Сын замотал головой, он явно никого видеть не желал, и ему тоже хотелось бы вернуться во вчерашний день, чтобы снова все было по-настоящему. Там мы были счастливы, там мы были все вместе.
Выскочив на улицу, вдохнул прохладный воздух, поднял воротник куртки и зашагал сквозь сумерки. Двор был пуст, словно ноябрьский морозец распугал всех любителей вечернего променада. Я шел, а сам даже не знал, что скажу ей. Сердце рвалось к Оле, увидеть ее, обнять, забрать с собой. Даже мысли не допускал, что она откажется вернуться. Голова думать не желала, попытавшись отыскать причину такого поведения. Эмоции застилали разум, я едва ли обращал, что творилось вокруг — только она была моим маяком в этом темном городе.
В ее окнах горел тусклый свет, я видел силуэт ее мужа и зубы сводило от боли. Ненавидел его. За все ненавидел, за то, что обижал ее, смешивая с грязью, за то, что издевался открыто над ней, мать его, за то, что забрал ее снова у меня. Почему-то уверен был, что она рядом с этим козлом, и ноги хотел ему выдернуть.
Позвонил в квартиру бывшей Селезнева, долго перед этим высчитывал номер, боялся ошибиться и быть посланным, потом объяснял кто я такой, и наконец-то замок домофона щелкнул.
Поднявшись на нужный этаж, на мгновение почувствовал невообразимую тяжесть в душе. Словно сердце превратилось в булыжник. Я так не хотел, чтобы оно покрывалось вновь коркой, но, кажется, процесс был уже запущен.
Ударил кулаком в дверь, скрипя зубами. Прислушался к тишине и вновь со всей силы ухнул, желая вынести ее ко всем чертям.
— Какого лешего ты приперся?! — распахнув наконец-то эту проклятую дверь, процедил Андреев.
Его внешний вид меня поначалу даже сбил с толку. Разукрашенная физиономия, словно мужика пару раз ткнули рожей в стену, причем сделали это от души. Кривая ухмылка вызывала оторопь, да и вообще было противно смотреть на эту сальную физиономию.
— Где она? — прорычал я.
— Кто? — вскинул этот гад брови, словно не понимал о ком шла речь.
— Где Ольга? — кровь закипала, я уже готов был вцепиться в этого мерзавца и тряхнуть его как следует.
— Ах, вот оно что?! Слушай, вали отсюда. Ты, по-моему, обнаглел. Заявился в чужую квартиру и требуешь встречи с чужой женой, — подчеркнул он последние слова, выделив их интонацией.
— Какая она тебе жена?! — заорал я.
Мне так хотелось, чтобы она появилась, услышав мой голос. Вышла, посмотрела в мои глаза, поняла, черт подери, что необходима мне, что сдохну я без нее.
— Пошел отсюда, — оскалившись, выплюнул ее муженек в лицо мне.
— И не подумаю, — едва не вломившись в коридор, заорал я: — Оля, ты где? Выйди уж и объясни, если тебе все равно на нас, то скажи мне это в лицо!
Андреев схватил меня за грудки, надо сказать, что весовые категории у нас, в общем-то, одинаковы, но моя позиция менее устойчива. Это он быстро понял, достаточно было толкнуть меня, чтобы тело перестало подчиняться. Я оступился, делая шаг назад, и начал заваливаться на бок. Упав на культю, взвыл негромко, прошипев от боли. Хотя уже не разобрать, отчего было омерзительнее: от раны, что нанесла любимая женщина или то, что должным образом не мог ответить этому дегенерату.
— Пошел отсюда, пока я тебя не спустил с лестницы, — навис он над моим лицом.
Его гадкая ухмылка вызывала рвотный рефлекс и тем страшнее становилось за Ольгу. Андреев занес кулак, а я, кажется, приготовился держать удар. Потому как не закрыл глаза, не заслонился, ждал, что тот ударит лежачего, лишний раз показав свое гнилое нутро.
