Улыбаюсь, вспоминая Алёнку.
Затем жалею её. У этого милого создания такая чокнутая семья!
Сразу после завтрака дверь камеры распахивается:
– Чайкина на выход с вещами!
– Что случилось? – едва владею голосом.
Глава 6
Демид
Недоуменно смотрю на тётю Таню. Такой решительно настроенной я её не помню.
– Что судачат во дворе? – ожесточённо спрашиваю у неё.
Если наша няня считает, что я – профи должен верить в сплетни, окружающего мира, тогда выслушаю.
Женщина смотрит на меня выразительно.
– Вчера сосед из жилого комплекса «Ласточка» приходил к своей зазнобе в наш подъезд. А с собой он Шарика привёл!
– Шарик, – это тот рыжий питбультерьер? Морда, как у твари. Смотришь на неё, и, кажется, что псина готова самостоятельно прокормить не только себя, но и хозяина?
– Он самый! А ты слышал, что вся округа стонет от этих двоих. Злыдни! Ходят без намордников.
– Который из них? – шучу.
Но тётя Таня не реагирует, хмурит брови.
– Оба!
– Это как? – округляю глаза.
– Хозяин людям житья не даёт, а питбуль – детям!
– ЖК «Ласточка» в пятистах метрах от нашего дома! Притом комплекс огорожен забором.
– Щас! – женщина всплёскивает руками.
– Он псину свою в наш подъезд вчера притащил. И отпустил погулять. Одну. Пока развлекался с соседкой!
– Он же старый? – упёрся я, не понимая, при чём здесь моя семья. – Какие шуры-муры?
– Демидка, ты, что упоротый такой? Может, чай они пили. Под каждую юбку не заглянешь! А случилось это «дело» ровно в два ночи!
– Откуда поминутная информация? – опешил я.
Наши камеры какой-то говнюк разбил. Именно вчера. Не люблю я совпадения. Вот и вчера подумал, что Серый всё подстроил, на пару с подельницей.
– Соседка в глазок увидела.
Ничего себе! Я до сих пор не получил официальную информацию с камер!
Вернее, получил, но решил не вскрывать электронное письмо до утра. Не к спеху.
Чайкина сидит. Расколю её как грецкий орешек – сдаст Серого с потрохами.
Алёнушка дома.
– И-и? – бросаю нетерпеливые взгляды на алые помидорки и зелёные попки свежих летних огурчиков, которые расселись в идеальном порядке в тарелках.
– Баба Валя из второго подъезда видела, как «Шарик» в два часа ночи гнал Алёнку по улице.
– Чего? – более нелепой легенды даже представить не мог. – Тётя Таня! Ты смотри, не ври мне. Тебя кто-то попросил Злату Чайкину защитить?
– Эх, ты! Следователь! Не совестно тебе? Закрыл на два месяца невинную девушку?
Злюсь.
– Смотри! – тётя Таня двигает ко мне телефон, юзает ватсап, выбирает нужное видео, нажимает на стрелочку запуска ролика.
Подобного зрелища я не ожидал…
Меня всего затрясло, едва я опознал в бегущем от собаки ребёнке Алёнку.
Впившись ногтями в скатерть, побагровел.
Но это было не всё!
Кажется, мои «любимые» соседи, которым я слишком сильно доверял, решили меня добить.
Едва дочка скрылась, как во дворе появилась ночная няня Галя с парнем.
Может, они побегут за ребёнком?
Кольнуло нехорошее предчувствие. Ошибся. Парочка застыла посреди двора в крепком засосе, а потом, как ни в чём не бывало, направилась в подъезд.
Волоски на шее встали дыбом.
– Тварь!
– Кто из них? – прошипела дневная няня.
– Все! Галя! Сосед! Шарик! Наказать их надо? Да?
Взглянув на Татьяну Ивановну, возникло ощущение, что её сейчас от гордости расплющит.
Не ответив, женщина перевела взгляд на сковороду с котлетами.
– О женщине нужно подумать в первую очередь? – указала она на мой промах.
– О какой? – выпаливаю я.
От гнева, переполняющего меня, перестал соображать совсем. Готов спустить на головы этих троих все небесные кары. Собственноручно.
***
Демид
Свидетели не просто дали показания, в которых я заблудился.
Они сняли с себя ответственность, подставив невиновного человека. Всё как в плохом кино!
А меня выставили идиотом!
Галя – ещё тот хамелеон. Было видно по её глазам, что хочет рассказать правду. А потом вдруг решила поменять показания.
А сосед – гадёныш!
Заставлю его пса до конца дней ходить в наморднике по улице. Если надо будет, охрану приставлю.
Алёнка – маленькая вредина, могла же ночью рассказать, что случилось! А то всё несла какой-то бред, что тётя Злата хотела познакомить её с Наташей, поэтому привела к себе домой.
– Демид, не думала, что ты чёрствый сухарь! – выдаёт няня, раскладывая по тарелкам пюрешку с котлетками.
– Тёть Тань! Не лезь под кожу!
Непосвящённым в наши отношения подобное общение покажется фамильярным. Но мы-то знаем, что я заменяю ей сына, который живёт и служит на чужбине, она мне – мать.
Тяну руки за куском хлеба.
– Руки убери, – няня осуждающе смотрит на меня. – Златушка голодная там, небось.
С моих губ срывается вздох!
– Ну, ошибся! С любым следователем может случиться подобный казус.
Не привык слушать от Татьяны Ивановны упрёки в свой адрес. А тут нате! Выслушайте! Распишитесь, гражданин начальник!
– Слушай меня, плохого не подскажу. Езжай, забирай свою Злату Чайкину!
– Хорошо, – цежу я. Зная точно, что не поеду сам.
Как я посмотрю ей в глаза?
– Папочка, мы за Золотцем едем? – от дверного проёма отделяется хрупкая фигурка дочери в жёлтом платьице.
– Егоза! Давно здесь стоишь?
Прокручиваю в уме, что она услышала. Что могла запомнить.
– Едем…
–Сейчас? – голубые глаза задумчиво глядят.
– Завтра утром.
Отдаляю час расплаты. Завтра суббота. Обычно с утра мы идём в парк. К этому моменту дочь забудет про наше, скажем так, «необычное дело».
– Хорошо! Успею.
– Что успеешь?
– Нарисовать рисунок!
Твою дивизию! Теперь точно не забудет. Рисование для неё святое занятие.
И если дочка хочет посвятить рисунок Кудряшке, то пиши, пропало.
