– Ох, что творится… – широко раскрыв глаза, пролепетала она.
– А как ты нашла меня?
– Дежурила у входа, – приходя в себя от удивления, ответила она, – надеялась отбить, если они будут тебя куда-то перевозить, – и показала на небольшой, но хищный пистолет-автомат.
– Эль-Виси, да ты еще большая дура, чем я!
– Не отрицаю, Шхан, не отрицаю, – устало отозвалась она.
– Почему ты помогаешь мне? – спросил он, приблизившись, та пожала плечами и отвернулась.
– А почему ты помогал всем тем мелким? Вскармливал Венди, защищал Ники, простил Самума? Почему тогда не наказал меня по-настоящему, обманул свою обожаемую госпожу?
– Она была не права, – тихо ответил он. – Но ты ее будто специально дразнила.
– Ох, Шхан, я склонна делать глупости. И уж пусть этими глупостями будет забота об одном прибацаном на всю голову инкубе, чем дерганье за усы сильных filii numinis.
– Тебе нужна цель в жизни.
– Не умничай, – вдруг впала в раздражение Эльвиса и отошла, – Хватит валяться, поехали. Псу кто-то сбросил смс с адресом, якобы Пати там.
Как в ускоренной съемке мелькнули картинки: встреча с Тони, радость от того, что он жив, поездка в Бруклин, поиск здания, квартиры. Страх от того, что я почти не пахну vis и выгляжу мертвой. И совсем скомканно – только лица промелькнули – кормежка от людей, чтобы поделиться со мной.
Я очнулась как ото сна, столько событий прошло перед глазами…
33
– Шон… Шон, вы с Тони…
– Наворотили дел, – сокрушенно произнес он. – Прости…
– Шон! – вскричала я. – Вы воины, сильные и смелые, как вы можете подчиняться мне? Мне, дуре, не сумевшей защититься даже от того, кто клялся не вредить?
Своим криком я разбудила Тони, он тяжело скатился с кресла и подполз на четвереньках. «Он еще слишком слаб…»
– Хозяйка, – хрипло произнес он. – Не смей, слышишь, не смей себя ни в чем винить, – потребовал он.
– Да, – поддержал его Шон, он впервые твердо возразил мне, пусть и так кратко.
– В том, что произошло, нет твоей вины. Никакой. Только Седрика. Ты могла ему доверять, любой бы ему доверял на твоем месте, а он предал. Надругался и искалечил.
Я сдавила виски.
– Нет. Нет, Тони, замолчи. Я и так сдерживаюсь, чтобы не пожелать ему смерти и не убить.
– Смерть врага не всегда лучший выход, – поддержал меня Шон.
Тони лишь презрительно фыркнул, не понимая, о чем это мы, но подчинился моей просьбе.
– Не хочешь проклинать – не проклинай, но оправдывать его – это полный идиотизм.
– Я не оправдываю, – зло вырвалось у меня.
– Тогда не вини себя ни в чем. Ты наша хозяйка, наш вожак.
– Я недостойна…
– Ты недостойна? – взревел Тони. – А кто достоин? Седрик, пинающий подыхающего за него Румана? Видящий в своих волках лишь безмозглых послушных псов? Кто? Ты о каждом из нас заботилась, как мать, не требуя, чтобы мы лизали тебе ноги. Принимала нас такими, какие мы есть, не унижала и не играла с нами. Кому еще подчиняться? За кого биться? Кого защищать? Если не тебя… – тихо окончил он, вымотанный этой вспышкой.
– Не дури, хозяйка, – тихо попросил он, укладывая голову мне на колени, – и скорее приходи в себя.
Я плакала, не в силах что-либо сказать.
– Ты глава нашего клана, – заговорил Шон. – Мы твои руки, правая – он кивнул на Тони, – и левая. Флерсы – сердце. Жаль, ушей и глаз пока нет, но Ники, Венди и, может, Эльвиса ими станут. Мы сила. Мы твоя сила.
– Вот моя слабость, – я протянула левую руку. – Ты не представляешь, как это ужасно. Я все время плачу! Меня всё злит и раздражает.
– Для кого он? – осторожно спросил Шон.
– Для Винье, моего старшего отца.
Тони в удивлении поднял голову; я, вздохнув, принялась рассказывать.
– Фрешит вызвал меня, чтобы поговорить о Ники. Ники с младенчества осталась без печати принадлежности, и кто знает, сколько ей на самом деле лет… В общем, Фрешит и сам пережил что-то подобное и думал, что я… Он сказал, что нам надо помочь ей, – я все никак не могла произнести самое главное. – Он думал, что я все знаю и понимаю. А я отгораживалась от понимания, как могла.
– Понимания чего? – Тони, как всегда, был прямолинеен.
– Винье убил флерса Календулу, а мою мать затравил верволками за то, что они любили друг друга. А меня оставил без печати принадлежности, уготовив судьбу Ники.
Я еще никогда не видела, как лицо Тони превращается в бесстрастную маску, а в глазах появляется холод смерти.
– Ясно, – обронил он.
– Ненависть чуть не сожгла меня, но я смогла ее локализовать, породив вот это. Конечно, это стоило мне абсолютно всех сил. Седрик нашел меня такой, дальше вы знаете.
– Какой ур…
– Тихо, – шикнул инкуб на Тони.
Правильно, то, что Седрик урод, я знала прекрасно, но грядет война вампов, и кто-то должен блюсти режим секретности, подчищая за взбесившимися трупаками.
– Давайте, я съезжу, привезу Кисс, – вернулся к насущным проблемам Шон. – Тони надо повидаться с девочками, они его долечат, и он вернется.
»Что ты раскомандовался?» – эта ядовитая мысль чуть не сорвалась с губ. Я опять принялась тихо плакать от бессилия. Я не хозяйка сама себе, не хозяйка. Чужие мысли приходят в голову, и им надо сопротивляться
– Да, Шон, конечно, хороший план. Но уже вечереет, ты не успеешь засветло.
– Оставить тебя одну, ночью? Нет, – вмешался Тони.
Я сцепила зубы, чтобы не рявкнуть на него.
– Поверь, мне ничто не угрожает здесь. И лучше мне перебыть эту ночь в одиночестве и дождаться вас утром полными и с подкреплением.
Тони открыл рот, но Шон его опередил:
– Не спорь.
Инкуб встал и вышел из комнаты, вернулся с тем самым пистолетом-автоматом, что был у Эльвисы.
– На случай нападения мертвяков… Держите.
Я осторожно приняла оружие и положила рядом с собой.
– Шон, ты ночь пересидишь где-то, или тебе необходимо кормиться?
– Надо кормиться, – осторожно ответил инкуб.
– Я боюсь за тебя, vis-вензель стерся.
– Так оближи его, – буднично предложил Тони.
– В смысле?
– Оближи ему лицо, и на нем будет твой запах, – растолковал он.
Да уж… Но лучше так чем совсем ничего. Я нетвердо встала на ноги и подошла к инкубу, на секунду растерялась, а потом коротко лизнула в щеку, еще и еще.
