— У меня лучше позиция была! — огрызнулся паренек. — Отвали, Михась! Сам ты единал! Никогда паса от тебя не дождешься!
— Ах ты щегол, а ну иди сюда!
Паренек отбежал, а мужик по имени Михась распалялся все больше, приговаривая, что он с такими единалами, как Тоха, на зоне делал. Тохой звали того паренька.
Чуть в стороне широкоплечий подросток с длинными смоляными патлами до плеч набивал мяч, поглядывая на ссорящихся. Тяжко вздохнув, он подошел к мужику и попытался взять его под руку:
— Дядя Михась, хорош! Сами же выбирали себе парней, — его жалобный бас напоминал голос мультяшного бычка, называющего волка батяней. — Давайте уже играть!
— Да отвали ты, Цыган! — разозлился Михась, вырывая руку, причем длинноволосого он назвал с ударением на первый слог. — Не вишь, че творится? Я с мужиками на пол-литра зарубился, что сделаем вас. На пузырь, прикинь! А у нас один дырка, а другой единал!
— Сам ты единал! — откликнулся Тоха с другого конца коробки.
Вратарь одной из команд, парень медвежьей комплекции, сплюнул и крикнул:
— Да пошел ты, Михась! Играть научись! Тоха тебе единоличник, я дырка, а ты кто? Алкаш! Тьфу! — Сплюнув, он сообщил: — Я домой, парни. Ваша взяла.
— До десяти же играем, Никитос! — закричал Тоха, подбегая к вратарю.
Он и остальные подростки окружили его, принялись уговаривать, а Михась совсем расстроился и, погрозив сидящим в беседку мужикам, которые посмеивались над ним, начал ругаться уже с вратарем, забыв про Тоху:
— Из-за тебя, чепушила, наша команда вечно опущена! Летим шесть-два! Очко бы научился прикрываться! Два гола в домик пустил, Никитка!
Вратарь показал алкашу православную дулю и направился к выходу. Так, похоже, это мой шанс проверить навыки, и пришла пора вмешаться.
— Что за шум, а драки нет? — крикнул я.
Все, кроме Михася, обернулись. Быстрым шагом я направился к нему, развернул рывком — он крутнулся на месте, чуть не упал.
— Батяня, хочешь выиграть? — взял я быка за рога, причем в обоих смыслах: мужик выкатил на меня глаза, пожевал губами. — Готов заменить вашего кипера.
— Допустим, — осторожно ответил Михась. — А ты кто такой?
— Саня. А вы дядя Михась, так? А третий у нас — Тоха. Ну что, играем? Только мне обувка подходящая нужна. — Я посмотрел на вратаря-медведя. — У тебя размер какой? Поделишься кроссовками?
— Че это? — Вратарь возмущенно сморщил лоб, отчего волосы поднялись, как хохолок удода. — С фига ли?
Цыган окинул меня оценивающим взглядом, метнулся к нему, пробасил:
— Никитос, ну че ты в самом деле, пусть сыграет! Хочешь домой — вали, кроссовки я тебе потом занесу, как доиграем. Ну?
Два других парня, один здоровый и двухметровый, другой мелкий, принялись его уговаривать:
— Будь пацаном, Никитос!
— Сам не играешь, так дай другим доиграть!
Тоха стоял, сложив руки на груди, а Михась хмурился, пока не зная, как расценивать ситуацию. По идее, если бы я не вмешался, он мог бы отмазаться от спора, сказав, что почти слитый матч не доигран по техническим причинам — вратарь ушел. Но вот он я, замена, и теперь нужно как-то вытягивать.
— Сорок четвертый у меня, — проворчал вратарь, кося на меня карим глазом. — Влезешь?
— Легко, — улыбнулся я. — Спасибо!
Пока он нехотя снимал кроссовки, я стянул туфли. Прежде чем переобуться, изучил подошву кроссовок: производство Черниговской обувной фабрики «Берегиня». Надпись не затертая, свеженькая. Значит, новые кроссы, а потому, жалко было мне отдавать.
Они оказались чуть велики, потому я зашнуровал их потуже, затем поднялся и протянул руку Цыгану:
— Саня.
— Ратмир, но зови Цыганом, так привычнее, — ответил патлатый.
— Леший, — пожал руку другой.
— Рама, — назвался самый здоровый. — Или Рома. Мне по фиг.
— А я Тоха, — подошел и представился вихрастый парень, на которого быковал Михась.
— Какой класс? — поинтересовался я из вежливости у будущего партнера по команде.
— Десятый, — с гордостью ответил Тоха, по-взрослому сплюнул.
Выпивоха Михась захлопал в ладоши и то ли крикнул, то ли сказал по-алкашески громко, обращаясь ко мне:
— Ладно, поехали! Но сразу всех предупреждаю, если новый воротчик тоже дырявым окажется, будет переигровка! С нуля начнем! В другой раз!
Цыган закатил глаза, безмолвно говоря: «Вот же достал! Уберите его, кто-нибудь».
— Ага, — хмыкнул Тоха. — В другой раз, если снег не выпадет. Люся ты, Михась.
— Что?! — возмутился алкаш и попер учить парня жизни. — Ты как со старшим разговариваешь, щегол! Да я тебе в отцы гожусь!
Пока они препирались, команда противника отошла на свою половину поля. Положив на скамейку куртку с подаренным смартфоном, я принялся разминаться. Чтобы серьезно разогреться, времени не хватит, так, поприседать, руками помахать, размять коленные суставы. Никитос передумал уходить, остался посмотреть, но по его невозмутимому взгляду было сложно понять, за кого он будет болеть. «Эмпатия» выдала его с потрохами: он желал победы нашим противникам, чтобы доказать, что не из-за него проигрывали 2:6.
Я направился к воротам, и с каждым шагом моя уверенность улетучивалась. Как давно это было! Кажется, в прошлой жизни… хотя ну да, в прошлой. Только в той, прошлой, это еще и больше двадцати лет назад было. Вряд ли навыки сохранились, но…
Но теперь у меня реакция бешеная, да и противники так себе. Но все равно было стремно — скорее не опозориться, а вдруг выяснить, что я ни на что не годен. Если облажаюсь, с мечтой о футболе придется расстаться — поздно начинать с нуля в моем возрасте. Вряд ли здесь дадут шанс перезрелому самородку на высоком уровне.
Если счет 2:6, а играем до десяти, значит у меня только три права на ошибку.
Так, собраться. Саня, все у тебя получится! Не дрейфь!
Когда я встал на ворота, Михась подошел и показал кулак — попробуй, мол, подвести!
Пожав плечами, я под изумленным взглядом Тохи показал ему «класс»:
— В пас играйте, дядя Михась, понятно? И ты, Тоха, пасуй ему, если он открыт. Будете лажать, сам выйду в поле, ясно? Будем с пустыми воротами играть!
— Не понял… — протянул алкаш, но возмутиться не успел.
— Да вы уже одолели! — басом прикрикнул Цыган. — Не колышет, начинаем!
Тоха и Михась повернулись к нему.
Рама встал на ворота и готовился разыграть мяч. Цыган с Лешим замерли рядом с ним и ждали, когда мы будем готовы.
