«Когда сука срывается с цепи, её отлавливают и наказывают.»
На Шамиля это не похоже. Не потому, что по-хамски написано, нет. Он бы, может, и похуже завернул, но мне кажется, отреагировал бы на мою встречу с отцом иначе. Да и телефон у меня его есть, а этот вот не определился. Странно всё. Странно, но ладно. Для начала нужно выбраться отсюда.
Не то чтобы я не любила отцовский дом, здесь много приятных (и не очень), воспоминаний. Но сидя под замком, проблему не решить. А эти двое, похоже, настроены серьёзно. Вот же мужики. Потом меня ещё все спрашивают, отчего я замуж не тороплюсь. Зачем мне ребёнок-переросток с раздутым эго и отчаянным желанием играть в войнушки?
Выбраться в окно, сквозь решётки я пробовала ещё в юности. Тогда и зад был поменьше и смелости побольше – всё равно не вышло. Сейчас и пытаться не стану. А вот если дождаться ночи и попытаться обсудить сие дело с охранником, что припарковался там за дверью, можно что-нибудь решить. Не зря же я адвокат в конце-то концов.
До болтовни с безопасником дело не дошло. В другом крыле дома послышался выстрел. Один. А затем и второй. Почти одновременнно.
И тишина. Звенящая, пустая тишина. Я на минуту глохну. Не от выстрела. От страха. Там, откуда донесся выстрел – комната Короля.
Сердце рухнуло вниз. Сжалось больно-больно, как тогда, когда я мамочку увидела… И я, не отдавая себе отчета в действиях бросилась на дверь.
– Папа! Пап! Откройте! Что происходит! – лупила кулаками по твёрдой поверхности, понимая, что так только сломаю их, раскрошу себе кости, но не освобожусь. Замки тут что надо стоят. – Эй, кто-нибудь?! Слышите?! Откройте! Папа!!! – заорала так, что отложило уши и я, наконец, услышала звуки. Их было много. Всякие разные. Топот ног, голоса, чей-то кашель. А я только и могла что стучать и снова припадать к двери, прислушиваясь.
Дверь открылась спустя пять минут. Влетел отцовский безопасник с выпученными глазами. Кажется, тот самый, что меня сюда приволок. Самый доверенный, значит. На меня немо уставился.
– Что? – выдохнула я тихо.
– Это… Валерия Игнатьевна…
– Что, блядь?! – схватила его за грудки, тряхнула. Откуда только силы взялись. – Нууу?! Говори! – я могла бы оставить его в покое и броситься к отцу, но ужасно боялась. Однажды я так уже видела маму. Второй раз не выдержу, рехнусь. – Скажи, пожалуйста, скажи, что папа жив! Скажи!
Он отрывисто кивнул.
– Жив. В плечо ранен. Вызвали скорую. Только вас сказал не выпускать.
– Где он?! – ринулась я к двери, но горилище преградило мне путь.
– Нельзя Валерия Игнатьевна. Запрещено.
– Так иди за мной и охраняй, дебил! – рявкнула я на него, отодвигая этот шкаф в сторону. Неудивительно, что убийца рядом был. Таких дятлов не обвести вокруг пальца – даже стыдно было бы.
И тут я остановилась, как вкопанная, к охраннику повернулась.
– Шамиль. Он сказал, его человек рядом всегда. То есть, наблюдает…. Или как? – эти вопросы, конечно же, не были адресованы охраннику, но у того, похоже, в бортовом компе случилась ошибка и он завис.
– Эээ, чё?
– Шамиль, сука. И я тоже идиотка! Ведь знала же! Он сам сказал! А я внимания не обратила, забыла! Я же могла папу предупредить! – бросилась в комнату отца, где его окружило целое стадо охраны. Стадо, которое должно было беречь, как зеницу ока. Никчемные мордовороты, им только в клубах алкашей вышвыривать. – Разошлись! – к кровати подбежала, аптечку из рук одного из местных «лекарей» вырвала. – Скорую поторопите! Скажите, что к Королю едут!
– Уже всех предупредили, Валерия Игнатьевна, – отозвался кто-то, а я бросила обеспокоенный взгляд на отца. Он был без сознания. Нехороший знак.
Рядом тело чьё-то лежит или мне показалось? Отвлеклась на секунду от отца, на мужика на полу взглянула.
– Это охранник же его, да? Один из вас?
– Он и стрелял в Игната Иваныча. Вы простите нас, проморгали. Давно он среди нас, никто бы не подумал, что предатель, – поясняет всё тот же голос, а я взгляда от мужика оторвать не могу. Как его накрывают пледом. Я видела его рядом с отцом. Вблизи.
Всё время рядом… Ах ты ж тварь, Шамиль. Ах ты ж паскуда.
– Он… Кто его подстрелил? – спрашиваю, поворачиваясь к отцу, начинаю разрезать ножницами рукав пропитавшейся кровью рубашки. – Нашатырь достаньте!
– Так сам Игнат Иваныч и пристрелил. Вовремя, видать, понял, что к чему.
Качаю головой, еле сдерживая мат, рвущийся с губ.
– А вы ему зачем тогда? Если он сам себя защищает?! – на этот вопрос мудозвоны мне не отвечают. Стоят, склонив дурные бошки.
Я привожу отца в чувство, тот стонет от боли, морщится.
– Сказал же, не выпускать…
– Пап, уймись, а, – начинаем перепалку, а на улице уже слышна сирена кареты скорой помощи.
ГЛАВА 22
– Где ты, падаль?! – ору в трубку, зверски растирая мокрым полотенцем кожу. Я уже отмылась от крови, но осталось стойкое ощущение, что она всё ещё на мне.
Мне не противно, нет. Это кровь моего отца. Мне больно. От того, что какой-то мудак однажды решил забрать у меня мою мамочку, а второй мудак решил забрать отца. Мы с Королём не тянем на премию «лучшие отношения отца и дочери», но мы всё ещё родные. Семья. Пусть вот такая вот, неполная, поломанная, но семья.
Я реву. Немо, зло, глотая слёзы и выплёскивая всё в ярость, что бурлит во мне, как в котле. Я хочу крови. Только не отцовской, а Шамиля. Истыкать его ножом и смотреть, как эта сволочь валяется в красной луже.
– Не боишься, что лишу тебя языка? – раздаётся в ответ спокойное.
– А ты не боишься, что я лишу тебя члена?! Повторяю вопрос: где ты?!
– Сейчас скину локацию. Приезжай, обсудим, – бросает мне эта нахальная тварь и сбрасывает звонок. Через секунду приходит оповещение из мессенджера. Какой-то бойцовский клуб. Отлично. Там я тебя и раздеру в клочья.
Безопасника Егора, приставленного ко мне в надзиратели, беру с собой, но он не догадывается, куда мы едем. И не нужно. Пусть посидит в машине.
О чём говорить с Хаджиевым я не знаю. Сложно как-то представить, чтобы после такого мы вообще могли говорить, но я устала от его игр и должна быть уверена, что покушение на отца не повторится. Я должна сделать хоть что-то.
Пока Егор сидит на водительском и пытается настроить радио, я, мило ему улыбнувшись, сваливаю к торговому центру рядом с бойцовским клубом, а потом незаметно меняю траекторию и сбегаю в соседнее здание. На входе меня проверяют два охранника. Многозначительно переглядываются, когда рамка металлодетектора мигает красным и издаёт мерзкий, громкий писк.
– Что в сумочке? – кивает на мою почти безобидную ношу один из качков.
