— Прекрати, — шмыгнула она носом, — пожалуйста, не надо, — едва не плача, вырвалась Ольга из кольца моих рук.
Отскочила на небольшое расстояние, взглянула так, что впору волком выть от боли. Горечь застряла комом в горле, я смотрел на нее и не знал, что делать. Черт, нет, конечно, первым порывом было — схватить ее за руку, прижать к своей груди, уткнувшись носом в светлую макушку, и просто позволить ей услышать стук моего сердца.
Мне казалось, что это самое правильное, что может быть, но я отдавал себе отчет, что своим поступком, своей несдержанностью лишь загонял ее в угол. Мало ей муженька с поехавшей крышей, тут я еще такой напористый. Ладно бы еще представлял собой что-то достойное, а так… Конечно, глупо на что-то рассчитывать, хорошо, что хоть не залепила пощечину, хотя, наверное, была бы права.
— Оля, постой, — поднял я руку ладонями вверх, желая лишь одного, чтобы она перестала дрожать. Слезы текли ручьями по ее щекам, оставляя влажные дорожки, а мне головой хотелось биться о стену. — Не уходи, Оля, я обещаю, что не трону тебя, — попытался я сделать шаг к ней, но пошатнулся и пока пытался сообразить, за что ухватиться, она ринулась в коридор.
Я только слышал, как щелкнул дверной замок, и квартира погрузилась в мрачную тишину. До одурения было паршиво на душе, оставалось лишь обхватить ладонями виски, сжав их до боли. Вновь и вновь я растворялся в одиночестве комнат, проигрывая в голове это время, минуты, что она была так близко, давая возможность быть частью, случайной частью ее жизни.
— Нет, так дело не пойдет, — минут через пятнадцать произнес я сурово, — это ж надо было мозги растерять из-за бабы, да мало ли их на свете, — бурчал вслух, словно пытался уговорить сам себя, что все пустое, и моя тяга к Ольге только глупое влечение. Вполне естественное, но нелепое все же.
И вообще всегда можно найти альтернативу, ну хотя бы подняться двумя этажами выше к Соньке, она — одинокая, хозяйственная, видная женщина. Да и я, кажется, ей нравился. По крайней мере, отсутствие части ноги ее никогда не смущало.
Только почему-то от этих мыслей тошно стало так, что желудок узлом скрутило. На миг ощутил себя предателем, таким же форменным козлом, как и этот Андреев.
Поднявшись наконец-то с пола, я прошел в коридор, уже хотел дверь захлопнуть, как услышал шаги. Вышел на площадку с робкой надеждой, что Оля… Нет, она не вернется, это действительно дурацкая мысль.
— И чего застыл-то?! Снова мигрени мучают?! — знакомый голос раздался сверху.
Я нахмурился, поднял взгляд и покачал головой. Данька Сергеев. Сколько лет мы знакомы?! Кажется, двадцать. По крайней мере, я его помню еще безусым мальчишкой, в вечно драных джинсах и растянутой майке. Он всегда любил мотоциклы и мечтал стать военным. Так или иначе, но своего добился. В последнее время мы виделись редко, бывало, что слухи лишь доходили от общих знакомых, а тут он зачастил к моей соседке.
Сергеев спустился вниз на пару ступенек и протянул мне ладонь. Скрепив встречу рукопожатием, я улыбнулся, попытавшись переключиться.
— Какими судьбами? Давненько не видно тебя было.
— Работа, — пожал Даниил плечами, — да и семья, сам понимаешь.
— Понимаю. Тамарка сына отдала мне. Вот теперь вдвоем вечера коротаем.
— Отлично ж, все лучше, чем ты собирался пса заводить, — съязвил майор, — хотя жена тебе нужна. Вот уж точно не заскучаешь.
— И почему-то тебе верится, — фыркнул, наверное, от зависти, потирая подбородок.
