– Алевтина! – первым придушенно воскликнул младший из воинов – Светик. И тут будто прорвало плотину. Братья шумно радовались, хлопали друг друга по плечам, радостно смеялись, о чем-то спрашивали…
Поморгав, Алька наконец поняла: она почему-то на столе. В каком-то… ящике. Протянула руку и недоверчиво потрогала прозрачный бортик – не то ледяной, не то хрустальный.
– Это… это что же… это гроб?! Вы меня в домовину засунули?!
Ратмир, единственный из богатырей так и не улыбнувшийся, наконец разжал губы.
– Стазис-ларь. Для сохранности тела.
– Тела?!
Царевна медленно перевела на него взгляд. Она чувствовала себя на диво выспавшейся. И отлично помнила, когда так чудно высыпалась в прошлый раз. И кто был тому виной.
– Тыыы, – она злобно сузила глаза. – Да как ты посмел…
Ратмир лишь едва заметно хмыкнул и пожал плечами. А отвечать не стал. Провел рукой над ее головой и кивнул – не ей, братьям.
– Состояние пациентки не вызывает опасений.
А затем развернулся и направился к лестнице наверх.
– Стой, гад! – Алька попыталась вскочить, но поняла, что этак скорее перевернет свою хрустальную домовину – то-то осколков будет! Как же теперь выбраться отсюда-то? – Стой, говорю, я с тобой не закончила!
Колдун лишь дернул плечом на ходу, будто от надоедливой мухи отмахивался. И Алька бы, пожалуй, сказала и еще что-нибудь гневное – да только вдруг заметила, как поднимаясь по ступенькам, пошатнулся чародей. Тотчас выровнялся и в молчании продолжил свой путь.
– Он уж седмицу, почитай, не спал, – негромко пояснил Савелий. – Зелье для тебя варил. А до того все силы выложил – ларь для тебя этот самый начаровывал. Потом и полетать еще пришлось…
– Седмицу… – медленно повторила Алька. – Сколько же я спала?!
*
Извиняться царевна Алевтина Игнатьевна не любила и не умела. Да и в чем ей перед кем-то каяться? Она всегда говорила честно и прямо, что думала. От души.
Да вот отчего-то на этот раз будто червячок какой внутри вертелся, зудел, покоя не давал. Оттого и место себе найти сложно, и дела из рук валятся.
А этого колдунишку еще поди-ка найди да застань одного! Не при всех же в грехах каяться. А он то спит беспробудно посреди дня. То вон опять собрался куда-то. А сам черный, щеки ввалились, нос заострился, под глазами тени залегли… Встретила бы где такого – испугалась. Как есть чародей злющий!
Застать колдуна удалось перед самым отлетом. Он успел выдать Михайле запас самых необходимых зелий и мазей, оставить Савелию наставления по уходу за недавно пришедшей в себя девушкой, собрать что-то в поясную суму – да и вышел из избы.
Едва успела царевна выскочить следом – колдун собирался уже оборачиваться.
– Ратмир! Постой…
Маг обернулся.
– Я хотела… мне Савелий все рассказал, – слова посыпались из Альки, точно горошины. Заставляя себя подойти ближе, она через силу сделала шажок вперед. И еще один. – Что я сама виновата, и не надо было это яблоко есть. И еще что ты спас меня. То есть вы все спасли, но если бы не ты… но ты знаешь, ты тоже сам виноват ведь! Если бы меня тогда не усыплял, я б и не думала… а ты… а…
Ратмир слушал, чуть приподняв брови. На груди его поблескивал, будто крохотное зеркальце, медальон.
На очередном шаге царевна запнулась и едва не упала прямо на богатыря. В последний миг колдун все-таки подхватил ее. Лицо его оказалось близко-близко.
И на какой-то миг Альке вдруг показалось, что если сейчас опустить веки, повторится тот самый поцелуй в темноте ночной чащи. Нельзя так, не здесь, ведь увидит кто…
Веки сами собой опустились, а губы чуть приоткрылись. Сильные руки опустились на ее плечи…
И хорошенько встряхнули.
Алька распахнула глаза.
Ратмир пристально посмотрел в них и облегченно вздохнул.
– Зрачки не расширены… реакции в норме. Поберегла бы ты себя, царевна. Считай, что извинения приняты. Отдыхай теперь.
– Да я уж на полжизни вперед наотдыхалась! – в сердцах Алька даже ногой топнула.
Выпустив ее из рук и отступив на пару шагов, в следующий миг колдун уже обернулся чернокрылым соколом – и взмыл в небо.
– …Хотела сказать “спасибо”, – растерянно пробормотала царевна.
От колдуна пахло… полынью. Тимьяном. Еще какими-то травами.
– Скажешь еще, – голос раздался из-за спины, и Алька резко развернулась.
На пороге избы стоял, привалившись к дверному косяку и сложив руки на груди, Анжей. Лицо его как-то болезненно кривилось. Впрочем, в следующий миг он привычно беззаботно усмехнулся.
Много он видел?
– Вернется твой спаситель, никуда не денется, отблагодаришь по-царски…
Насмешливый тон окончательно вывел из равновесия царевну – и без того не больно-то спокойную.
– А тебе что – завидно? Сам-то что делал, чтоб меня спасти?
– Ничего, – Анжей пожал плечами. – Мне досталась небольшая легкая прогулка. Шла бы ты и впрямь отдыхать, царевна. Тебе лекарь велел.
*
– Ты разочаровал меня, сын, – слова короля, тяжелые, как камни, падали в гулкую тишину. – Тебе было дано простое поручение. Ты не справился. Ты ни на что не способен. Впрочем, этого следовало ожидать. Ты слаб.
Владетель Тридесятого королевства был зол настолько, что темнело в глазах. И именно поэтому его голос оставался как никогда ровным.
Сын… единственный сын – это ничтожество?! Надо было придушить свою жену-княжну сразу после свадьбы. Княжество в приданое – это все, чем она могла быть полезна. Все эти изнеженные дамы не способны рожать сильных сыновей – что его жена, что фаворитки. Стоило жениться на ком-то покрепче. Да хоть на той рабыне, что родила его единственного бастарда. Он, по крайней мере, был похож на отца, в отличие от этого размазни.
Увы, рабыня умерла при родах, да и мальчишка-раб в конце концов сбежал. Жаль. Вряд ли он мог быть чем-то полезен, бастард и сын рабыни не имеет никаких прав, но посмотреть на него было бы все же любопытно…
Юноша по ту сторону зеркальной рамы, казалось, вовсе забыл, как дышать – замер изваянием. Не двигалась и старуха за плечом Его Величества. Она тяжело опиралась на посох, низко опустив голову с надвинутым на глаза капюшоном.
– Отец… – сглотнув, юноша наконец решился заговорить, однако тотчас замолк, остановленный нетерпеливым властным жестом короля.
– Что ж, эти девки сами виноваты. Придется действовать… по-другому. Возвращайся. Я решу, что с тобой сделать. – Дернув уголком рта, король резко развернулся и вышел из залы.
Старуха не сдвинулась с места.
