— Ты мне жизнь спасла! Сначала была работа, потом тренировка. Тренер — зверюга, видела бы ты его. Умотался — жуть! Упал — и все.
Сам не заметив как, я взял вилку и принялся налегать на еду, а Настя села на кровать и умилялась тому, как ее мужчина ест. То есть она, наверное, так думала, что ее, а я… Я играть в романтику в ближайшие годы не собирался — нечего отвлекаться.
— Устал? — поинтересовалась она.
С набитым ртом я не стал ей отвечать, лишь кивнул.
— А на работу кем устроился? — поинтересовалась девушка, поджав ногу.
— В «Динамо», — ответил я, не углубляясь в детали. Выдержал паузу и добавил: — Уборщиком.
Вот тебе, Настена, и тест. Назвав свою должность, я внимательно изучал ее лицо. Девчонка играть не научилась, и разочарования скрыть не смогла:
— Уборщиком?
— А что такого? Кто-то же должен убираться, да?
— Ну, да, наверное… Просто я думала… Ну не знаю. — Она смутилась, потупила взгляд. — Уборщиком… — Она подняла голову, ее лицо просветлело: — Это же ненадолго, да? Временно?
— Временно, — признал я, решив больше не издеваться на девушкой. — Да и сама подумай, кому я нужен? Без нормального образования, без опыта. Трудовой стаж надо наработать сначала.
— Да я понимаю, Саша, ты не думай. Просто мне казалось, что раз ты с Джабаровой общаешься, то она тебе получше местечко найдет. Ладно, не бери в голову… — Она задумалась, потом спросила: — А что за тренировки у тебя?
— Боевое самбо, — ответил я и зевнул так, что чуть не свихнул челюсть.
— Ух ты! А знаешь, что через два дня областной турнир в честь дня рождения товарища Горского? У нас все девчонки хотят туда попасть, только это сложно. Билетов не достать!
— Да ладно? И что такого в этом турнире? — Я вскинул бровь. — Тебе нравится смотреть, как мужчины бьют друг друга?
Настя закатила глаза и выдохнула:
— Ты прям как моя бабушка. — Она скорчила рожицу и сказала трескучим голосом: — «Настя, ну ты же де-евочка!» И потом, почему мужчины? Не только они, и девчонки тоже будут участвовать. Но дело не в драках, а в том, кто будет среди зрителей. Саш, ты не понимаешь что ли, что для таких, как мы, такое мероприятие — шанс познакомиться с кем-то из больших Семей? Там же Шуйские будут, а где они, обязательно появятся и все остальные!
— Вот это да, — равнодушно сказал я и опять зевнул.
Зевота — вещь заразная. Помню, в одиннадцатом классе, возвращаясь с подготовительных курсов поздно, мы с приятелем в троллейбусе занимали сиденье на задней площадке и демонстративно зевали в толпу. И десяти минут не проходило, как все начинали разевать рты, а мы покатывались со смеху.
Так и сейчас мы с Настей открывали рты, как вынутые из воды рыбины. Тело насытилось, требовало сна и совсем немного — женского тепла. Руки сами потянулись к Насте, но она вывернулась и замерла посреди комнаты.
— Ты прости, если я тебя чем обидел, — сказал я, усаживаясь на кровать и приваливаясь к спинке. — Ты не дала мне умереть от голодной смерти, и теперь моя жизнь по праву принадлежит тебе. Чего хочешь — проси.
Немного помявшись, она сказала, блеснув глазищами:
— Хочу попасть на турнир! Раз ты теперь в «Динамо» работаешь, тебе просто обязаны выдать билетик. Попроси два и пойдем вдвоем!
О, знала бы она, в качестве кого я туда пойду! Вот Настя удивится, наверное, когда увидит меня на ринге. Но если заикнуться об этом, о сне можно забыть… Зато, уверен, после такой новости затащить Настю в постель станет проще простого, вот только нужно ли мне это? Она уже ужины носит, а после такого на мне точно можно будет поставить клеймо: «Собственность товарища Шуваловой Анастасии». А откажусь — пожалуется куда надо, и добро пожаловать, гражданин Нерушимый, в загс.
Мое молчание она истолковала по-своему, сложила руки на груди, заглянула в глаза:
— Ну пожалуйста-пожалуйста! Очень хочется, это так круто!
Что там может быть интересного для девочки-божьего одуванчика? Ладно бы она цветам радовалась или билетам на крутую премьеру. Настя и правда больше всего хотела на этот турнир!
— Хорошо, — улыбнулся я.
— А Наташе билет достанешь? — Настя сделала лицо кота из Шрека.
Да что им там как медом намазано? Похоже, я чего-то не понимаю в жизни здешней элиты. Но выяснять это не было сил.
— Попытаюсь. Что ты стоишь там, как чужая…
Настя залилась краской, прикусила губу и прошептала:
— Мне пора. До скорой встречи! Остался последний экзамен! — послав мне воздушный поцелуй, она колыхнула грудью и исчезла за дверью, а я закрыл глаза и сразу вырубился.
* * *
Утром я еле разлепил веки. С пару минут валялся, тупил, глядя в потолок, а потом вспомнил, что товарищ Арвеладзе отправил меня на медосмотр, а в «Динамо» меня ждет тренер смешанных единоборств Лев Витаутович! Вскочил…
О-о-о! А-а-а! Вот это боль! Ощущение, что меня весь день лупили палками и отбили все, что только можно.
Я стиснул зубы, чтобы не завопить. Тело в своеобразной манере сказало, что я истязатель, и слушаться меня оно отказывается. Такой крепатуры, то есть мышечной боли после непривычных нагрузок, у меня отродясь не было. Черт, выложился на полную и не учел досадной мелочи! Тело-то с нуля собрано!
По комнате я ходил, держась за мебель и не разгибая коленей. Горячий душ немного помог, и я, пока ковылял в поликлинику, расходился.
К моему удивлению, памятных по детству очередей из плачущих младенцев и ворчащих бабулек в поликлинике я не увидел. Чистота, порядок, ну и легкий больничный флер, разумеется.
Самое удивительное случилось позже, когда выяснилось, что информация о моем здоровье уже есть в медицинской базе. Так что медосмотр много времени не занял — замерили рост, вес, давление, температуру, потом взяли кровь и — бывай, боец!
Что оказалось неистребимым — странные фамилии врачей на табличках кабинетов. Например, хирург И. А. Безрук. Окулист О. О. Барбанягра. Невропатолог Е. Б. Вагина — с ударением на первый слог, как я понимаю. Сама жизнь намекала, что надо в гинекологи, но не срослось.
— Так какие результаты-то? — спросил я у румяной медсестры, бравшей кровь.
— К полудню, — ответила она. — В своем гражданском досье увидишь, товарищ Нерушимый.
Что за досье, я уточнять не стал. Возможно, что-то вроде портала электронного правительства, где у каждого гражданина свой личный кабинет со всей информацией в одном месте.
— Сказали, надо санкнижку заполнить, там, подписать. Это где?
— А, это у завотделением. Его дверь прямо напротив выхода.
Черт меня дернул посмотреть на эту дверь и прочесть:
«Заведующий отделением Н. Е. Бейкопыто».
