– Плохая все же это была идея, – тихо пробурчал Тони.
Вампов было двадцать, или более.
– Мы слуги Пати Белой, – крикнул Шон, стараясь их задержать.
Подействовало.
– Да? У нас что война? – насмешливо поинтересовался высокий брюнет с длинными вьющимися волосами. Пудель.
– Нет. Войны нет. Но они напали на нас. Пришлось отбиваться. Часовой не нападал, и его останков тут нет.
В толпе раздался смех
– Джек-вонючка всегда знает, когда надо сделать ноги.
– Ребятки, будь вы хоть слугами Господа Бога и Девы Марии разом, за смерть наших гостей ответить вам придется, – с угрозой произнес Пудель. Вампиры не спеша выходили из здания и окружали, Шон и Тони тихо пятились.
– Так негр тоже не местный? – продолжал забалтывать их Шон.
– Афроамериканец, – ернически уточнил Пудель, – прибыл к нам из Детройта.
Шон вдруг подумал, что Самуму теперь бояться нечего. Пока нечего.
– Вы хотите, чтобы убийца вампов держал ответ, – как можно спокойнее произнес Шон, – ладно. Я их убил, и я отвечу. Но пса вам лучше отпустить. Если вы и его тронете, то хозяйка слетит с катушек. Видел кто из вас смерть Алехандро?
– Ха! Кого ты задумал провести, инкуб? Думаешь, до нас новости не доходят? Сгинула белая!
И они захихикали как стая гиен. Играли, знали всё с самого начала. Шона переполнила горечь от того, что Тони не удалось спасти. Его-то они будут жрать долго, остается надежда на спасение, а пса разорвут прямо здесь, на заплеванном асфальте.
Вдруг все вампы как один подняли глаза к небу и опустили взгляды за спины своим жертвам. И Шон, и Тони быстро оглянулись.
Франс.
– Что происходит? – прорычал он.
Совсем не слабак и не мямля – отметил Шон.
– Они убили Аманду и Анду.
– Я, я убил, – влез Шон. – Пса отпустите.
Франс опять издал разъяренный рык и он прозвучал сигналом к атаке. Их схватили за долю мгновения.
– Стоять!
И клыки зависли в миллиметрах над кожей.
– Пса отпустить!
– Отпустить, я сказал, – это прозвучало тихо…
Но тут же Тони с кряканьем упал на землю.
– Пшел вон!
Оборотень молча ловил взгляд инкуба и Шон постарался кивнуть и взглядом передать «Вали! Быстро!»
– ПШЕЛ!
– Иду. Уже иду, – и Тони похромал в темноту.
– Ты! – князь приблизил свое совершенное лицо к распятому в каменных мертвых руках инкубу, – Былое вспомнить захотелось? – с ужасающей ласковостью спросил мертвяк. И Шон даже зажмурился от страха. Он знает! Мгновение – и страх переплавлен в холодную ярость. Шон с вызовом посмотрел в эту холодно-прекрасную, но мерзкую физию.
Тони вырвался, значит Пати жива! И в порядке! Франс ее боится. И пока меня не укусили, пока я еще сам себе хозяин – не видать вам, мертвякам, моего страха.
– Мы пришли поговорить с тобой, а она напала на нас. Часовой втолковывал ей кто мы такие, но она наплевала и набросилась. Негр тоже набросился. Мне просто повезло, что он был такой тупой, – произнес Шон.
– Он не был тупой.
– Ну значит отупел. Временно…
– Знаешь, что я сделаю, корм? Я пошлю тебя в подарочной упаковке с извинениями в Детройт! Заносите!
32
И его потащили внутрь. Страха не было. Самый страшный кошмар его долгой жизни воплотился вновь – он снова попался вампам, но страха не было. Была уверенность. Пати, Свет мой, вытащит меня. Вытащит и из Детройта.
Его заволокли под землю в длинный зал. С троном. Большим, изукрашенным, черным и жестким троном.
»Ничтожества, всё играют в королей» – мелькнула его мысль.
Шона бросили на пол с такой силой, что вышибло дух, а голову пронзило болью, но он поднялся, тяжело, с трудом, но поднялся на колени, раздумывая: встать в полный рост или не нарываться на новую трепку.
Вампы как-то нехорошо оживились.
»Кровь, со лба течет кровь, – с тоской подумал инкуб. – А… Всё равно.»
Пати вытащит. Надо держаться, надо дождаться ее.
Показался Франс, хищно раздувая ноздри, прошел мимо пленника и устроился на троне. Приняв изящную позу – поставив одну ногу на сиденье и, опершись на подлокотник, другую руку положив на согнутое колено – вамп впал в задумчивость. Стояла почтительная тишина.
»А иначе на этом канцелярском стуле-переростке и не сесть» – подумалось Шону, и вдруг, размывшись, Франс оказался перед его лицом.
– Что тебя веселит, корм?
Шон вздохнул, раздумывая: ответить или поберечься… А… терять уже нечего.
– Да вот думаю, трон у тебя неудобный, небось долго пришлось учиться на нем сидеть.
В глазах вампа закрутились смерчи ярости, Шон явственно понял, что сейчас улетит, брызгая кровью, но… Франс лизнул его в лоб, собирая кровь и озорно улыбнулся
– Нет, деликатес, я сразу же устроился на нём удобно, – как ни в чем не бывало, ответил вамп, но Шон не спешил расслабляться: уже сталкивался с подобной тактикой. Только взрыва действительно не последовало, Франс вернулся на свое место и в этот раз перекинул одну ногу через подлокотник.
– Мы ведь не этой ночью его отправим? – тихо и вкрадчиво поинтересовался Пудель.
– Нет, – обронил Франс. – Объявляю мобилизацию. Всем быть готовыми сражаться! Этой ночью позволяю кормиться. Но избавляйтесь от трупов, сучьи дети, и берите люмпенов! Если мне придется цапаться с главой божков или чистить мозги полиции, я высушу придурка, доставившего мне хлопоты. Ясно?
– Да, князь, – раздались радостные голоса.
– Свободны…
И, тихо шурша, вампы покинули зал за секунду, остались только Пудель и маленькая изящная блондинка, да еще вамп-охранник, тенью застывший возле трона.
»Сгинула моя сабля», – вдруг подумал Шон с горечью. – «Одно хорошо, раз вампы здесь и заняты мной, значит, не вредят Ей».
– Если Лорел де Детройт начнет войну из-за Аманды и Анду, значит, вовсе не обязательно отдавать деликатес ей, – все так же вкрадчиво произнес Пудель.
Франс усмехнулся.
– Не будь жадным, малыш. Если мы сможем им откупиться, то откупимся. Но боюсь, Лорел будет мало, и она захочет мстить.
– Но ведь она сама виновата, Аманда приехала занять твое место! Приехала свергнуть тебя, повторить маневр Алехандро, – с жаром воскликнул мертвяк.
– Мало ли чего она хотела, свои намерения она никак не выдала. Мы не поймали ее за руку, и открыто она не выступала, – бросил князь.
