Наташа
– Куда мы едем? – интересуюсь у Амира. Сама ничего не вижу, у меня на глазах темный шарф.
– Не важно. Главное, тебе там будет спокойно и безопасно, – низкий тембр мужчины просачивается мне под кожу и вызывает мурашки.
– Твой дядя найдёт меня, – выдыхаю еле слышно.
– Когда ты станешь моей женой, это будет не важно, – успокаивает меня парень, ловит мою руку, сжимает в своей.
Дорога становится более неровной. Догадываюсь, что мы выехали за пределы города.
Нервничаю, не понимая, что меня ждёт впереди.
– Отпусти меня, пожалуйста. Я чувствую по твоей энергетике, что ты добрый человек, – уговариваю охранника, чувствуя, что между нами образовалась связь взаимопонимания.
– Извини, Наташа, но ты плохо знаешь меня.
– Нет! Ты хороший, – убеждаю сама себя в том, во что хочу верить.
– Я плохой! Но не для тебя… – уточняет, сжимая мою руку крепко.
– Ты женишься на мне только для того, чтобы спасти от дяди? – уточняю, не веря в то, что мужчина способен нарушить семейные клятвы ради женщины.
– Да, – короткое «да» убеждает меня в серьёзных намерениях парня.
В машине виснет тяжелая пауза. Снова, так некстати начинает болеть нога. Видимо, надуло в той комнате, где меня держали эти дни.
– Приехали, – машина плавно останавливается. Амир выходит из автомобиля, с кем-то переговаривается. Второй голос мужской, недовольный, скрипящий. О чём-то спорят.
– Выходи, – огромные мужские ладони ложатся мне на шею, чуть наклоняют мою голову вперед, умелые пальцы развязывают шарф.
От мужчины пахнет очень приятно – мужчиной и сладким парфюмом, а ещё чем-то очень-очень непонятным, запретным.
Моргаю, привыкая к темноте.
Лишь где-то в пристройке одноэтажного дома горит тусклая лампочка.
– Не шуми, – Амир прикладывает палец к губам. – Иначе разбудишь весь дом.
«Весь дом?» – гремит в ушах. Значит, парень живет не один. Страшно. Зато, безопасно. Наверное… Сейчас я ни в чем не уверена. Неделю назад я знала точно, как сложится моя жизнь, а сейчас я заключенная в плену обстоятельств.
Амир подталкивает меня широкой грудью к задним дверям дома. Осматриваю темный двор в поисках открытого пути для побега. Не вижу. Уговариваю себя успокоиться. Погоняемая Амиром, вхожу в дом.
Здесь тепло, пахнет по-особенному как-то. Сразу не разберу чем…
Делаем несколько шагов по темному коридору, и натыкаемся на невысокую женскую фигуру, прислонившуюся к стене.
– Ами, ты снова был с Акимом? – женский голос взрослый, немного испуганный, в нем сквозят истошные надрывные нотки.
– Мама, не беспокойся. Ложись спать, – в голосе Амира звучат стальные ноты. Он не просит, приказывает.
– Зря ты меня не слушаешь! Вот был бы жив отец! Тогда ты не смел бы перечить.
– Мама, именно из-за того, что отец посадил нас в долговую яму, я был вынужден пойти в услужение к дяде! – нервно цедит Амир.
Совсем не узнаю в нем того самого нежного мужчину, который заботился обо мне все эти дни.
– Кого ты привёл? – женская фигура отделяется от стены, приближается, хватает меня за руку.
Шершавая рука ползет по моей руке, кружит по лицу.
– Девушка? – в голосе матери селится тревога.
– Вторая жена! – голос Амира звучит как гром среди ясного неба.
Значит, есть первая?!
Нервы на пределе, готова кричать, колотиться о стену. Но знаю, что всё бесполезно. Карабас Аким меня просто пугал, а его племянник Амир вызывает во мне непреходящую дрожь.
Наши взгляды перекрестились всего раза четыре за время плена, мне этого хватило! Я увидела в черных глазах непроглядную тьму, боль, печаль, не расплесканную любовь. Кажется, там сами черти из преисподней закатили вечеринку. И мне в ней участвовать никак не хочется.
Амир тянет меня за руку за собой.
– Я постелю ей в другой комнате! – внезапно мать мужчины перерезает нам дорогу.
– Не надо! Нам уже поздно спать в разных постелях! – кидает он в ответ.
Сердце сжимается, бешено стучит. О чём он говорит? Мне страшно. Пытаюсь вырвать ладошку из огромной руки. Бесполезно. Будто тиски сжимают мою руку, и тащат за собой вглубь коридора.
– Позор! – бросает женщина нам вслед. – Вторая жена не должна входить в дом как потаскушка! Какой пример ты подаёшь дочерям?!
Амир ничего не отвечает. Слышу по запаху гнева, который исходит от него, что он в бешенстве. Думаю, если бы на месте матери стоял кто иной, он бы не выжил.
А я молчу, потому что от страха и непонимания совсем потеряла ориентиры в жизни.
Вторая жена? Я? Где первая? Она здесь?
И кто проститутка?
Какие дочери? – внезапно доходит до меня.
Амир слишком молод, чтобы иметь детей.
– Заходи, мужчина заталкивает меня в утробу темной комнаты.
Пока я ищу пятый угол, в котором можно спрятаться, он задвигает наглухо шторы, включает свет.
– Чего дрожишь как воробей? – загорелые пальцы гуляют внаглую по моему лицу.
Черный взгляд как непроглядная мистическая ночь пронзает меня насквозь.
– Раздевайся! – командует, и сам сбрасывает куртку, джемпер и футболку.
В ужасе гляжу на настоящую мужскую накаченную грудь с темными тестостероновыми волосами.
– Пожалуйста, не надо! – пищу, обнимая себя руками.
– Ты чего подумала? – ухмыляется, и в миндалевидных глазах растекается тепло. – У меня три дочери! Я за такие мысли любого убью!
Вытираю ладошкой слезы.
– Три дочери у тебя? Настоящие? – мой голос дрожит.
– Нет игрушечные! – смеется надо мной. – Раздевайся, Лейла, красить твои волосы будем.
– Лейла? Красить волосы? – ужас захватывает каждую клеточку моего дрожащего тела.
– Ну да! Второй женой Амира может быть только Лейла с черной копной волос!
Плачу пуще прежнего. Расставаться с родным именем и рыжим цветом волос очень больно… но жить очень хочется!
– Лейла, – пробую имя на вкус.
– Лейла, – повторяет мужчина и целует меня в макушку.
Глава 12
Лейла
– Ложись, – требует с меня Амир, указывая на узкую кровать.
– А ты где будешь спать? – стою около кровати, переминаюсь с ноги на ногу. Одетая в чужую тонкую сорочку, выкрашенная в жуткий цвет черной смолы кажусь себе полнейшим недоразумением.
