— Я его боюсь, Артем. Боюсь, что он боль причинит тебе и Тимке. У меня все горит внутри от этой мысли, — закрыла она руками глаза, дрогнув, — он — страшный человек. Расчетливый, злой. Чудовище! Ума не приложу сейчас, как умудрилась связаться с таким мужчиной, его словно подменили в один момент, понимаешь? — слезы текли по ее щекам.
Я видел, как ей тяжело морально говорить все, но не имел права прерывать, просто слушал, позволяя выплюнуть все обиды наружу, вырвать из груди всю боль, что сдавливала, копилась, росла, превращая красивую женщину в тень.
— Не хочу тебя делить ни с кем, — все-таки поднявшись, взглянул в ее заплаканные глаза.
Сжал руки в кулаки, цедя сквозь зубы слова. Не желал, не хотел и не собирался. Как можно отдать свое?! Как смириться с этим?! Я уже столько раз умирал, глядя в потрескавшийся потолок, что уверен был — больше не выдержу. Да, мужик, но, черт возьми! У меня тоже было сердце и оно, мать его, чувствовало, и ему тоже было больно.
— Прости, — прошептала она, а я ухватил ее за шею и притянул к своей груди, покачиваясь на одной ноге. Она было моей опорой, моим смыслом, жизнью моей, в конце концов!
— Я сам поговорю с ним, Оль, так лучше будет. Все-таки мужик мужика понять должен.
— Нет, — уперлась она ладонями в мои плечи, отстраняясь, — нет, Артём, пожалуйста, только не это.
— Но почему?
— Он опасный и его отец… — Оля сглотнула ком, а ее тело пронзила дрожь. Мою любимую женщину трясло, словно в ознобе.
По моей спине холодный пот прокатился, я так остро ощутил ее страх, будто она зверь, загнанный в тупик, а в спину смотрит дуло ружья.
— Да плевать я хотел на его отца, Оля, — едва не взревев от гнева, тряхнул ее за плечи, — просто доверься.
Глава 13. Ольга
Никогда не думала, что можно быть одновременно счастливым и несчастным человеком. Оказывается, можно. И я тому яркий пример. Чувство, что жило в груди, заставляя сердце замирать, росло с каждым мгновением. Рядом был Артем, он любил меня, делал все, чтобы я улыбалась как можно чаще. Дарил мне тонны нежности, заботы, ласки. Он едва ли не пылинки сдувал. И я, смотря в его глаза, отвечая ночами на поцелуи, понимала, что лучшего мужчины не существует в жизни. Жалела, что мы раньше не встретились. Хотя, возможно, все приходит вовремя. Так верить хотелось, что это навсегда, что никакие бури не смогут нас разлучить, раскидать по разным сторонам баррикады. Да, я любила его, всем сердцем любила. И Тимку тоже, и так дорожила теми моментами, когда мы все втроем собирались по вечерам на кухне: ужинали, пили чай. Потом Тимофей убегал к себе в комнату, а я мыла посуду под рассказы Артема о детстве, юности, о родителях и друзьях. Мне кажется, я еще никогда столько не говорила, тоже посвящая Кузьмина в детали своей прошлой жизни. Об одном только молчала — мужчине, что приходил иногда по ночам. Я видела его глаза, обрамленные пушистыми ресницами, которые покрыл иней. Помнила его запах — терпкий, видела кровь на его руках и лице, куртку с нашивкой, только разобрать не могла, что тогда, что во снах, эту надпись. Вглядывалась в нее, пытаясь прочитать имя и фамилию, указанную латиницей, но взгляд упрямо не фокусировался. Только вершины помнила. Белоснежные, казавшиеся такими красивыми, пока они не стали врагами.
Артем тоже старался обходить момент, когда он потерял ногу. Лишь вскользь упоминал, что не смог пройти мимо чужой беды. Полез куда не следует, хотя предупреждали, пугали, что сам может превратиться в лепешку, сорвавшись вниз. А он не слушал, решил для себя — сделает, иначе спать не сможет спокойно. Я слушала его, и сердце мое замирало, мурашки бежали по плечам. Только восхищалась Кузьминым, хватая его за руки, прижимая мозолистые ладони к своим губам. Касалась их, вдыхая родной запах кожи, жадно терлась о них щекой, словно бездомный котенок, желающий, чтобы его обогрели.
Да, я считала Артема героем. Потому что не испугался, потому что по факту отдал часть себя, чтобы спасти чужую жизнь. Интересно, как сложилась судьба той девушки, кажется, она была совсем девчонкой. Кузьмин лишь отделывался общими фразами, сообщая, что жалко было на ее смотреть, что дуреха, видимо, раз не умея, забралась на подобную трассу. Обычно на таком моменте он замолкал, всматриваясь задумчиво в стену напротив. Мы торопились сменить тему и вновь возвращались к настоящим будням.
— Тебе к зиме, наверное, пальто нужно или пуховик, — почесав макушку, произнес Артем, забирая из моих рук очередную тарелку, чтобы вытереть ее досуха.
— Я в этом дохожу, — пожала плечами, подумав, что деньги лучше потратить на ремонт или подарки Тимофею к Новому Году.
— Еще чего, — возмутился Артем, — заболеть хочешь, да?!
— Конечно, — подмигнула ему в ответ, — просто мечтаю, чтобы ты обо мне заботился больше.
— Оля, Оля, — покачал Кузьмин головой, покосившись на дверь спальни Тимки. — Может, его к соседке отправить на пару часиков?!
Я выхватила полотенце из рук Артема и шлепнула им слегка по плечу этого здоровяка, который сидел с хитрым выражением лица и уже успел размечтаться.
— Тебе не стыдно?! — шикнула я на своего мужчину. — К соседке. Ха, не к Соньке ли?!
— Ревнуешь да, — перехватывая полотенце, притянул Артем меня ближе к себе.
Оставалось лишь присесть на его колено и театрально вскинуть брови, нацепив маску ревнивой собственницы. Хотя не скрою, мне, правда, было неприятно видеть, как Сонька при каждой встрече ластилась к Кузьмину, словно меня не было рядом. Я только ресницами хлопала, сцепив зубы, а Артем смеялся потом дома, заявляя, что она так со всеми. Только на всех мне было плевать. А вот то, что она так нагло пыталась влезть в интимное пространство Артема, меня выводило из себя. Я едва дым не пускала из ушей, обещая себе, что в следующий раз обязательно поставлю ее на место.
— Да, — прикусывая его нижнюю губу, пробурчала я, — очень, Артем.
— Зря, милая. Оль, — замолчав на миг, провел Кузьмин ладонью по своим волосам, зачесывая их назад, а потом нерешительно продолжил: — Я все-таки решил, что на днях с мужем твоим пообщаюсь. Ну, в самом деле, время идет, — перевел взгляд он на мой безымянный палец, — и мне бы хотелось…
— Позволь, мне самой решить вопросы с Олегом, — заявила я, не почувствовав страха.
Странно так, еще пару недель назад я тряслась, как осиновый лист только от мысли, что предстоит разговор с Андреевым. Боялась, бледнела, едва в обморок не падая, а сейчас сама была готова идти на диалог. Конечно, о многом молчала, например, что страшно мне было за Артема. Знала я супруга своего, догадывалась, что он не упустит шанса позадираться перед Артемом, выводя того на эмоции. Олег умел провоцировать, а потом выставлять себя жертвой. Я опасалась, что Кузьмин может не сдержаться, а в результате пострадает не мой муж, а Артем. К тому же мысли о папаше Андреева не давали мне покоя. Пока он ошивался рядом с сыночком — необходимо было держать руку на пульсе.
