– Какая к черту жалость? Прибереги ее для других! – цежу сквозь зубы, а самого скручивает от осознания того, что она все понимает. Понимает, бл*ть, что за каша у меня внутри. Пусть и не до конца, но понимает…
– Я устала, Денис. Я не хочу тебе ничего сегодня доказывать или переубеждать. Да и это пустое дело, – Ксюха грустно улыбается одним уголком губ, и мое сердце замирает. Она подводит черту, а я не хочу отпускать. – Скажу, только одно. Я люблю тебя. И мне не важен твой статус, количество денег на банковском счету, здоров ты или болен, стоит у тебя или нет. Мне это не важно. Я просто люблю, и это чувство не зависит ни от каких причин. У меня все….
Ксюша, отходит в сторону, садится в стоявшее у обочины такси и уезжает. А я так и стою, как полный дурак, посреди улицы. Она снова уделала меня. И чем? Своими чувствами, макнув носом в мое собственное дерьмо. С*ка!
Растираю ладонью лицо, и кроя отборным матом, закуриваю. Сажусь в машину. Кружу по городу до утра, едва удерживая себя от того, чтобы не свернуть во двор к ее дому.
Утром злой и не выспавшийся еду на работу. В обед в кабинет вваливается запыхавшийся Вадим.
– Ден, на кирпичном стена в цеху обрушилась. Главный по смене только что позвонил, – подорвавшись с места, спускаемся с Вадимом вниз на парковку.
– Пострадавшие есть?
– Нет. Обошлось. Но там п*здец. Два цеха встали, даже боюсь представить убытки, – с*ка, хоть без трупов и то легче.
– Причина?
– Дождем размыло, не увидели.
– Мать вашу, вы чем смотрите, очком? Звони начальнику смены. Пусть вызывает все бригады, всех с отпусков, выходных. Весь штат на место в течение часа, – выезжаю с парковки, несусь по городу, вжимая педаль газа. Вадим всю дорогу висит на телефоне. Приехав на место, оцениваю ущерб. Отдаю указания, сам переодеваюсь в рабочую робу.
– Звони Орлову. Проси, чтобы отправил пару бульдозеров и КАМАЗов. Наших не хватит, половина в рейсах, – бросаю Вадиму.
– Не Волкову?
– Игорь в Краснодаре, мать твою. Орлов за него! Не тупи, бл*ть!
– А ты куда собрался?
– Разгребать всю эту х*йню. И тебе советую пиджачок свой п*дарский на робу поменять.
Спустя восемь часов работы цех и прилегающая территория убраны, дополнительные опоры поставлены. Вадим дозванивался до Фролова. Надо восстановить стену в ближайшие часы, иначе п*зда всем сухим смесям. Еще, как назло, пошел косой дождь.
– Андрюх, – окликаю бригадира, – максимально все перетащите в ангары. Что не войдет туда, накрывайте плотно целлофаном. Оставь людей на ночное дежурство. Ночью приедут стену возводить. Проследи.
– Сделаю.
– Звони в любое время, если что-то произойдет.
– Хорошо, Денис Анатольевич.
Я весь в пыли, песке и штукатурке. Руки, бл*ть, все ободрал. Ладони саднит, кое-где запеклась кровь. Плечи и шею ломит, после почти пяти часов работы лопатой это неудивительно. Еще и на душе кошки скребут. Бросив брюки с пиджаком на заднее сиденье автомобиля, сажусь за руль, как есть, не переодеваясь, и выезжаю в сторону дома. Я в полнейшем раздрае и уставший как собака, сам не замечаю, как оказываюсь у Ксюхиного дома. Уже на автомате ноги к ней несут.
Да, к черту все! Будь, что будет! Нужна она мне. Нужна вчера. Нужна сегодня и завтра тоже будет нужна. И сколько бы я башкой о стены не бился, ничего изменить не могу. Хоть убейся в усмерть.
На часах уже одиннадцать, но в ее окнах еще горит свет. Выйдя из машины, останавливаюсь у подъезда, набираю номер квартиры на домофоне.
– Кто?
– Ксюш, это я, открой, – не задавая лишних вопросов, она открывает дверь. Поднимаюсь на нужный этаж. Дверь квартиры уже приоткрыта, прохожу.
– Денис, боже… Что случилось? – Ксю осматривает меня с ног до головы. Да, видок, наверное, у меня еще тот. Разуваюсь.
– Стена в цеху обрушилась, разгребали весь день, – она подходит ко мне, проводя по лицу своими пальчиками.
– У тебя кровь.
– Царапина, не страшно. Не прижимайся ко мне, испачкаешься же, – но Ксюха, привстав на носочки, нежно ловит мои губы.
– Раздевайся и в душ. Есть хочешь?
– С утра во рту и крошки не было.
– Ясно.
Глава 25
Денис вышел из душа, как раз когда я подогрела ужин.
– Надо гель для душа нормальный купить. А то я от тебя на работу прихожу, благоухая клубничкой и медом.
– Ты еще трусы сменные привези.
– Хорошая мысль.
– Лавров, ты наглеешь.
– Есть немного.
– Да не немного, а по полной. Может тебе еще и полку в шкафу освободить?
– Можешь освободить, я не против, – нет, ну почему он такой гад? Сидит, уплетает ужин и улыбается так, что сердце кульбиты делает.
– Ты порой невыносим. Тебе чай или кофе?
– Чай, черный и без сахара, – заварив чай, поставила чашку Дениса на стол перед ним и тут заметила огромный синяк со ссадиной на его левом плече. Руки тоже были все в синяках, царапинах и ссадинах.
– Заканчивай с ужином, я сейчас аптечку принесу.
– Зачем?
– Ты свои руки и плечо видел? Надо обработать.
– Не суетись, само заживет.
– Денис, а если зараза попадет? А на плечо вообще компресс надо…
– Ксюх, успокойся, ничего страшного, – не обращая внимания на бубнеж Лаврова, притащила аптечку. И пока он пил чай, начала обрабатывать его руки и плечо.
– Чем это тебя так приложило?
– Обломок кирпича упал, пока остатки стены сносили. Все Ксюш, хватит. А то ты меня замажешь всего, – Денис забрал из моих рук ватный диск и отложил в сторону. Потом притянул меня к себе на колени, уткнулся носом в мою шею и гладил горячими ладонями мою спину, вызывая табун мурашек и необъяснимую тягу к его прикосновениям.
– Ксюх, а давай попробуем? Ты и я. Вместе, – неожиданно произнес Денис, отчего все внутренности стянуло, а сердце замерло.
– Лавров, тебе кирпич не только на плечо упал, но и на голову? – ответила, выдавив из себя подобие улыбки.
– Я вообще-то серьезно говорю, Ксюх, – он провел тыльной стороной ладони по моей щеке, отводя волосы в сторону от лица.
– Прости. Просто, учитывая наш последний разговор, это предложение довольно странно слышать от тебя.
– Не поверишь, сам в ах*е, но я действительно хочу попробовать. Ехал с завода домой, а оказался у твоего подъезда. Сам, бл*ть, не понял, как это произошло. У меня крыша уже от тебя едет, – после его слов сердце снова пропустило пару ударов и зашлось в учащенном ритме.