Кожа ладоней еще хранила аромат духов Ольги, и меня даже передернуло от этого. Внутри вновь засвербило неприятно, но я постарался отмахнуться от тягостных ощущений. Хотя беспокойство росло, ну, куда она могла убежать?! Домой? На работу?
Если в сад, то хорошо, вечером нам все же придется встретиться.
— Конечно, я — мужик опытный, — ткнул Сергеев себя в грудь пальцем.
— С каких пор ты стал подкаблучником?! — хмыкнул я, переводя взгляд на пакет в его руке. Даниил усмехнулся и покачал головой:
— Все ты замечаешь. Ну да, — цокнул он языком, — ждем вторую дочь. Ксюшку воротит от всего, только молоко пьет. А баба Зина слегла, на рынок не ходит вторую неделю, приходится самому. Спасибо, что ей сестра привозит из деревни.
— Ага, — засмеялся я, — точно спасибо, что не тебя заставили корову доить.
Сергеев хмыкнул, а мне пришла мысль в голову. Не знаю правильно ли я поступал, прося его об одолжении, но почему-то казалось, что он точно уж поймет и не станет осуждать.
Все-таки в чем-то мы с ним были похожи.
— Слушай, — понизил я голос, мазнув взглядом по соседской двери. — Тут дело такое…
— Личное? — сдвинул Сергеев брови к переносице.
— Не то, чтобы личное, конечно… В общем, живет парень один в соседнем дворе, и ходят слухи, что он руку на жену поднимает.
— Тебе-то что до этого? — Даниил хмурился все больше, похоже, он сразу раскусил меня и теперь просто выжидал, чтобы понять насколько глубоко я вляпался.
— Ну, не к участковому же мне идти, — развел я руками, скривившись.
— Зря, но понимаю. Ничего участковый не сделает. Пусть женушка сама придет заявление напишет, если претензии есть.
Я только вздохнул, зная наверняка, что на это Ольга никогда не решится.
— Не пойдет она, принципиальная.
— А ты решил рыцарем заделаться? — не удержался Сергеев, чтобы не ляпнуть. — Кузьмин, ты головой не прикладывался часом нигде? — шикнул майор. — Я, конечно, намекну куда следует, но ничего обещать не буду. Мать твою, — процедил Даниил, — сам только не лезь в это дерьмо.
— Даже не собирался, — как можно серьезнее произнес я, примеряя маску пофигиста.
— Конечно, завязывай врать. Не собирался он. Мне хочется надеяться, что там бытовуха обычная, коих до черта в последнее время, но просто зная тебя, понимаю, что впрягаться просто так ты б не стал. Кто она?
— Неважно.
— Тёмыч, ты дебил, да? Только серьезно, я со своей стороны наведу справки, мля, даже пригрожу этому упырю, если необходимо. А ты со своей пообещаешь, что на жопе ровно будешь сидеть, ловелас хренов.
— Спасибо, — только и пробурчал я себе под нос, негодуя, что Сергеев так ловко меня раскусил, вот уж нюх у него.
И да, мне не страшно было брать ответственность на себя, если уж придется отвечать перед Ольгой. Похоже, и Сергеев прав, рыцарь из меня никчемный, конечно, но одно осознавал точно — я ни за что не дам ее больше в обиду.
Губы еще горели от поцелуя, а внутри росла неведомая сила, которой я пока затруднялся дать определенное название.
Глава 7. Ольга
Один лестничный пролет, второй… Запыхавшаяся, взъерошенная, в пальто нараспашку я выскочила на улицу. С неба срывались капли дождя, падая на плечи. Оглянувшись, я замерла. Выдохнула, а потом провела пальцами по своим губам, прикрыв глаза всего на мгновение. Кажется, меня трясло. Эмоции переполняли: хотелось плакать и улыбаться одновременно. Хотелось назад к Артёму, туда в тепло, где есть… Где, похоже, я оставила частичку своей души.
