– Щекотно.
– Извини. – Я снова стала гладить его по волосам.
– Нет, продолжай. Это приятно.
Я обняла Тайга крепче. Как жаль, что я не могу помочь ему чем-то еще.
Мы долго лежали в молчании. Начало светать, и темнота в комнате сменилась сумеречным светом. Веки потяжелели, и я закрыла глаза.
– Что ты будешь делать с проклятием? – спросила я, зевая.
– Либо дождусь Фиду, – прошептал он, прижимаясь ближе, – либо буду умолять тебя остаться моей женой.
Что?
Я распахнула глаза. Сон как рукой сняло.
– Что это значит? – Я ткнула его в загорелое плечо. – Тайг? Проснись, Тайг!
В ответ он тихо всхрапнул, после чего сонно пробормотал:
– Я тоже тебя люблю.
Глава 25
Тайга нигде нет.
Я бы подумала, что прошлая ночь была просто странным, прекрасным сном, если бы не фиолетовая гортензия, оставленная на подушке рядом со мной.
У меня перехватило дыхание, когда я вспомнила о признании Тайга, о словах любви, сказанных едва слышным шепотом.
Я тоже тебя люблю.
Нет, Тайг не любит меня.
Тайг не может лгать.
Он не может лгать, но, возможно, он просто говорил во сне. Например, говорил своей маме, что любит ее. Или бывшей возлюбленной.
Тайг не любит меня.
Я надела траурное платье с самым глубоким вырезом. Мне не хотелось закалывать волосы, поэтому я попросила Дейзи оставить их распущенными. Идя по коридору, я чувствовала, как волосы колышутся, напоминая о ночи, проведенной с феями.
Дейзи сказала, что Роберт еще спит, и спросила, хочу ли я позавтракать сейчас или подожду, когда он проснется. Если бы я была не такой голодной, я бы подождала его.
Сегодня прекрасное утро, поэтому я попросила подать завтрак в саду на заднем дворе, и Дейзи пообещала все устроить.
В воздухе пахнет свежестью после дождя и солью. Живые изгороди и трава все еще блестят после ночного ливня. В слабом ветерке ощущается зимняя свежесть, но ползущее вверх по безоблачному небосводу солнце все еще греет.
В сад вышел слуга с охапкой кухонных полотенец. Он вытер богато украшенный коваными узорами железный стол во внутреннем дворе. За слугой вышла Дейзи, неся поднос с чаем, тостами, маслом и домашним ежевичным джемом.
Роберт присоединился ко мне через некоторое время, держа под мышкой свернутую газету. Как всегда, он выглядит безупречно. Увидев меня, Роберт замер и нахмурился.
– Ты сегодня с распущенными волосами.
Какое странное приветствие.
– Да, так и есть, – сказала я.
– Я предпочитаю, когда они заколоты. – Он прошел к свободному стулу и бросил газету рядом с заварочным чайником. – Твои непослушные кудри тебя слишком молодят.
Слишком молодят? Это что-то новенькое.
– Не думала, что мои волосы тебя так сильно волнуют. – Я положила еще ложку джема на тост и откусила кусочек, чувствуя, как косточки ежевики застревают между зубами.
Роберт налил себе чашку чая из фарфорового чайника, недовольно поджав губы. Он не добавил в чай сахара, лишь налил немного молока.
– Просто ты всегда выглядишь опрятно, – сказал он. – Распущенные волосы добавляют неряшливости. Это не твое.
– Предлагаю тебе в течение девятнадцати лет каждый день втыкать шпильки себе в голову, а уже потом судить мой выбор прически. А пока что я буду делать со своими волосами то, что мне хочется.
– Кто-то сегодня встал не с той ноги, – пробормотал Роберт.
– Скорее всего ты. – Я взяла тост и намазала его толстым слоем масла и джема.
– Тогда почему ты так яростно размазываешь масло?
– Потому что я люблю масло.
Роберт вскинул брови, но ничего больше не сказал. Он потянулся за тостом и намазал его тонким слоем масла. По какой-то причине это меня рассердило. Может быть, я действительно встала не с той ноги.
Я сделала глубокий вдох и выдохнула, пытаясь справиться с раздражением. Если мы с Робертом намерены быть вместе, то нам придется привыкнуть к причудам и привычкам друг друга. Ему не нравятся мои распущенные волосы, а мне не нравится, как он грызет тост, словно мышь. Мелкие нервирующие привычки не должны мешать нам жить долго и счастливо.
– Какие у тебя планы на день? – спросила я, вытирая пальцы о салфетку, расстеленную на коленях. – Тебе нужно на работу?
– Да, но всего на несколько часов, – сказал он.
Он всегда так пьет чай? Нет, не может быть, я бы заметила.
– Хочешь пойти со мной? После мы можем прогуляться до причала, куда вчера не дошли.
– Звучит заманчиво.
Роберт улыбнулся. Он даже не подозревает, что я согласилась только лишь потому, что мне нужно найти Тайга. Я должна выяснить, что он имел в виду, когда сказал, что будет умолять меня остаться своей женой. Он ведь изначально не хотел жениться на мне. Его поведению должно быть логичное объяснение. Как наш брак связан с его проклятием?
Я тоже тебя люблю.
Должно быть, его признание не более чем пьяная ошибка.
– Ты, наверное, будешь рада слышать, что меня пригласили в пятницу на светский прием у леди Альвы Линч.
Почему эта новость должна меня радовать?
Леди Альва на год младше меня, ее семья неприлично богата. Они владеют землями и особняками по всей стране. Я встречала Альву Линч несколько раз, когда она бывала в нашем фамильном особняке в Грейстоуне. Если описать ее в двух словах, я бы сказала, что она заносчивая соплячка.
– Не знала, что ты дружишь с леди Альвой.
Я налила себе еще чая и добавила кубик сахара, после чего поймала осуждающий взгляд Роберта.
– Это не так. Мы с ее младшим братом Гэри вместе учились в университете. В эти выходные ей исполняется восемнадцать, и ее родители пригласили всех местных аристократов на бал, чтобы отпраздновать это событие.
– Должно быть, будет весело, – солгала я.
Должно быть, будет ужасно скучно.
– Я надеялся, что ты так скажешь. Я хочу, чтобы ты составила мне компанию.
В таком случае мы поздно ляжем спать в пятницу. Следовательно, в субботу утром рано встать не получится, а нам с Тайгом нужно отправляться в путь в Тирманн как раз в субботу. Единственный выход – это взять Тайга с собой, чтобы мы могли отправиться прямо из поместья Линчей.
– А Тайг может прийти с нами?
Роберт подавился тостом и потянулся за чашкой чая. Сделав глоток, он поставил чашку на стол и расстегнул верхнюю пуговицу на воротнике.
