Но мужчина явно понимал, что делает, и с особым удовольствием, очень плавно вошел в меня сзади. Я замолкла и замерла на месте, боясь, что мой Доктор сейчас причинит мне боль. Но ничего подобного пока не происходило. Армин проникал в меня все глубже, не встречая сопротивлений от моего тела, так как пробка, очевидно, уже немного растянула меня, да еще я была так щедро смазана гелем.
Я притихла под моим мужчиной, тщательно прислушиваясь к своему телу. Армин вошел в меня еще глубже, отчего привел оставшуюся пробку спереди в движение. Это оказалось так приятно, что я доверчиво подставила себя в пользование моему врачу.
Тогда мой Доктор толкнулся в меня еще глубже и еще ощутимее двинул во мне пробку.
Я застонала и пылко ответила на поцелуй. В такой позе я чувствовала себя как будущий обед на вертеле, истекающий соками и горящий в пламени страсти. Мое тело отвечало на все действия моего врача: подстраивалось, стелилось под него, раскрывалось и с жадностью сжималось, лишь бы получить полноценное удовольствие.
Никогда бы не подумала, что у меня будет подобный опыт с мужчиной, но сейчас это казалось таким естественным для меня!
Я застонала громче и протяжнее, пока Армин все больше растягивал меня собой, впитывал мою страсть через поцелуй и открыто порабощал меня. Его толчки стали чаще и плавнее. Пробка спереди двигалась во мне и от толчков мужчины, и от прикосновений его паха к моей промежности, отчего я становилась податливой как пластилин.
Армин крепче сжал мои ягодицы, чтобы сильнее вбиваться в меня, и разорвал поцелуй.
— Тебе хорошо? — тяжело дыша спросил он.
— Да… — чуть хрипловатым голосом ответила я и плотнее прижалась ягодицами к паху мужчины.
Мне хотелось познать себя. Свой предел. Хотелось, чтобы Армин вошел в меня до конца. Даже если будет больно. Я приму боль за сладостную награду. Но мне хотелось принадлежать моему врачу до конца.
— Ты очень гибкая, — прошептал он мне на ушко, и я поняла, что сейчас он имеет в виду, вовсе не гибкость моих ног или тела в принципе.
Однако мне было так хорошо, что я не успела смутиться, а лишь покраснела, не сдержав еще один сладострастный стон.
Толчки Армина становились все быстрее и грубее, доводя меня до безумия. Я то сжималась мышцами, то обессиленно расслаблялась, но каждый новый толчок заставлял меня сжиматься вновь. Все внутри меня двигалось и стимулировало интимные точки. Армин до боли сжимал мои ягодицы, но при этом старался не доходить до грубости.
В какой-то момент, я почувствовала прилив вязкого наслаждения и запрокинула голову от удовольствия. Наслаждение подступало постепенно, разливаясь первым делом в голове. Оно было такое интенсивное, что у меня аж голова закружилась. Затем очень медленно оно зародилось внизу живота и тягучими потоками обнажало мне все нервы.
Армин не останавливался ни на секунду, проводя меня через каждую волну удовольствия. Я чуть выгнулась с тайным желанием продлить это волшебство. Секунда за секундой я тонула в сладостной эйфории, и так же плавно она стала проходить. Отступая миллиметр за миллиметром.
Обессиленно открыв глаза, я дождалась, когда Армин получит свою порцию удовольствия, и наконец обмякла на своем «вертеле». Я была готова даже заснуть в таком положении.
Мой Доктор шептал мне ласковые слова, гладил по лихорадочно красным щечкам на бледном лице, но я уже ничего не соображала. Мне действительно было так хорошо. И это «хорошо» не отпускало мою голову.
— Арми-ин, — пробормотала я, когда мужчина полностью освободил меня. — Вы такой… чудесный.
Мужчина коротко поцеловал меня в губы и подхватил на руки.
— Отдохни, малышка Афина, я сам о тебе позабочусь, — сообщил он, а затем иронично добавил. — Пропишу тебе постельный режим.
Глава 28
Пару дней спустя Армин запланировал для меня осмотр. Чтобы не двигать очередь пациентов, он решил привезти меня в клинику на час раньше. Мне жутко хотелось спать, но разве я могла хоть что-то возразить своему Доктору? Да, к тому же мне и самой не хотелось причинять неудобства пациентам.
— Готова к осмотру, малышка Афина? — Армин обнял меня сзади, едва за нами закрылась дверь его кабинета. — Я до сих пор не могу забыть тот первый осмотр и твои милые трусики, что так покорили меня.
Я зарделась от смущения. Кажется, что это было так давно, словно в прошлой жизни. Конечно, я бы и сейчас засмущалась, если бы Армин заглянул мне под платье. Но по крайней мере я не была бы в ужасе от его действий.
— Готова, — радостно кивнула я.
Сегодня я видела намного лучше, чем вчера. Черный силуэт Армина явно выделялся на фоне светлого кабинета. Так же появилось различие оттенков, и теперь я видела, что, например, шкаф темно-коричневого цвета, а кожаный табурет, на котором следует сидеть на приеме — бордовый. Прежде они виделись мне просто темными пятнами и все. Мне кажется, я даже могла различить эмоции на лице Армина: когда он хмурился, или когда улыбался. Его густые черные брови весьма красноречиво двигались и передавали настроение хозяина.
— Тогда пойдем, — не выпуская меня из объятий, Армин усадил меня на табурет и снова покрыл поцелуями мою шею.
Руками он прошелся вверх по плечам, а затем ухватил меня за две косички, которые сам мне утром заплел, и чуть потянул мою голову вниз.
— Тебе очень идут косы, — сообщил он, не желая отпускать меня. — Так и хочется взять тебя за них и…
Он не договорил, прекрасно понимая, что после этого уже не сможет остановиться, и осмотр придется отложить.
Мой Доктор помог мне втиснуться подбородком на подставку на щелевой лампе, и наконец отпустил меня.
— Широко открой глазки и постарайся не моргать, — приказал он уже с противоположной стороны лампы.
Я послушно раскрыла глаза и постаралась расслабиться. Хоть улучшение было очевидным, но все же я очень волновалась услышать неблагоприятный прогноз.
— Какая умничка, — неизвестно за что похвалил меня мой Доктор, и уже от одного этого я почувствовала, что завожусь.
С каждым днем я все больше желала моего врача и с интересом познавала его философию. Конечно, меня пугали его эксперименты. Каждый раз кажется, что вот сейчас он точно причинит боль или перейдет грань, но после я все равно убеждалась насколько Армин чутко ко мне относится. Как тонко умеет уловить мои ощущения, как точно довести до нужного состояния. И каждый раз превратить близость в волшебство.
— Афина? — хитро позвал меня врач. — О чем это моя пациентка задумалась?
— О Вас, — робко улыбнулась я, и томно опустила ресницы.
— Очень мило, — уже с ноткой строгости заговорил он. — Но ты должна делать то, что я тебе сказал: смотреть широко открытыми глазами и точно вперед. А ты витаешь в облаках.
— Простите, — я виновато потупилась и вновь села как полагается.
