— Обокрали! Держи вора!
Вор изобразил возмущение, поклялся, что ни сном ни духом, и начал выворачивать карманы, а второй как раз поравнялся с моим столиком. Фокус на нем — ага, кошелек взял он, хочет слинять поскорее, вытащить наличку и избавиться от него.
Я понимал, что безопаснее не вмешиваться не в свое дело. Но даже в моем мире, прогнившем насквозь, я не стал бы закрывать на подобное глаза.
Потому неспешно вышел из-за стола, вытер о салфетку измазанные жиром руки… сделал шаг к вору, дернул на себя, припечатал его мордой к столу и заломил руку. Главное — не дать ему сбросить кошелек.
— Вызовите милицию! — закричал я. — Я поймал карманника!
Повернув голову, он ухмыльнулся:
— Чего творишь, пацан? Проблемы нужны? Отпусти и забудем.
— Верни кошелек старухе и забудем.
— Какой кошелек, дурак что ли? — сплюнул вор и, хлюпая разбитым носом, жалобно закричал: — Убивают! Беспредел!
В раздаточное окошко чебуречной высунулся хозяин забегаловки, умудренный сединами кавказец, с укоризной возопил:
— Вай, ну что ты делаешь, парень, да? Место другой не мог выбрать? Ко мне ж никто не придет!
Выскочив из заведения, он подбежал к нам и почему-то начал извиняться перед вором:
— Простите, Тимофей-джан, это какое-то недоразумение! — Склонившись ко мне, он зло прошипел в ухо: — С ума сошел, да? Немедленно отпусти Тимофея-джана!
— Товарищ Тимофей-джан — вор, а я его поймал. Зовите милицию. Чебуреки у вас вкусные, а вора покрываете!
— Дай дурачку порезвиться, Гамлет, — просипел вор. — Недолго ему осталось.
Вокруг собралась толпа зевак, включая обворованную старушку. Гамлет поморщился, махнул рукой и начал качать головой:
— Ай-ай-ай, нехорошо как. — Он развернулся, чтобы зайти в свою чебуречную, и, не глядя на меня, прошептал: — Беги, дурак. Этот человек работает на младшего Карасика, да?
— Да, — сказал Тимофей. — Но ему поздняк метаться.
Глава 16
Все! Кина не будет!
Тем временем от толпы отделилась толстая щекастая тетка и, как раздосадованная наседка, набросилась на Тимофея, обрушила на него сумку:
— Вот я тебе!
Н-да, рыночные боевые тетки — страшная убойная сила! Длинные красные ногти могли разодрать лицо вора, так что я ее остановил, выставив руку. Тетка завозилась в сумке, бормоча:
— Два месяца назад у меня так же пропал кошелек. — Она извлекла смартфон и нарочито громко проговорила: — Алло, милиция?
И, отойдя в сторонку, забормотала вполголоса.
Мне очень не понравилась наглость вора. Он вел себя, как хозяин. А хотел он, чтобы случилось чудо, и ему помогли избавиться от кошелька. Еще хотел вогнать мне между ребер заточку, спрятанную за голенищем сапога. Почти как в прошлой жизни. Ну и в милицию, конечно, очень не хотел.
Значит, если администрация рынка и в сговоре с карманниками, менты точно ни при чем и оформят вора, как полагается.
— Последний шанс, пацан, — не унимался вор в перерыве между страдальческими подвываниями. — Отпусти и забудем. Ты не знаешь, с кем связался!
«Еще как знаю», — подумал я, вспоминая младшего Карасика, из-за которого чуть не убили майора Джабарову. Этот хрен на Карасика работает, значит, менты должны ему обрадоваться. Я вгляделся в толпу, надеясь увидеть второго карманника, но того и след простыл.
Вокруг начала собираться толпа. Расталкивая зевак, ко мне пробиралась обворованная старушка. Держась за поясницу, она остановилась напротив вора, посмотрела ему не в глаза — в самую душу.
— Что ж ты делаешь, сынок? — проговорила она дребезжащим голосом и отвернулась, подбородок ее трясся, веко дергалось. — Верните кошелек… внукам подарки…
Наглый вор, припечатанный мордой к столику, выкатил глаза и принялся оправдываться:
— Побойся Бога, мать! Это не я. Кто-нибудь, позвоните долбанному Иа!
Над толпой зевак мелькнула голова Юрия Горбача, он продрался ко мне, искоса глянул на задержанного и спросил:
— Что происходит?
— Вора поймал. — Я все еще держал карманника и выпускать не планировал. — Стырил кошелек у старушки.
— Да какой кошелек? Наговор! Клевета! Помогите, люди добрые, ни за что честного человека обвиняют! — заныл он и вдруг осклабился и прошипел уголком рта: — Позовите Иа, пусть объяснит этому дебилу!
— Может, лучше сразу Пятачку? — сыронизировал я.
Я был уверен, что кошелек при нем, потому что помнил каждое его движение, а значит, он не отвертится. Откуда тогда такая самоуверенность?
Юрий протяжно и тяжело вздохнул, уставился на вора.
— Вот же урод, ну ты подумай! — Он похлопал меня по спине. — Похвально, товарищ.
Шагнув вперед, Юрий раскинул руки и крикнул:
— Расходимся, кина не будет. Милиция разберется. Кстати, уже вызвали?
— Вызвали, да! — крикнула толстая тетка, уходить с места, откуда открывался отличный обзор, она не планировала.
Остальные отошли, чтобы смотреть шоу издали.
Юрий обернулся к вору, похлопал по спине теперь его.
— Что ж ты так, а? На вид — приличный человек! В тюрьму захотел, да? Давно гастролируем?
— Отпустите… больно! — заскулил вор, заелозил щекой по столику, куда натекла целая лужа крови. — Убивают!
Юрий повернул голову ко мне.
— Саша, там машина пришла, иди помоги, а я с этим, — он с чувством ударил вора в бок, — разберусь.
— Охренел? — заорал вор.
— Мне нельзя отлучаться, я буду проходить как свидетель, — ответил я и обратился к старушке, которая все стояла в сторонке, кошелек ждала: — Бабушка, кошелек ваш — вещественное доказательство, его быстро не вернут. Идите домой.
Юрий тоже не уходил. А вот когда возле ворот появился патруль, ретировался, говоря:
— Ладно, разбирайтесь. Я пошел — работа сама себя не сделает. — Он приложил телефон к уху и что-то заорал, очевидно, подчиненным.
Патруль приблизился. По иронии судьбы дежурили сегодня мои старые помятые знакомые: Шрек-Кот, Пушкин, Артурка с фингалом точно не моего авторства, а шкет по имени Кирилл был у них за главного. Не подавая вида, что мы знакомы, он представился, поглядывая на задержанного:
— Сержант Кирилл Громовой. Что происходит?
Только я раскрыл рот, как меня перебила старушка:
— Кошелек у меня украли. Вот этот гад. — И трясущимся узловатым пальцем указала на вора.
— Ясно, — кивнул Кирилл, окинув взглядом собравшихся. — Как это случилось? Свидетели есть?
