Она отпрянула от меня, провела ладошкой по моей колючей щеке, я поймал ее кисть, коснувшись губами, ощутив бархат кожи. А потом она ушла. Дверь закрылась, лишь тонкий флер ее духов остался напоминанием мне, что она существовала в реальности, а не была выдумкой воспаленного воображения.
Я поднял голову вверх, посмотрел в грязный потолок и не поверил. Не мог смириться, что несчастья валяться на меня как из рога изобилия. Чем я так судьбу прогневал — не знал.
Плетясь домой, не разбирая дороги, все думал, в чем виноват. Разом как-то все возненавидел и жизнь свою, и людей. Если б не Тимка, даже подумать было жутко в первый момент, сошел бы окончательно с ума, глуша боль алкоголем. Пил, пока печень не отвалилась бы. Лучше б сдох тогда на этом склоне. Лучше бы я провалился бы тогда в ту расщелину, а не девчонка.
Квартира встретила меня тишиной. Давящей, гнетущей. В комнате работал телевизор без звука, под который мирно дремал сын. Я подошел, накрыл его одеялом, выключив мультики. Вернулся в кухню, распечатал бутылку водки, хотел плеснуть в рюмку, а потом взял, да и хлебнул прямо из горла. Жидкость обожгла внутри, заставив поморщиться. Тряхнул головой, стараясь прогнать воспоминания. Еще вчера мы все были на этой кухне. Черт, а вещи?! Я поторопился в ванную комнату, а там еще зубная щетка Оли так и стояла на месте. Дурно стало, сел на пол, сжал виски ладонями и как тюфяк слезу пустил. Стыдно было и в то же время так чуть легче стало.
А может забыться, напиться, Соньку позвать?! Похер, что жалеть утром буду. Оле же плевать на меня. Боже, как так все могло произойти?! Ненавидел ее и любил до умопомрачения одновременно. Чертовы бабы! Одни проблемы от них!
Выудил мобильник из кармана, набрал номер, а услышав женский голос, понял, что тошно от всего.
— Кузьмин, ты чего в такой час? Соскучился? — заискивающим голоском проворковала Сонька.
— Решил узнать, как у тебя дела? — кажется, язык мой уже заплетался на тот момент.
— Пьяный что ли, Артем? Или с подружкой своей поругался?
— Все вместе, — не стал врать я, хмыкнув безразлично.
— Прийти, утешить?! — простонал Соня в трубку, явно предвкушая продолжение вечера.
Я бросил взгляд на стол, где стояла чашка с птицами. Две канарейки смотрели друг на друга, кенор прикрывал крылом самку, давая почувствовать ей себя защищенной. Стало горько во рту. Я на мгновение ощутил себя предателем, представив, что вот из этой чашки будет пить другая женщина, сидеть будет на ее месте, в постели моей, черт возьми, окажется не Оля, а та же Сонька.
— Нет, Сонь, не стоит. Я так просто, по-соседски позвонил. Доброй ночи, наверное.
— Смотри сам, но знай, я всегда готова тебя порадовать, — промурлыкала чертовка, отключившись.
Порадовать?! Нет, меня уже ни что не могло порадовать, кажется. Умер я снова в этот вечер! По крайней мере, до утра!
Глава 15. Ольга
Когда за спиной захлопнулась дверь, я просто рухнула на пол в коридоре. Поджала ноги, закрывая лицо руками. Губу прикусила, чтобы не разреветься и мне было все равно, что скажет Олег. Безразлично была его ухмылка злорадная, да, он добился своего. Надеюсь, муж лопнет от счастья.
— Первое твое мудрое решение за все время, — выдал он, засунув руки в карманы брюк.
Его голос больше не пугал, он был мне отвратителен. Каждая интонация, каждая черточка некогда любимого лица. Я ненавидела его всем сердцем, мечтая, чтобы он исчез. Да, у меня был выбор: остаться или уйти. Но, к сожалению, уйти означало потерять Артема навсегда. Сегодня мы стали чужими, но была тонкая нить между нами, которая навечно связала жизни и сердца. Я не теряла надежды и веры, что однажды вырвусь из оков лжи и гнили. Стану свободной. Может, к тому времени у Кузьмина начнется другая история, но зато я могла подарить всю любовь своему ребенку.
— Женские слезы — омерзительное зрелище, — прошипел Андреев, коснувшись моих ног носком ботинка.
Я только руками прикрыла живот, опасаясь агрессии со стороны супруга. Не представляла, что скажу, когда тот начнет расти, только одно было точно — я знала, кто является отцом малыша.
Не было у меня в этом сомнений. Я даже где-то в глубине души надеялась, что Артем меня когда-нибудь простит.
— Пошел вон, — процедила я сквозь зубы.
Кажется, в первый раз позволив себе перечить мужу.
Боже, как же сладко прозвучали эти слова. Новая жизнь, что была во мне, придавала сил. Несмотря на общую слабость, я была готова свернуть горы, защищая себя и оберегая малютку.
— Что ты сказала? Голос прорезался?!
— Только коснись меня пальцем! — поднимаясь на ноги, выплюнула Олегу в лицо слова. Резкие, как бритва, острые, как клинок.
Он удивленно вскинул брови, хмыкнув. Подошел ближе, практически упираясь в мою грудь. По спине пробежал холодок, но я упрямо не отводила взгляд, показывая, что не намерена бояться впредь.
— И что ты сделаешь? Поднимешь на уши всех соседей? Побежишь жаловаться своему любовнику? Что ты сделаешь, Оля? Пойми, никто теперь за тебя не заступится. Ты на хрен никому не сдалась. Шлюха. Дешевка.
— Мне параллельно на твое мнение. Можешь оставить его при себе, — голос мой чуть дрогнул, но все же я старалась сохранять уверенность.
Олег оскалился, шикнул, коснувшись своей скулы, где была гематома размером с мандарин, а потом резко выбросил руку вперед. Я только ойкнуть успела, как он начал наматывать на кулак мои волосы. Затрепыхалась, как птица в силке, задрожала, зажмурив глаза. Стало темно и страшно, лишь в этой беспощадной мгле возникло лицо Артема. Родного моего, любимого. Я закусила губу и, согнув ногу в колене, резко ударила собственного мужа в пах.
Олег взвизгнул, как девчонка, разжал ладонь и я, дернувшись назад, высвободилась из его оков. Ринулась в спальню, захлопнула дверь, подперев ее стулом. Хлипкий барьер, но так хотелось надеется, что на сегодня злоключения все закончились. Рухнув на постель, позволила себе наконец-то побыть собой. Слезы хлынули потоком, мне до боли в груди было жаль себя, свою жизнь, которая ни разу не была похожа на сказку. Замкнутый круг, лабиринт, мышеловка.
Олег ударил кулаком в дверь, заставляя сжаться в комок. Я затихла, спрятавшись под одеяло.
— Чертова сука, ну, ничего, мы поговорим завтра.
Я ничего не ответила, мысленно только послала его к дьяволу. Он ему, как отец родной. Кстати, возникли у меня сомнения, что Артем в действительности мог так разукрасить муженька моего. Я ведь стала сегодня свидетелем того, как Олег с легкостью заломил руки Артему. И если отбросить эмоции, то картина вырисовывалась странная. Так хотелось поделиться с кем-то думами, но кроме ночной тиши никого не было рядом. Серые облака плыли по небу, гонимые холодным ноябрьским ветром. Я подтянула ноги к груди и тут, будто вспышка, пришло озарение. Да, это было рискованно в свете последних событий, но, возможно, едва ли не единственный шанс на спасение.
