравится мне все это, – прошептал Фиччик.
– Мне тоже, – согласилась девушка и, не в силах заставить себя подняться еще выше, закричала: – Аметрин!
– Аметри-и-и-и-ин! – подхватил хранитель.
От его вопля наверху что-то хрустнуло. Луна инстинктивно присела, готовая броситься наутек при малейшей опасности. Но тут открылся люк, и в нем появилась знакомая рыжая голова.
– Аметрин! – обрадовалась девушка. – Ты здесь! Какое счастье, что я тебя нашла.
– Привет, Луна, – глухо отозвался тот. – Поднимайся сюда.
Девушка, немного удивленная таким приемом, послушно пошла наверх. После того как лестница озарилась солнечным светом, она перестала выглядеть такой зловещей и даже скрипеть стала по-другому. С помощью Аметрина Луна пролезла в люк и остолбенела.
– Впечатляет? – мрачно спросил Аметрин.
Девушка молча кивнула.
Это был рабочий кабинет, в котором вся обстановка подчинялась строгой военной дисциплине. Все было как любят жители Гарнетуса: чисто, аккуратно, в строгой симметрии.
Книги стояли на стеллажах по линеечке, выстроенные по цвету и размеру. На других полках аккуратно лежали свитки, перевязанные бечевками, выкрашенными в цвета петрамиумов. У другой стены стоял стенд с оружием. Здесь было все: от простых клинков до изогнутых сабель. Рядом висела карта Драгомира, где флажками отмечались военные посты и другие важные объекты.
Вроде ничего особенного. Если бы не одно «но». Все живое, находившееся когда-то в кабинете, теперь было мертво. Цветы в горшках почернели и съежились. Канарейка неподвижно лежала на полу клетки. Рыбки в небольшом аквариуме плавали кверху брюшком у самой поверхности.
Массивный стол был завален сожженными свитками и бумагами, потолок закопчен. В воздухе стоял ощутимый запах гари, несмотря на то что Аметрин настежь распахнул окно.
– Что здесь произошло? – содрогнулась Луна, невольно схватив друга за руку.
Тот приобнял ее за плечи и с глубоким вздохом ответил:
– Не знаю. Я не нашел отца ни на одном из постов и пришел сюда. Бумага еще горела, это я потушил ее. А то бы все сгорело дотла.
– А как это случилось? Может, твой отец оставил зажженную свечу?
– Конечно, нет, – уверенно сказал Аметрин. – Мы же огненные. Огонь горит до тех пор, пока он нам нужен. Здесь что-то другое…
– Может, мальчишки залезли сюда и решили поиграть? А потом нечаянно уронили свечу или неудачно зажгли спички и, испугавшись, сбежали.
– Не думаю. Мы с детства дружим с огнем. Любой ребенок с пеленок знает, что делать, если начался пожар.
– Да… Но не в кабинете военного викариума, – возразила девушка, все больше увлекаясь своей версией. – В любом другом месте они, может, и не растерялись бы, а натворив такое в кабинете самого викариума, тут же сбежали.
– Ну, может быть, – неуверенно согласился Аметрин. – Я пытался посмотреть, что это за бумаги, но, кроме непонятных символов и знаков, ничего не смог разобрать. Нужно срочно отыскать отца и выяснить, что произошло.
– Но, Аметрин, мы не можем сейчас… А как же свадьба?
– Свадьба? – уставился на нее Аметрин. – Ах да… Свадьба господина Гелиодора. Я совсем забыл. Поэтому ты прилетела за мной?
Луна кивнула.
– А сколько времени?
– Много! Церемония вот-вот начнется. Давай сначала туда, а потом поищем твоего отца. Верхом на Лунфиче мы сможем быстро это сделать.
Аметрин некоторое время постоял, терзаясь сомнениями, но потом согласился:
– Хорошо, давай сделаем так. И спасибо, что прилетела. Теперь все кажется не таким мрачным.
Они спустились по скрипучей лестнице и с облегчением вышли на свежий воздух. Потом сели на Лунфича и, не мешкая ни секунды, взмыли вверх.
12
За час до выхода Анита сидела в спальне, заваленной свадебными платьями, и чуть не плакала. Она с самого утра примеряла их, но, несмотря на всю их красоту, ни одно не нашло отклика в ее сердце. Анита не находила себе места.
– Кого я обманываю? Мне уже не двадцать лет. Ну какие платья, Нефи? Они все слишком, слишком… свадебные, – наконец-то подобрала она нужное слово.
– А каким еще должно быть платье невесты? – удивилась Нефелина.
– Вот если бы моя свадьба была лет пятнадцать назад, то я бы не спорила. Но сейчас надевать свадебное платье – это смешно.
– Не преувеличивай, Анита. Можно подумать, ты древняя старушка. А ты полная жизненных сил красавица.
– Ага, полная. Только не сил. Согласиться на свадьбу в мои годы…
– Анита, перестань. Все знают, что ты давным-давно бы вышла замуж за Гелиодора. Но пожертвовала личным счастьем ради спасения нашей дочери.
– Я была счастлива, воспитывая Луну, – возразила Анита. – И ни о чем не жалею.
– Да, милая… Знаешь, кажется, я поняла, почему тебе не нравятся платья. И вижу, что можно сделать.
Нефелина, протянув Аните очередной носовой платок, подошла к манекену, на котором красовалось лазурное платье из гипюра, облегающее фигуру до колен. Внизу оно переходило в пышные оборки, свисающие до пола. У платья был асимметричный верх. Вырез шел наискосок от груди, поднимаясь к плечу и заканчиваясь длинным рукавом. Другое плечо было открытым, но не совсем. Его прикрывало тончайшее кружево, сплетенное волшебными руками воздушных мастериц. Взяв ножницы, Нефелина решительно отрезала все оборки.
– Нефи, что ты делаешь? – изумленно воскликнула Анита.
– Погоди! Я знаю, что тебе нужно.
Нефелина отрезала от платья изрядную часть, потом подозвала швею и дала ей кусок белоснежного фатина, показав, как его пришить к подолу, плотно собирая в складки.
Через несколько минут перед Анитой предстало чудесное платье. В меру строгое, но в то же время праздничное, утонченное и нежное.
