Меня вырубает, как только голова касается подушки. Сплю без сновидений, просыпаюсь в той же позе. Со стоном сажусь на кровати, разминаю затёкшие мышцы. Тело хрустит, ноет и требует убойной дозы кофеина, что и заставляет меня спустить ноги на пол.
Окинув бардак в спальне, а затем и на кухне, тяжко вздыхаю. Придётся сегодня потрудиться. Можно было бы, конечно, вызвать уборщицу из агентства, но и так слишком много чужих людей в моей квартире за последние сутки. Достали. Терпеть не могу, когда кто-то трогает мои вещи.
Заправившись кофеином до отказа, вызываю мастера, а пока тот меняет мне замки, убираюсь в квартире. После обеда выбираюсь на работу, где меня уже несколько часов ждёт злой, как цепной пёс, Гена.
Геннадий Сквозняков – мой шеф и владелец адвокатской конторы. Хороший такой мужик, с понятиями. Наверное, его покладистый характер и позволяет мне приходить на работу не вовремя и не быть за это уволенной. Разумеется, моё отсутствие он заметил и, похоже, сегодня не тот день, когда можно было вести себя так нахально.
– Какая радость! Наша королевишна соизволила явиться! – всплёскивает он руками, вылетая из своего кабинета. – Ну и где тебя носит? – шипит, надвигаясь на меня всеми своими габаритами. Гена мог бы быть боксёром или штангистом, если бы не пошёл в юриспруденцию. Запросто.
– Привет, – обезоруживающе улыбаюсь я. – Слушай, ты не поверишь, что у меня произошло, – начинаю свою защитную речь, но Геннадий выразительно машет рукой перед моим лицом, вынуждая заткнуться.
– Ты моя прелесть, красавица моя ненаглядная, да мне насрать, чего там у тебя случилось. У тебя в кабинете клиент сидит. Знаешь кто? – шепчет доверительно, склонившись к моему уху. Даже его секретарь Анечка вытягивает шею, чтобы не упустить новую сплетню. – Хаджиев, – практически по слогам произносит Гена и, отпрянув, кивает с таким довольным видом, будто ему премию «Юрист года» вручили.
Пожимаю плечами.
– И что?
– Ты что, рехнулась задавать мне такие вопросы? Ты знаешь, кто такие Хаджиевы?
– Знаю, Ген. Радости твоей только не разделяю. Зачем нам такие проблемные клиенты? Надоело в спокойствии жить?
Гена тут же свирепеет, щурится и склоняется ко мне с видом кобры, готовой броситься в лицо.
– Ты глухая? Я говорю тебе – ХАДЖИЕВЫ. А это значит, деньги. Много денег. Один из этих денежных мешков сейчас сидит в твоём кабинете. Ждёт уже полчаса. Никого другого не захотел. Так что, иди и бери его в оборот. Поняла меня? И давай без этих твоих штучек, хочу не хочу, буду не буду. Всё, пошла! Твой процент подниму, обещаю!
Процент – это уже разговор. Заманчиво. Хоть и не люблю я чересчур проблемных клиентов. С ними хлопот и проблем потом не оберёшься.
– Ладно. Пойду поговорю с твоим Хаджиевым, – почему-то я была уверена, что увижу главу Хаджиевской группировки, и по пути к своему кабинету, успела морально к этому приготовиться. Так и быть, нахлобучу Гену и его секретаршу за то, что пустили левого человека в святая святых, позже. Благо, все важные документы я храню в сейфе.
Но обо всём этом я тут же забыла, когда в кресле за своим столом обнаружила вчерашнего бородача. Шамиль, если мне не изменяет память.
– Добрый день, Валерия Игнатьевна, – усмехнулся он, явно заценив выражение моего лица.
ГЛАВА 5
– Что ты здесь делаешь? – нахмурилась я, не сразу осознав, что он и есть тот самый Хаджиев. – То есть… Стоп. Это ты… То есть, вы хотите воспользоваться моими услугами?
– Да не напрягайся так, Валерия Игнатьевна. И можно на «ты», – едкая, язвительная усмешка меня бесила ещё с первой нашей встречи. И лучше бы ей оказаться последней. – Расслабься, – посоветовал дружелюбно, но в доброжелательность таких людей я не верю уже давно.
– А я вижу, ты неплохо так расслабился за моим столом, – многозначительно приподняла брови.
Он скучающе осмотрелся вокруг, пожал плечами.
– Меня сюда проводили твои сотрудники.
– Какая прелесть, – швырнула на стол портфель и кивнула ему в сторону дивана. – Во-первых, пересядь, это моё кресло. Во-вторых, ответь: ты за мной следишь? Мы встречаемся уже в третий раз и как-то подозрительно это начинает выглядеть. Может мне обратиться в полицию?
Бородач даже не подумал освободить моё кресло, лишь поудобнее в нём устроился. Осталось только ноги на стол закинуть. Я, в общем-то, не удивилась бы подобному раскладу. Больно нахальная морда у этого засранца.
– В полицию не надо, Валерия Игнатьевна. Я с ними не в ладах. Собственно, по этой причине и пришёл, – пояснил. – Тебя твой начальник не обманул.
– Ясно, – вздохнула. Уж лучше бы маньяком-насильником оказался. С этими я хотя бы знаю, что делать. А вот иметь дело с преступниками не люблю. Одно дело защищать какого-нибудь «нового русского» за неуплату налогов и совсем другое – бандюка, который, вполне возможно, судим за убийство. А с этого станется. Вот чую задницей, тот ещё подарок… – В таком случае, представьтесь, пожалуйста. И расскажите, какие у вас проблемы с полицией. Я должна знать, с кем имею дело.
– Шамиль Хаджиев. Собственно, Хаджиев я относительно недавно. Думаю, слышала о моих кровных родственниках. Предупреждая твой вопрос: я не могу воспользоваться их связями, мы, скажем так, не в ладах. Откупиться тоже не выйдет, мент попался больно принципиальный. Мочить его тоже не вариант.
Сама и осела на предложенный ему ранее диван. Что ж я везучая-то такая. Точно на уголовника нарвалась. Прелестно просто.
– А взяли они вас за что?
Хаджиев смотрел мне в глаза, и это, честно говоря, сбивало с толку. Обычно мои клиенты пытаются спрятать взгляд, или стесняясь своих поступков или опасаясь, что я нарушу устав и сдам их органам. Шамиль же смотрел ровно, спокойно и даже не дёргался. Словно речь сейчас не о нём. Может я погорячилась, и он всё-таки не уголовник?
– За яйца, Валерия Игнатьевна.
– А если серьёзно?
– За убийство. Двойное. Зарезал двух охранников в ночном клубе.
Блядь. Не пронесло.
– И почему я должна вас защищать? – задала вполне резонный вопрос. Нет, я не набиваю себе цену. Просто пытаюсь понять, кто он и что из себя представляет. И если передо мной сидит законченная мразь, а не жертва случайности, я не стану его защищать. Ни за какие деньги. Хотя последнее весомый довод. Да, я, как и все адвокаты, обожаю деньги. Но даже у меня есть свои принципы. К примеру, я отказываюсь отстаивать права педофилов, серийных убийц и женоненавистников. Так что, Хаджиеву, или кто он там, придётся сильно постараться. И много заплатить. Тут без вариантов.
– Потому что я был не в себе. Мне требовалась помощь психиатра и длительное лечение в психиатрической клинике. Скажем так, у меня сорвало крышу. Я не соображал, что делаю.
Я усмехнулась. О, да. Моё любимое.