— Олег, — тоненький голосок раздался за спиной Андреева.
У меня сердце заныло кровавыми слезами, в голове, будто барабаны застучали, грудь сдавило от обжигающей боли.
— Не трогай его, пожалуйста, — прижимая ладошки к груди, прошептала Оля. — Дай нам поговорить с Артемом, и он уйдет. Уйдет. И больше не вернется.
Андреев хмыкнул. Зло взглянул сначала на меня, потом на Олю. Что-то дьявольское плескалось в его глазах, чернота, бездна. Он грубо отодвинул Ольгу плечом, вошел в квартиру, а я тем временем поднялся на ногу, пытаясь опереться на костыль. Культя болела, хотелось опустить ее в холодную воду, а лучше полностью встать под ледяной душ.
Оля подошла ко мне, встала напротив, взглянув в глаза. В полутьме лестничной клетки я видел ее черты, такие близкие, родные до боли. Ну как тут сдержаться и не утонуть в ней?! Знал, что хожу по краю обрыва, но пусть Андреев лучше превратит меня в отбивную, только без нее я не представлял жизни.
— Почему? — выдавил я из себя главный вопрос. — Чем я обидел тебя, что ты предпочла этого мерзавца? Тебе было плохо с нами?! Оля, — схватил я ее свободной рукой за плечо, — прошу, скажи, в чем виноват перед тобой?
Она глубоко вздохнула, смахивая хрустальную бусину с ресниц, ей было сложно. Я видел, понимал, но в то же время ни хрена мне не было ясно. Если была б хоть одна причина для ее такого резкого ухода, если бы я только знал… Возможно, мне было б легче.
— Так надо, Артем, — коснулась она моей руки, я сжал ее ладонь, не желая отпускать. Боялся, что она растворится, исчезнет навсегда.
— Я не понимаю, Оля, — голос дрожал, я едва не выл от бессилия. Хотелось царапать эти стены, проклинать все на свете и в первую очередь свое никчемное существование.
— Прости меня, пожалуйста, — с надрывом произнесла она, а я ловил каждый вдох своей женщины.
В тишине подъезда надышаться ею не мог, чувствуя, что она утекает, как вода сквозь пальцы. Сердце бы вырвать из собственной груди, растоптать его, чтобы оно — проклятое больше никогда никого любить не могло.
— Мне не за что прощать тебя. Я просто хочу понять, Оля, видимо, оказался недостойным тебя. Этого стоило ожидать., - усмехнулся я криво. — У меня в жизни-то считай нет ничего. Да, не накопил, не нажил. Глупо, наверное, было рассчитывать, что такая женщина захочет строить семью с ущербным, — выплюнул я, злясь на себя, на своим эмоции, реакцию.
Стоило уйти, просто уйти. Забыть все, как сон. Прекрасный, чистый, но это лишь сон. Я сам выдумал то, чего никогда не было. Знал только одно — я не врал, когда говорил ей, что люблю ее.
— Не говори так, — одернула она руку, — ты же знаешь, что… — Ольга осеклась, сглотнув.
— Нет, Оль, видимо, ни черта я не знаю. Спасибо, что была в моей жизни. Пусть недолго, но… — я замолчал, не знал, что сказать. Хотя нет, слов-то было полно, но они все казались не тем, уже не было значения — произнесу я их или нет. Какого рожна разбрасываться ими, если человек, который был мне безумно важен, не желает слышать.
— Кузьмин, ты всегда будешь в моем сердце, это сложно понять сейчас, но потом, я обещаю, обещаю тебе, что сохраню нашу любовь. Артем, я все вытерплю, ради нашего маленького счастья, все, — прошептала она, подавшись вперед.
Обхватила мое лицо руками, прижалась на мгновение к губам, словно все, как прежде. Будто есть только мы в этом мире! Моя женщина. Моя самая любимая женщина! Я обнял ее за плечи, целуя страстно, жадно, до боли. Сердце разбилось, треснуло, упав осколками под ноги. Все. Все закончилось в один миг.
