— Я никогда этого не сделаю! Ты меня не заставишь.
— Ты его защищаешь?
— Он тебя убьет и ты это знаешь. Раз уж хочешь откровенности сегодня. Я хочу избежать кровопролития!
Эмиль сжал зубы и резко пошел ко мне. Я не успела отпрянуть, когда он схватил меня за затылок, собрав в горсть волосы — даже больно стало. На глазах выступили слезы. Вблизи от Эмиля пахло алкоголем, он заговорил, показывая зубы:
— Тебе нужно было подумать об этом раньше.
Я попыталась перехватить руку или хотя бы волосы, чтобы было не так больно.
— Ну, ударь, если хочешь, — предложила я, когда он меня не отпустил. — Я сказала нет… Я этого не сделаю и ты меня не заставишь! Я знаю, как на него выйти, Эмиль! Знаю, и тебе помогу…
Он рефлекторно сжал пальцы и от боли я замолчала. Не договорила, но, может, оно и к лучшему… «Только держитесь друг от друга подальше». Это я хотела сказать.
Глава 28
Эмиль, прищурившись, рассматривал меня. Жесткие глаза как будто что-то искали. Наконец, он отпустил волосы.
— Ты изменилась, — сказал он.
Изменилась, он прав. Прав и даже не понимает, почему. Я пережила его смерть, все пережгло, я перегорела. Когда-то его смерти я боялась больше собственной, но справилась.
— Ты умер, — прошептала я. — Мне пришлось стать другой.
Неужели он думал, это меня не изменит… Он резко отвернулся. Покачнулся слегка — то ли пьян, то ли устал сильно. Сильные эмоции хуже тяжкого труда выжимают. Сгоняют семь потов.
— Что ты знаешь? — он перешел к делу, а значит, закрылся, задавил все и похоронит в себе. Все чувства, эмоции, с которыми не может справиться, они будут разрушать его изнутри.
Эмиль не умеет по-другому. Той осенью он так и справлялся со своим адом.
— В деле замешан человек из Следственного комитета, — вздохнула я. — Он приходил насчет эксгумации, а на кладбище передо мной гроб открыли, хотя это нарушение. Думаю, проверяли реакцию. Я хотела за ним проследить, только не успела…
Потому что Андрей сам вычислил врага.
— Можно с ним поговорить, предложить деньги, — продолжила я. — Проследить. Он слишком рвался повесить все на тебя. Я думаю, он связан с тем, кого ты ищешь.
— Кто такой?
Я облегченно выдохнула — очень боялась, что Эмиль не заинтересуется. Мне хотелось переключить его с мести на дело. Развести их с Андреем подальше друг от друга.
Я села за ноутбук. Поиски были недолгими — человека этого я запомнила в лицо и знала, где работает. Информации мало, только общее. Учился, работал, есть сестра, родители из глубинки. Самое главное я узнала — часы работы, адрес. Надеюсь, эта ниточка выведет на врага.
Эмиль наклонился к экрану, прочел адрес и хмыкнул:
— Собирайся. Отвезу тебя в аэропорт, вылетишь в Москву, оттуда в Лондон. С тобой я разберусь позже. Когда здесь дела улажу. И тебе лучше меня послушать, Дина.
Эмиль распотрошил мою сумку, забрал себе паспорта. Из спальни прошел в гардеробную и остановился перед зеркалом. Мы покидаем убежище. Что снаружи неизвестно и не очень-то хочется выходить. Это снова боль, снова расставание… Я сжала ладони между коленями и вздохнула, наблюдая, как он одевается.
Эмиль надел чистую сорочку, поверх кобуры пиджак, аккуратно скрыл ремешки. Расправил манжеты, застегнул запонки. Все это время не отводил взгляда от зеркала. Угрюмое лицо со светлыми неживыми глазами, казалось, состояло из одних углов и прямых линий. Зубы держал сжатыми, словно борется с чем-то. С болью — я хорошо его знаю.
Эмиль провел ладонью по щекам, проверяя, не отросла ли щетина. Наклонился, рассматривая себя в зеркало. Он раньше так каждый день собирался по утрам. На настоящую работу, я имею в виду, а не то, чем занялся потом… Насколько было лучше, когда он был финансистом, мыл деньги, а не полез в жесткий криминал.
Картина была такой знакомой, что я не выдержала, подбежала и обхватила его руками, уткнувшись носом в спину. С наслаждением вдохнула запах парфюма. Эмиль стоял неподвижно, пока я беспощадно мяла сорочку у него на груди.
С тех пор, как я сказала правду, от мужа веяло холодом, а это так трудно выносить. По живому режет.
— Эмиль, — прошептала я.
Он молчал, пока я прижималась. Я его знаю — ни слова не вытянешь. Ну и пусть. Пусть молчит. Главное, я сердце слышу. Всегда этот звук ассоциировался с безопасностью, со счастьем. А потом сердце и подсказало, что он жив. Пальцами я впилась в грудную мышцу напротив — сильно, ему должно быть больно.
— Вернулся домой, а его разорили, — тихо сказал Эмиль. — Сына нет, жена спит с другим.
Его слова выворачивали наизнанку, но я тоже возвращалась в холодный дом после кладбища. Выла, по кровати каталась, в темной квартире тебя искала и просила — отзовись. Чья боль сильнее?
— Собирайся, — процедил он сквозь зубы, стряхнув мои руки.
Пальцы ныли — слишком резко оттолкнул. Вздохнув, я выбрала простое платье до колен. Молочного цвета — редкость в моем гардеробе. Надела бежевые сандалии без каблука. Муж смотрел, как я собираюсь — жестко, словно надсмотрщик. Я не просто его жена. После того, как он вытащил меня из подвала, я принадлежу ему, я его собственность. Если бы он мог меня пометить — пометил бы, клеймить — клеймил бы.
Жаль, не получится предупредить маму — телефон я бросила у Андрея. Не смогу ни на что повлиять. Но я не спорила с мужем: это единственный выход. Компромисс. Если уеду, Эмиль не использует меня в игре против Андрея, они могут никогда не найти друг друга. Так будет лучше для всех. А что дальше будет с нами — со мной и Эмилем, я не знаю.
— Иди за мной, — сказал он, прежде чем мы вышли из квартиры. — Держись за левым плечом. Начнут стрелять — ложись, не отставай, и делай, как я.
Он ждал нападения и шел первым. Я за ним, опустив голову и рассматривая пространство сквозь завесу волос. Эмиль держался так, чтобы как можно меньше попадать в обзор камер, но полностью избежать этого нереально. Если кто-то захочет — сможет найти на видео высокого блондина. Эмиль рисковал, когда пришел за мной.
Возвращались мы через паркинг. Он подошел к серой «Камри» у лифта и только за затонированными окнами я выдохнула. В салоне пахло новой машиной. Я не обратила внимания, но, кажется, номера московские.
Был страх, что нас не выпустят, но мы беспрепятственно выехали с парковки и Эмиль разогнался по Береговой.
До аэропорта добирались долго. Он подвез меня к зоне высадки. Машину и стеклянные двери аэропорта разделяло только пешеходное пространство, выложенное разноцветной плиткой.
— Я купил тебе билет. С тобой не пойду, мне нельзя светиться, — Эмиль отдал паспорта и деньги. — Когда все закончится, я приеду сам. Обо мне никому не говори.
