Широкой ладонью, Армин все интенсивнее натирал мне складочки и намеренно задевал пробку, чтобы она мучительно приятно двигалась во мне.
— Армин… — выдохнула я, ничего не соображая.
Все же усталость давала о себе знать, и я больше не могла противиться моему мужчине.
Наконец растерев меня до такого состояния, когда я снова стала неприлично мокрой, Армин раскрыл меня для себя и плавно, но зато сразу глубоко заполнил меня своей плотью.
Я застонала и всхлипнула от невыносимо приятных мук.
Как же можно выдержать это еще раз?! Я сойду с ума!
Армин опустил меня на себе чуть пониже и теперь, плотно прижимая к себе за грудь и мучая мои складочки, он принялся двигаться во мне, страстно прикусывая мне кожу на шее. Каждое его движение задевало ту самую пробочку, и она подчинялась в такт всем движением Армина.
Абсолютно не контролируя свое тело, я покорно принимала в себя врача, плавясь в его руках и телом, и разумом. Пробочка держала меня в тонусе, так как я все равно боялась ее и постоянно напрягала мышцы. А от этого я получала еще большее наслаждения.
Беспорядочно целуя меня то в шею, то в ушко, то в щеку, Армин все крепче сжимал меня в объятьях, пока сам резко и глубоко проникал в меня.
Мне уже не было больно как в первый и второй раз. Сейчас я получала удовольствие каждой клеточкой своего тела и почти не стеснялась этого.
— Армин… Армин… — рвано выдыхала я в моменты, когда он грубо вонзался в меня плотью и двигал ту пробочку. — Я… сойду… с ума…
У меня не было сил даже открыть глаза, но вместе с этим вязкая волна удовольствия вновь поднялась во мне и грозилась переполнить до краев.
— Армин! — мой голос сорвался и следующий крик отразился хрипом.
В этот момент мужчина совершил последний резкий толчок и одновременно сжал в руках мою грудь и промежность.
Я издала надрывный хрип раненного зайчика и вытянулась в тугую струну.
Поймав мое наслаждение, Армин совершил еще пару толчков.
Но эйфория уже закружила и накрыла меня с головой. Я не ощущала, что со мной делает Армин, но его имя продолжало крутиться у меня в голове и волнами удовольствия оседать на моих губах…
Глава 24
Армин нарочито медленно и осторожно отстегивал свою девочку, прохаживаясь ладонями по ее нежной почти прозрачной коже.
Он любовался красивыми сине-фиолетовыми венами, которые четко проступали на ее бледной коже. Армин провел пальцем по ее руке от локтевого изгиба до запястья, и остановился в миллиметре от пульса. Даже при спокойном сердцебиении было видно, как соблазнительно пульсирует ее венка.
Афина так устала и так крепко спала, что не чувствовала прикосновений своего Доктора. А может и чувствовала, но у нее не было сил отреагировать на них. Поэтому Армин мог любоваться своей девушкой хоть всю ночь.
Армин склонился над рукой девушки, желая прикоснуться губами к ее трепетному пульсу. Закрыв на мгновенье глаза, мужчина сделал это и ощутил слабое биение на своих губах.
Ничего приятнее он ещё не испытывал!
Мужчина коснулся венки кончиком языка и понял, что просто дуреет от выделившегося эндорфина и серотонина. Он не мог оторваться от тоненькой руки Афины. Как одержимый вдыхал аромат ее кожи, тихонько ласкал ее языком и упивался доверием и беззащитностью своей Афины.
Иногда ему казалось, что он реально сходит с ума по этой девочке, особенно когда она даже не подозревает, что он на нее смотрит. В такие минуты, когда она ведет себя совершенно естественно, не заботясь о том, как выглядит со стороны, она особенно прекрасна.
Ее чуть угловатая манера двигаться, приправленная неловкостью из-за отсутствия зрения; ее тонкие пальчики, которыми она все время что-то теребит и перебирает и которыми она так смело сегодня исследовала тело мужчины; и ее робость, что разливалась по ее бледным щечкам и шее — все приводило Армина в вожделенный восторг.
Он хотел ее каждую минуту и знал, что его девочка примет его столько раз, сколько он пожелает. Несмотря на всю робость и стыдливость, Армин был приятно удивлен, обнаружив в своей девушке такой неутолимый сексуальный голод, желание экспериментов и умение отнестись с юмором к пугающей для нее реальности.
Армин боялся, что Афина окажется слишком закостенелой и консервативной в вопросах секса, но его девочка распалялась за секунды. Когда бы Армин к ней ни прикоснулся, она уже источала соки, готовая принять его прямо здесь и сейчас.
И если до их первой близости Армин сомневался в своем влечении, хотел больше заботиться об Афине как о пациентке, то сейчас с каждым днём в нем все больше просыпалась жажда к этой девочке. Ненасытная жажда познать ее возможности. Теперь он не мог оторваться от своей девочки ни на секунду.
Ему было трудно поверить, что он продержался целых два месяца и не искал встречи с этой девочкой. Раз познав ее стыдливую страсть, Армину казалось, что он больше никого не возжелает так сильно, как Афину.
С трудом оторвавшись губами от запястья девушки, Армин отстегнул вторую руку, борясь с таким же желанием зацеловать ее вены и на этой руке. Затем он освободил ее стройные ножки и повернул малышку на бок.
Конечно, нужно чтобы она приняла душ, но Армину так не хотелось нарушать сон своей девочки.
Пусть поспит немного. Гигиена сейчас не так жизненно необходима ей, как сон.
Но тут Армин снова завис, не в силах укрыть девушку одеялом.
Конечно, ей прохладно. Но Армин не мог наглядеться на маленькую грудь Афины, безмятежно поднимавшуюся во время вдоха; на ее расслабленный животик, мышцы которого сейчас не сокращались после каждого щекотного прикосновения мужчины; и на ее по-девичьи высокие ягодицы, между которых все ещё находилась черная пробка с белым камушком.
Не удержавшись, Армин накрыл ладонями ягодицы девушки и чуть сжал. Ему хотелось припасть к ним губами. Исследовать каждый миллиметр ее желанного тела. Сорвать сонный стон страсти с ее чуть прикрытых губ. И наконец войти в нее. Сзади. Пусть пищит, малышка. Армин был уверен, что ей понравится и такой опыт.
Как ему хотелось сделать это, пока она такая доступная! Но, как Армин ни был уверен в удовольствии девушки, все же он не хотел опуститься до такого, чтобы брать её в бессознательном состоянии. Хотя потом, когда она испытает с ним больше, можно и разбудить ее таким пикантным способом. Но не сейчас.
Армин закатил глаза и мучительно застонал от дикого желания. Он снова хотел ее. Хотел замучить ее. Хотел быть властным, грубым, но внимательным к ее чувствам. Хотел подчинить её прямо сейчас. Хотел сделать с ней что-то ещё более смелое и в какой-то мере запретное.
Но не сейчас… Пусть поспит.
Но почему не сейчас? Разве она так уж сильно устала? До ночи у них ещё есть время. Афина может поспать и завтра днём.
