– И? Я делал это насильно? Или тебе не понравилось? – железные аргументы, разбивающие все доводы маленьких, куриных мозгов в дребезги.
– Вообще-то, я не трахаюсь бесплатно, – начинает более примирительным тоном. Претензия из него испаряется. – Но тебе могу сделать бонусный минет.
– Ты не предупредила меня об этом раньше, соответственно, никаких договоренностей не было, – это правда, она не предупредила. Но дело даже не в этом. Он мог бы заплатить и зачастую платил шалавам, если работали качественно. Но в этот раз ему опять было скучно.
– Ну… слушай, так не получится. За дверью мой сутенер, и если я выйду без денег, он зайдёт в номер и отметелит тебя до кровавых соплей. А мне бы не хотелось портить такую классную мордашку.
Шамиль прыснул. Классная мордашка – это точно про него, ага.
– А, ну если так, то конечно. Мордашку мне очень жалко. Мне же ею ещё жрать и разговаривать, – девка улыбнулась, не прочувствовав подвоха. Тупая овца.
Сутенёра позвал сам. Там же у двери его и уложил под тонкий визг шлюхи. Приложил указательный палец к губам, и та заткнулась.
– Хочешь нос тебе отрежу? – спросил вполне серьёзно, а девка отрицательно замотала гора головой. – Тогда свалила.
Она свалила, впопыхах собрав свои шмотки, перепрыгнув через лежащее у двери грузное туловище своего дружка и бросив напоследок заветное «Урод гребаный!».
Шамиль закончил со своей одеждой, вышел из номера. Притормозив у стойки ресепшена бросил, что номер оплатит мужик, который там остался. И, ухмыляясь, вышел на улицу. Воткнул в уши наушники, но первые басы не прозвучали. Прозвучал выстрел. Затем еще и еще. Очередь прямо на уровне его головы, и если бы Шамиль вовремя не среагировал, уже лежал бы в луже из собственных мозгов.
Свой ствол доставать не стал. Позволив ранить себя в плечо, прикинулся дохлым, потому что понимал, что силы не равны. Убийц было несколько, причём на двух тачках. Обоймы не хватит, да и не успеет он расстрелять всех, его раньше в решето превратят.
– Готов! Валим! – крикнул кто-то в первой тачке и обе сорвались с места.
Говорили по-русски. Значит, точно не бойцы Хаджиевых. Стреляли в него. Целились прямо в голову. Вопрос кто – не стоял. Королёва всё-таки нажаловалась отцу, и тот решил продырявить Шамиля. Недальновидный ход. Опрометчивый. Именно этого Шамиль от Короля не ожидал. Не так скоро по крайней мере.
О Короле ходили слухи, что он жёсткий и бескомпромиссный. И Шамиль, решив связаться с ним, понимал, что имеет дело с матерым волчарой. С одной стороны, даже интересно. С другой, он понимал, что играет с огнем, который может нехило подпалить зад. Но с третьей… Да, та самая третья грань. Баба, которую захотелось иметь у себя. Так почему бы не со совместить приятное с полезным?
И вначале Шамиль даже хотел, чтобы сучка Королёва нажаловалась папочке, а тот струхнул и отдал Шамилю клуб. Но когда она завыёбывалась и решила поиграть в сильную вумен, интерес разгорелся не на шутку.
Король промахнулся. Психанул. А значит, Шамиль был прав, у старого волка есть слабые места. Одно из них – дочь. Только оказалось, что сидеть в уголке и дрожать Король не станет. Предпочитает погибнуть в бою. Что ж, это вызывает уважение. У кого-нибудь другого. Шамиль на подобные чувства неспособен.
Бой так бой. Королёву будет легче сломать.
Достал мобильник, нажал на единственный номер в журнале вызовов.
– Грохни старика. Не зацепи дочку. Она мне нужна.
А потом привалился к углу здания, вернул на место наушники. Где-то заорали сирены, пора валить.
