— Помню, — буркнул я.
— Ну вот, спустя столько лет — а помнишь. И ведь никто бы не узнал!
— Я бы знал. Как бы потом жене в глаза смотрел?
— Вот именно! — почему-то обрадовалась собеседница. — А помнишь сумочку с документами и деньгами? Ты вернул ее владелице, хотя сам нуждался. Они спасли ей жизнь. Ты всегда был готов прийти на выручку любому, кто попросит, даже если то был тайный враг или совсем незнакомый человек. А вспомни того замерзшего воробья!
— Я… не помню. Вы точно обо мне говорите?
— Тебе было восемь. Ты нашел окоченевшую птицу и принес домой. Отогрел, напоил, накормил и позволил переждать лютые морозы у себя. Сбитую дворнягу ты на руках понес в ветеринарную клинику, чтобы потратить последние деньги на ее спасение. А вспомни, когда вы копили на новую квартиру, твоему школьному товарищу, даже не другу, понадобились деньги на операцию.
— Он все равно умер, — горько подумал я и заметил, что о спасенной Юле — ни слова.
— Да, но ты отдал ему половину сбережений, не сказав об этом жене!
— Она бы не позволила!
— Поэтому она умерла окончательно, Саша. А ты — нет. Ты продолжишь жить, и с куда большими возможностями, чем раньше.
— Я буду богатым? Выиграю в лотерею? Перерожусь в королевской семье? Или — у олигарха?
Вопросы посыпались один за другим, но все саркастичные. Мне было все равно. Я перестал чувствовать эмоции без участия тела. Все происходящее не имело для меня никакого смысла, да и вообще я был уверен, что впал в кому, надо мной колдуют врачи, а все это не более чем фокусы мозга, страдающего гипоксией.
— Это тебе самому решать. Кем ты проживешь там жизнь и к чему будешь заново стремиться, зависит только от тебя. Постарайся прожить вторую жизнь не только для других, но и для себя.
— Э…
Откуда-то издалека внезапно приплыло что-то навроде компьютерного окошка. Там крутилась вокруг собственной оси болванка, другого слова не подобрать, человека. Что-то вроде безликого манекена. Сверху было написано: «Генерация нового человека». Ниже: «Привязка к душе № 109 976 271 936».
А ниже всплыл текст:
Прямо вот так вот, выбрать имя? Стоит ли менять уже привычное? Родные называли меня Сашей, друзья — Саней, а клиенты иногда — Александром Михайловичем. Алена, моя жена, звала Шуней. Сокращенно от «Сашуня»…
От этих воспоминаний мой бестелесный разум словно замер, отказываясь думать о чем-либо еще, тем более о какой-то бредовой новой жизни, не вспомнив прошлую. Лучшие шесть лет которой я провел с нею… С Аленой…
Глава 1
Жить, как говорится, хорошо!
С Катей, первой моей любовью, мы познакомились в первом классе. Нас посадили за одну парту. Симпатия была взаимной, и все школьные годы мы считались парой.
Мы даже подумывали пожениться после школы, но и ее родители были против, и моя мама. А потом Катя уехала в другой город, я остался, и понеслось: девчонки, тусовки, курсовые-дипломные, радужные перспективы в Москве… И вдруг раз — и диагноз матери: быстро прогрессирующий рассеянный склероз. И накрылась моя карьера профессора экономики. Пошел в аспирантуру в наш ВУЗ, не потянул учебу и две работы одновременно. А следующие двенадцать лет — мамино медленное угасание.
После ее смерти, на вечере встречи выпускников, где была и моя Катя, которая к тому времени весила килограммов под сто, я познакомился с Аленой. Ее класс гулял в том же ресторане. Поженились через полгода, но с детьми долго ничего не получалось, да и Алене в ее двадцать шесть спешить было особо некуда, а мужчина и в шестьдесят может зачать.
Сначала жили в моей малосемейке, оставшейся от мамы, потом копили на двушку. Цели у нас с Аленкой были общими — родить и поднять детей, обеспечить им минимальный комфорт (по себе знаю, какой ужас, когда у тебя нет своей комнаты), воспитать их людьми, а потом и для себя пожить, попутешествовать. Три года назад удалось обменяться с доплатой на трёхкомнатную, вот счастья-то было! Казалось — вот она, цель жизни достигнута!
Как закрыли квартирный вопрос, стали ее обставлять. Мебель, техника. Аленке оборудовать семейное гнездышко было по кайфу, да и мне нравилось. Начинали с голых стен, а вот гляди-ка, уже и мебель хорошая, на заказ выполненная, и плазма на полстены, и холодильник южнокорейский. Обставлялись, обрастали барахлом, и несколько лет назад поняли, что и эта цель достигнута.
С детками однако долго не выходило ничего. Главное, врачи не могли понять, что не так-то, ведь здоровы мы были оба. Пометались по докторам, клиникам и знахаркам, потом плюнули да принялись исполнять другую мечту — начали путешествовать.
Сначала по России-матушке вдоволь покатались. Тут и Байкал, и Камчатка, и Дальний Восток, и Черное море, и Поволжье. Ну и Золотое кольцо, понятно, куда же без него. Это, может, москвичам просто, а жителю нашего захолустья побывать в той же Москве — уже за радость! Кто в Москве да Питере побывал, могли смело говорить знакомым, что жизнь удалась.
Только начали осваивать ближнее и дальнее зарубежье — скатались в Минск, побродили по горам Грузии, понежились на песчаных пляжах Турции и Египта — случилось несчастье.
Вернее, сначала это было счастьем, ведь Аленка наконец забеременела! Она не сразу поняла, что случилось — настолько нежданно-негаданно это произошло. И только после осмотра у гинеколога оглушительно-радостная новость пробрала меня так, что аж кости заныли: я стану отцом!
А дальше… Дальше были девять месяцев приятных хлопот и волнения, несколько часов тревоги, полгода черной тоски и наконец смерть от нескольких ножевых ранений.
Словно возвращая меня в текущий момент, текст перед глазами стал больше и замерцал:
Зачем выбирать, если оно у меня есть? Ввожу «Звягинцев Александр Михайлович».
— Принято, Александр. Выберите пол.
П-ф-ф… Здесь и думать не стал, взял мужской. Я не сексист, но…
Ну а как вы представляете себе мужчину в женском теле? Еще и с именем Александр Михайлович? Ага, вот и я так же. Не представляю.
— А что такого? — подала голос богиня. — Пол да имя — вещи непостоянные. Сегодня ты мужчина по имени Лоуренс, а завтра женщина Лана. Слышал о ней?
Меня немного передернуло. Был у меня знакомый нетрадиционной сексуальной ориентации. Вот оно (я без сарказма, оно убедительно доказало, что у него средний пол) мне многое разъяснило, но к его объяснениям шли физиологические подробности, а это уже было слишком. Только через мой труп!
Нет, спасибо. Останусь мужчиной.
— Я и не сомневалась, — хихикнула богиня.
Тем временем после выбора пола безликий манекен приобрел мужские очертания. Плечи стали шире, таз уже, руки и ноги крепче. И между ног что-то вздулось — пока бесформенное, но очевидное.
