– Послушай меня, – он смог ухватиться за ее руку в какой-то момент и повернуть к себе спиной, словно управлял марионеткой и прижал ее к своему телу, успокаивая и обнимая ее живот своими мощными руками. – Твою проявившуюся индивидуальность мы должны держать в секрете. – Прошептал он ей на ушко, дотрагиваясь до ее шеи легкой щетиной и вызывая мурашки. – Если о ней узнают, то тебя заберут, и я не смогу тебе помочь. Никто не должен знать о них… Доверься мне, я смогу помочь тебе.
Милана слушала его сексуальный голос и нехотя расслаблялась в его объятиях. Девушка откинула голову ему на плечо, прикрывая глаза. И как он так на нее действовал, что она уже сейчас не понимает, что творит? Это всего лишь усталость. Это не Лестат.
Как же она устала от всего. Хотелось просто наслаждаться обычной жизнью, встречаться с молодым человеком, учиться и ни о чем не думать. И этот орлан, убеждающий ее, что она должна отказаться от всех претензий и заявить, что с ней все было хорошо?
«Она его ненавидит! Ненавидит же! Ненавидит?»
Девушка уверяла себя, что – да, ненавидит. Он настоятельно причинял ей боль, портил ее жизнь, прикидывался не тем, кем был. А кстати, кто он есть? Орлан с третьего ранга. Все, что она о нем знала. Эгоистичный, наглый, самоуверенный орлан, который бросил ее тогда, не получив желаемого секса.
Она ощущала его крепкие объятия, его дыхание совсем рядом, грубоватый аромат его одеколона, пьянящий ее. И это будоражило ее кровь. Но эти слова: «доверься мне» вызвали у нее такой приступ гнева, что голова заболела! Один уже попросил довериться и теперь она ненавидит это выражение и орлана в том числе!
Слегка прострельнуло виски.
Его руки ее резко выпустили из своих объятий, и она перестала его чувствовать рядом с собой, что стало моментально холодно и одиноко. Позади послышался треск.
– Я что-то пропустил? – услышала она голос Лития, видимо, только появившегося в коридоре.
Девушка повернула к нему голову, оставаясь на месте и увидела Лестата, сидящего на полу у стены напротив нее буквально в нескольких шагах. Она удивленно захлопала глазами. Чего он там расселся? Делает вид перед Литием, что не подходил к ней? Упал? Ему стало плохо?
Милана развернулась и уткнувшись чем-то в стенку, отлетела на пару шагов в сторону. Выровнявшись она увидела над собой два куцых крыла и перевела шокированный взгляд на парней.
Если их крылья можно было сравнить с огромными ветвистыми многовековыми дубами, то ее – с низенькими кустарничками без листиков. Выкопать и выкинуть жалко, а смотреть на них – взгляду больно. Жалкие веточки, торчащие в разные стороны…
Как она вообще с их помощью в воздухе удержалась? Милана смогла немного их выпрямить и склонить над собой. Или они сами так выпрямились без ее команды.
– Ничего себе, – Лестат уже вскочил на ноги и подошел ближе, разглядывая ее.
Он протянул руку и потрогал веточку, которая вырвалась из его пальцев и скрылась за спиной, но через мгновенье вернулась на то же место.
– Ты в курсе, что ты прекрасна! – выдохнул он, забираясь за ее спину и оглядывая ее с другого бока.
– Ага, орланка из пластика, – улыбнулась она. Несмотря ни на что, комплимент ей понравился.
– Да нет же! Они живые! – восхищенно заявил он.
Девушка хмыкнула и покрутила пальцем у виска, обращаясь этим посылом к Литию. Тот улыбался, разглядывая ее также, как брюнет, только издалека.
Они вернулись в залу. Милана села на ворсистый ковер на полу, потому что крылья мешались и не давали сесть на диван или кресло Молодые люди из солидарности присели подле. Крылья за спину не никак не хотели убираться тоже, хотя их упрямо туда совали, и просили, и тыкали. Словно живые они исследовали ее тело, перебираясь по ней, словно лозы, иногда резко прячась в спине, но тут же из нее проявляясь.
Попытавшись ими управлять, девушка вдруг взлетела, а потом упала. Ее успел подхватить Литий, задержав на своих руках дольше обычного и поставив на ноги через минуту, если не больше. Он смотрел ей в глаза, пытаясь молча перехватить все ее чувства, и отпустил, прижавшись к ее щеке.
Лестат в это время отошел к окну, делая вид, что не замечает этого момента.
– Я не могу ими управлять, – выдохнула она спустя несколько тщетных попыток. – Они живут своей жизнью.
– Не все сразу, – проговорил Литий, помогая ей снова сесть на пол.
Через минуту она снова рывком взлетела в воздух, причем спиной вверх, и замерев на секунду, быстро улетела еще выше, стукнувшись всем телом об потолок и снова упав вниз. Ее поймали оба орлана, рванувшись ее спасать и подставляя руки с двух сторон, на которые она и приземлилась.
– Так, это становится опасным. Может перевяжем их? – спросил Лестат у Миланы, помогая ей вернуться на ковер.
– Лучше пусть кто-нибудь из вас держит меня за руку, чтобы я никуда не могла улететь. Может через некоторое время я пообвыкну, адаптируюсь…
Милана не успела договорить, а к ней уже с двух сторон тянулись две ладони: тонкая изящная с длинными пальцами светлая и смуглая, большая, широкая.
Оба выглядели серьезно, ни тени усмешки в глазах, и она заметила таившуюся в них надежду. Будто не ладонь она сейчас принимала, а сердце любимого ей человека. Девушка вздохнула. Ой, непросто ей будет с ними. Ой, непросто.
Глава 25
Милана лежала в постели под легким одеялом в своем номере, и прокручивала последние события своей жизни за два дня проведенных ею с этими парнями в данном фешенебельном отеле уже не первый час. Особенно тот момент, когда орланы протянули к ней руки с неким желанием помочь, в котором таилось, как ей показалось, нечто большее. Некий скрытый смысл.
Милана смотрела на двоих молодых людей, замерших перед ней с протянутыми ладонями и не знала, как вывернуться из этой ситуации, чтобы не обидеть одного из них. Тот, кого бы она сейчас взяла бы за руку, стоял совсем рядом, но она также думала о чувствах другого, пытаясь его не задеть. Также девушка была не уверена в своих чувствах. Вдруг она ошибается и ей только кажется, что она влюблена? Вспомнить даже ее реакции на другого молодого человека. Нет, все не так очевидно, как хотелось бы.
«Может поменьше думать?» – спохватилась блондинка, вкладывая обе руки в ладони парней, тем самым находя удобный выход из сложившейся ситуации.
Но посмотрев на них, она вспомнила, сколько каждый из этих орланов для нее сделал и пытался сделать, и скорее всего она еще часть даже не знает о их проделанной работе в ее отношении, и больше не жалела о том, что не проявила должного эгоизма.
Два дня они помогали ей с адаптацией к новым крыльям, которые уверенно отказывались слушаться и жили какой-то своей непонятной всем жизнью, кроме них самих. Втроем они также обсуждали ее дальнейшую тактику, где она должна была прикинуться невинной овечкой и вернувшись в университет, заявить о том, что почувствовала себя плохо и ушла домой всего лишь, а Мила запаниковала, решив, что ее заперли в туалете. Само собой, ребята ее внутрь некоторое время не пускали, ведь то мужской туалет, а она неверно истолковала. Все вроде бы складывалось, как было нужно.