ГЛАВА 21
– Отец, ты что, рехнулся? Ты серьёзно сейчас? – наблюдаю за ним в успевшей встать посреди горла ещё в юности золотой клетке, не веря своим глазам. Этот престарелый мафиози совсем тронулся. Закрыл меня в моей бывшей комнате и стоит с важным видом, будто решил все проблемы. – Я не буду здесь отсиживаться, ясно тебе? И вообще, что это за мания такая решать все проблемы и споры силой? Вы что, блин, неандертальцы? Да какого вообще хера ты лишаешь меня, взрослого человека, свободы и права выбора?! – ору на него во всю глотку, но Короля сей факт не парит от слова «совсем».
– Я тебе сказал уже, это временно. Пока этого щенка не закатают в асфальт. Достал он меня уже, – отец направился к двери, а я, выскочив вперёд, преградила ему путь.
– Пап. Посмотри на меня. Ну к чему это всё, а? Ведь есть же язык и у тебя, и у него. Вы можете поговорить и всё решить мирным путём. Не обязательно же рвать друг другу глотки. Пап, ты ведь знаешь, кто такие Хаджиевы. И уверена, тебе не на руку связываться с ними. Так почему не попытаться решить всё по-человечески?
– Я за тебя, дочь, любому глотку перегрызу. И насрать мне, сколько тебе лет и что ты возомнила себя самостоятельной. Для меня ты была малышкой, ею есть и останешься навсегда. Моей дочкой. Понимаешь вообще, что значишь для меня? Ты – самое дорогое, что у меня есть. Если тебя тронет какая-то падаль, я себя никогда не прощу, Лерка. А он тронет, если еще не тронул. Ты ж не скажешь, ты ж гордая у меня. Мне насрать на Хаджиевых и иже с ними, если речь идёт о тебе. Да и поздно уже менять решение. Я уже отправил ребят по душу этого урода. Можешь начинать ненавидеть своего непутёвого, криминального отца, – отодвинув меня в сторону, сделал ещё шаг, а я вцепилась в его локоть питбулевской хваткой.
– Стой, ты что? Пап, ты рехнулся, что ли?! Зачем, блин?! Немедленно звони своим этим своим придуркам и скажи, пусть прекращают! Пап, нельзя так! Нельзя, слышишь? Нельзя людей убивать! Даже если они мудаки и не нравятся тебе! Пап, прошу! Вспомни маму! Вспомни! Ты сейчас поступаешь со мной так же! – тут я использовала запрещённый приём, и отца тут же болью накрыло.
Мы оба помнили тот день, когда мама собрала свои и мои вещи и хотела уйти. Уж не знаю, что послужило тому причиной: очередная поездка в каталажку или разборки рядом с домом… Отец тогда запер её в комнате и не отпустил нас. Так же, как сейчас поступал со мной. И чем его упрямство и эгоизм закончились мы помнили тоже.
– Именно поэтому ты не выйдешь отсюда, пока все не закончится. Я не могу потерять еще и тебя.
Дверь распахнулась, показалась широкая харя безопасника. Отец вырвал свою руку из моих и вышел, а следом щёлкнул замок, напоминая мне о юношеских, шальных годах.
Я присела на кровать, сильно прикусила щеку изнутри. Телефона у меня нет, на окнах решетки. И как теперь быть? А там, где-то, возможно, уже убит Шамиль и семейка Хаджиевых несётся на всех парах, чтобы отомстить отцу.
Сказка на ночь – лучше не придумаешь.
Спать я не собиралась, как и проглатывать отцовские приказы. Не стану ждать, пока с ним что-то случится. Зачем вообще мне эти его клубы, фирмы и прочее дерьмо, если не будет его? Со всем этим не справлюсь, да и не хотела я никогда бизнес вумен быть.
И тут меня прострелило, будто болью в пояснице… А ведь Шамилю выгодно убрать моего отца, а потом и меня заставить подписать всё, что ему там нужно. Вздрогнула от собственной неприятной мысли. То сообщение, что он написал перед тем, как отец велел своим шкафам спеленать меня под белы рученьки и утащить в высокую башню…
