Я ощущала, как затрясся Тимофей, сжимая сильнее мою ладонь, как он зашмыгал носом и не верила своим ушам. Я отказывалась воспринимать слова этого уличного безумца, не до конца узнав в нем Гену Селезнева. Все внутри протестовало, возмущалось и боялось. Этого просто не могло быть. Не могло и все.
— Да что я вам тут рассказываю, вон Сонька все лучше знает, она-то скорую вызывала.
— Сонька? — кажется, произнесла я по слогам.
— На четвертом живет, прям над ними, — отрапортовал мужчина и скрылся в ночной мгле.
Я смотрела в его удаляющуюся спину и отказывалась что-либо понимать. Просто поставила какой-то блок себе, отодвигая как можно дальше все эмоции. Списывая все на дождь, всю нервозность, бред этого бродяги и всю жестокость мира. Наверное, будь я одна — бросилась бы на стену, завыла, катаясь по полу, но рядом был ребенок и кто-то обязан сохранять спокойствие, пусть хотя бы и притворное.
— Пошли к Соньке. Тим, — потянула я его за руку, — все с папой в порядке. Мало ли что мог наговорить этот дядя. Не удивлюсь, если ему уже мерещится.
Буквально волоком потащив за собой мальчика, я вошла в подъезд, радуясь, что кто-то выломал домофон к чертовой матери.
Поднявшись на нужный этаж, с остервенением принялась стучать в дверь квартиры, замечая, что дрожь в руках не получится скрыть ничем. Нам открыли быстро, видимо, хозяйка кого-то все же ждала, и, увидев нас, бросилась обнимать Тимофея.
Мне показалось, что еще чуть, и она просто раздавит его в объятиях.
— Тимка, как же мы теперь без отца-то!
— Меня зовут Ольга, я воспитательница, — с места в карьер начала я, понимая, если не прервать ее причитания, то ничего стоящего мы сегодня не услышим.
Сонька сразу же отлепилась от Тимофея, взглянула на меня оценивающе, хмыкнула и начала свой рассказ. Меньше всего мне хотелось, чтобы детские уши слышали эти подробности, но Соньке, похоже, было безразлично, поэтому она не скупилась на детали кровавой расправы.
— Крепись Тимка, — выдала она в завершении рассказа, потрепав пацана по макушке. — Бедный мой Артем. А сколько сил потребуется на восстановление, — скупая слеза скатилась по ее щеке, упав на грудь, а мне вдруг стало тошно, что захотелось вырваться из этого каменного плена. — Меня не пустили сегодня к нему, сказали, раз не жена, то и делать нечего. Ха, не жена, так это пока что… — фыркнула она, а я, прикрывая рот ладонью, ринулась вниз.
— Мы пойдем, — на ходу выдавила я из себя, стараясь дышать ровнее.
— Подождите, — взмахнув рукой, выкрикнула Соня. — Ключ-то возьмите, у меня запасной есть.
Она громыхнула ящиком комода, а потом перегнулась через перила и бросила его нам в руки. Ловко подхватив ключ, мы рванули с места. Не знаю, как Тимофею, а мне необходим был глоток воздуха. Только добежав до дверей квартиры Кузьминых, он рухнул на попу, усевшись на коврик, а я примостилась рядом.
— Не верьте ей, — произнес тихо мальчик, — она папе не жена и даже невестой не была.
А мне было все равно, кем она приходится ему. Губы еще помнили вкус поцелуя Артема, а сердце готово было разорваться от боли. Той жестокой боли, что принес сегодняшний вечер. Я только глаза прикрыла, желая раствориться в воспоминаниях и ощущениях, что подарило мне утро. Осеннее утро, где рядом со мной был мужчина, который так некстати перевернул мою жизнь.
Напряжение царило в воздухе. Мне казалось, что он наэлектризован до такой степени, что один вдох и полетят искры. Я прижимала Тимку к себе, с горечью понимая, что в свои пять он остался один. Да, есть мать, но где она сейчас. Почему не с ним, не рядом?!
Чайник закипел на плите, заставив пошевелиться. Тимофей поднялся с табурета, встал на носочки и достал две чашки. Хотелось верить, что чай поможет немного расслабиться и привести мысли в порядок, но, на самом деле, это все была мишура. Яркая, возможно, шуршащая, но совершенно бестолковая. Много лишних движений, только бы не думать о произошедшем.
— С папой все будет хорошо, — глядя пристально на мальчика, заявила я.
— Поедем завтра к нему?
— Конечно, поедем. Даже поговорим с ним, — улыбнулась я, стараясь, чтобы Тимофей тоже верил в отца.
— Вы уйдете сегодня и оставите меня одного? — опустив взгляд в чашку, произнёс он тихо, на миг вздрогнув.
— Нет, Тим, я буду с тобой. Сколько потребуется буду рядом. Пока папа в больнице.
— А Вас ждет кто-нибудь дома?
Я только криво усмехнулась про себя. Наверное, ждет. Только какое теперь это имело значение. Да, Олег будет в ярости. Начнет рвать и метать, беситься, но ничего уже не изменить. Я нужна этому ребенку больше, чем своему агрессивному мужу. Позвонить, конечно, необходимо, только страх снова пробежал по венам, заставляя руки дрожать. Я боялась момента, когда услышу голос Андреева, его взгляда из-под нахмуренных бровей, оскала и кулаков. Сейчас мне казалось, что все там, в той квартире — это не со мной. Там живет какая-то иная Оля, а я — настоящая здесь, вот именно на этой маленькой кухоньке сидит та девушка, которая мне очень близка.
— Муж, — пожала я плечами, заметив, что Тим замер, дожидаясь моего ответа. — Но он большой и сильный, а ты еще маленький, потому я с тобой.
Тимоху, видимо, удовлетворила такая подача информации, и он принялся размешивать ложкой сахар в чае. Я следила за его монотонными действиями и снова уносилась мыслями в утро. Господи, как же мне его не хватало. Я бы многое отдала, чтобы вот он сидел в этот момент рядом с нами. Улыбался, смотря своими лучистыми глазами, дарил ощущение теплоты. Так хотелось прижаться к его груди, как сегодня, там, в беседке. Прильнуть, закрыв глаза. На секунду почувствовать себя по-настоящему кому-то нужной.
Черт с ним с Андреевым, пусть орет, проклинает и угрожает, лишь бы Кузьмин выжил. Ничего мне больше не надо было в этот вечер, только бы Артем жил.
Стук в дверь заставил нас переглянуться с Тимофеем. Сердце екнуло где-то под ребрами. Я поднялась с табурета и прошла в коридор. Побоялась открывать сразу, но, решив, что это кто-то из соседей, все-таки щелкнула замком. К счастью, на лестничной площадке топталась Тамара, переминаясь с ноги на ногу.
Распахнув дверь, я поздоровалась, даже подумала на мгновение, что домой удастся вернуться.
— Ольга Петровна, — вцепилась она пальцами в мои плечи, — как хорошо, что Вы здесь. Где Тимка? — оглянулась она по сторонам.
Я кивнула в сторону кухни и Тамара, заглянув туда, махнула сыну рукой.
— Мне соседка позвонила, все рассказала. Допился козел, — сплюнула она, — а я его предупреждала, что без меня жизни ему не будет, — принялась Тома зубоскалить.
Хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать этот бред. Почему-то было больно от ее слов. Я ощутила какую-то несправедливость, на миг показалось, что Тамара была б не против, если б Кузьмин сгинул с этого света. Честно, не знаю, как хватило сил не залепить ей пощечину.
