Андрей возразил, подумав:
— Вряд ли. Если бы у него сорвало крышу из-за женщины, и он планировал массовое убийство, провернул бы все один.
Но версия выглядела слишком правдоподобной. Антон сильно изменился, когда я вернулась из плена одна. Он на Эмиля злился. На всех злился, включая себя. Мог он переварить это по-мужски, войти в клуб, передернуть затвор и всех полить свинцом? Мог. И с Иваном мог договориться, чтобы исчезнуть. Только не выбрался из «Фантома».
Я стиснула кулаки. Он знал правду! Только теперь он «овощ». Я не видела ни одного шанса, что Эмиль мог спастись. А может он и был третьим? А тело — кого-то из клуба, охраны собравшихся, мало ли кто это может быть! Отравляющая надежда вспыхнула вновь.
Андрей свернул в мой двор и остановился. Повернулся, одной рукой опираясь на руль.
— Что планируешь делать?
Я пожала плечами. Дурацкие эмоциональные качели полностью высасывали силы.
— Побудь вечером дома, хорошо? Я буду занят, не смогу помочь, — он отвернулся. — Своей обещал сводить в клуб.
Я невесело усмехнулась. Понимаю, что к чему. Она сейчас куда угодно его таскать начнет — лишь бы от меня подальше.
Андрей положил ладонь поверх моей.
— Ничего не бойся.
— Спасибо.
К машине уже спешил мой охранник. Мне открыли дверцу, и я выбралась наружу. Дома на столе остался тот же кавардак: разбросанные ксерокопии, документы из пакета. Наугад взяла один — протокол осмотра брошенного джипа, бросила и обхватила голову ладонями, опершись локтями на стол. Кругом тупик.
— Дай подсказку, — пробормотала я, словно муж мог меня слышать. — Где тебя искать?
Зайти с другой стороны? Изучить, что он делал перед смертью? Взгляд зацепился за счета. За день до бойни в «Фантоме» Эмиль сделал несколько переводов. Суммы крупные. Кому платил и за что? Я отдала платежки Борису и попросила выяснить, кому предназначались переводы. Он заверил, что это легко и сегодня-завтра всё прояснится…
После обеда позвонил Алексей Юрьевич, я схватила трубку, рассчитывая услышать что-то обнадеживающее, но увы.
— Дина Сергеевна, у меня плохие новости, — юрист сделал паузу, давая возможность свыкнуться. — Следственный комитет будет эксгумировать тело, они получили разрешение.
Я тяжело вздохнула. Меня вновь окунуло в чувства, которые я испытала на кладбище.
— Этого и следовало ожидать, — он по-своему истолковал вздох. — Мы не могли помешать.
Он прав.
— Я хочу переделать анализ ДНК, — сообщила я. — И получить отчет о вскрытии.
Среди ксерокопий отчета не было. Там не было много чего — принесли то, что успели скопировать.
— А есть причины? — голос юриста стал резким. — Я получаю угрозы, Дина Сергеевна. Поймите, я не за себя боюсь, за вас. Наверху не хотят, чтобы мы лезли в это дело.
И до него добрались. Но я упрямо сжала губы. Чем сильнее они сопротивляются, тем больше мне нужна правда, а под защитой Андрея можно и рискнуть.
— Займитесь этим, — отрезала я.
Звонок юриста испортил настроение. Еще один вечер в одиночестве. Сиреневые сумерки за окном напоминали о нашей первой встрече. Только Эмиль мог меня наполнить и оживить. Избавить от этой тоски. Залечить душу, как залечил тело. Я была слишком слабой для него… но такую он и хотел. Женщина не должна быть сильной, она должна быть любимой. Теперь я без него осиротела — без его тепла, стука сердца. С меня словно кожу содрали заживо и оставили жить, наблюдая, как я задыхаюсь от боли, ору и плачу кровавыми слезами. Словно кто-то себе на потеху вырезал из меня душу, сердце, забрал моего Эмиля…
Я положила голову на сложенные руки. Как же я устала от сверлящей боли в сердце… Когда встречаешь свою любовь, ты не сразу это осознаешь: на небесах не поют, не бьют в колокола, ты не думаешь, что это судьба. К настоящей любви прирастают медленно, постепенно сплетаясь венами и плотью, душами, сердцами и разумом. А когда теряешь, начинаешь понимать, что ранена слишком сильно, слишком тяжело, чтобы пережить его смерть. Да, она меня не убила. Но лишила чего-то важного. Без мужа я чувствовала себя беззащитной. В окружении родителей это чувство погасло, но в Ростове вернулось вновь.
Это внутреннее чувство. Не рациональное. И не избавят от него ни защита Андрея, и ничего в этом мире. Я только в него верила, только за его спиной знала, что все будет хорошо. Он был моим гарантом, моим всем. Моей жизнью…
Позади раздался шорох и я подняла голову. В квартире давно стемнело. В кухню немного попадал свет с улицы, а в коридоре совсем темно.
— Кто там? — пробормотала я, щурясь.
Пульс ускорился, но я не слишком испугалась. Я бы услышала, если бы открыли дверь. Просто померещилось.
Но, обхватив себя руками и ежась, я робко вышла в коридор. Можно было включить свет, но я не сделала этого. Ждала, пока глаза сами привыкнут.
Когда-то вот так я ходила по квартире тенью, прислушивалась к звукам. Стояла за дверью комнаты Эмиля и ловила его дыхание. Я его ненавидела, но этот звук наполнял меня счастьем. Пока жил он — жила и я.
Я знала, что зря жду, но… Сколько нас, кто верит, что видел мужа после смерти, ждет его ночами, молит — хоть на минуту приди… хочу тебя увидеть… Мельком в зеркале, отражением в окне, в страшных снах, но приди. И я тоже молила. Боялась и молила.
— Эмиль, — прошептала я. — Это ты?
Тишина. Я бы его голоса так не испугалась, как этой тишины.
Больше не могу ее выносить.
Позвонила охране и плевать, что уже поздно. В нашей квартире везде призраки, на каждом шагу. Смотрят на меня из темных зеркал, углов, отражений в окнах… Я больше не могла быть одна. Хотелось ее развеять чем угодно: толпой, алкоголем, опасностью. Только не думать, как всем сердцем ждала, мечтала, чтобы умерший муж обнял меня в темноте.
— Едем в клуб, — хрипло сказала я. — Подайте машину!
Глава 10
Меня трясло, а я даже не замечала.
Распахнула шкаф, глазами пробежала по рядам платьев. Сначала хотела ехать, как есть, но злость подтолкнула к гардеробу. Надо нарядиться. Надо оторваться. Надо все забыть. Почти ничего не подходило, все старое, пыльное: Эмиль покупал наряды не для клуба. Красные платья я отпихнула в сторону и выбрала простое черное. К нему туфли на каблуке. Дымчатые тени, тушь густо — в два слоя, красная помада, я так года два не красилась. Я небрежно расчесалась, схватила сумочку и спустилась, когда просигналила машина. Если охранник что и подумал, вслух не сказал.
— Едем, где были в прошлый раз, — велела я.
«Фантом» сгорел, кроме него клубов я не знаю. Надеюсь, Андрей со своей девушкой выберут другое место. Не хочу их видеть. В таком лихорадочном состоянии лучше остаться одной, чтобы знакомые не видели, как ты сходишь с ума, веселишься, когда сердце обливается кровью.
