— Не-не, не надо! Это подстава, Шустрый затеял, он с Достом в контрах, хотел и его перед тобой подставить, знает, что ты с ментовскими трешься, и денег поднять.
— Откуда знает?
— Пробили тебя после «мясного» турнира. Кто ты да что, где живешь. Досик предложил мне просто подкинуть тебе записку и побазарить, три косаря предложил, все!
— Три косаря всего? За столько ты продал Доста? И почему предложил именно тебе?
— Я ему должен… немного. Он простил и сверху дал.
— Где деньги? Три косаря?
Он мотнул головой, мол — не отдам.
— За моральный ущерб, — пояснил я. — Или нос сломать?
Теперь Витя Лось мечтал стереть меня в порошок и помочиться на мою могилу. Но пять пятисотрублевых купюр вытащил.
Удивленно подняв бровь, я кивнул:
— Куда полтонны слил?
— Потратил, — хмуро ответил он.
Я взял полторы тысячи, две купюры оставил ему:
— Пополам, я ж не зверь. Полторы куска с учетом потраченного тебе, полтора — мне. Тебе еще перед Достоевским оправдываться, а потом объяснять Досику Шустрому, почему Саша Нерушимый отказался проиграть по очкам.
— А давай ничего им не говорить? — с надеждой в голосе спросил он, забрав две пятисотки. — Ну проиграешь и проиграешь, как получится. Я же поговорил с тобой? Поговорил. Записку доставил? Доставил. Я свои обязательства выполнил!
Сказал так гордо, что я усмехнулся:
— Ах ты умничка, возьми с полки пирожок. Обязательства он выполнил. Ну-ну. Ты еще в суд подай! Ты извини, Витя Лосенко, но доверия к тебе у меня ни на грош. Достали Мансурович здесь? Пойду поинтересуюсь, что у него за терки с Досиком и почему тот его именем мне угрожает. А потом выйду на бой и сломаю Ибре ноги.
Прозвучало это так уверенно, что Витя Лось поверил: этот пойдет и сломает.
Развернувшись, но будучи наготове, я направился к выходу. Сзади раздался рев бешеного Лося, я затылком ощутил поток воздуха, разгоняемого его кулаком, мягко ушел в сторону и мгновенно пробил в скулу.
Башка Лося мотнулась и врезалась рогами в стену. Тело начало безвольно стекать на пол. Из его разжавшейся ладони вывалились пятисотенные купюры.
Конечно, я их подобрал. Я не гордый.
Глава 14
Танцуют все!
— Простите, а вы участник?
В холле путь мне преградили три девочки в пионерских галстуках. Из-под красных пилоток выглядывают косички, в огромных глазищах — еле сдерживаемое нетерпение. Все три пары глаз косят на бейдж участника, и мой ответ им нужен лишь как формальность, чтобы наброситься и связать меня болтовней. Это я знаю точно, потому что минутой ранее встретил таких же пионеров на пути из туалета, где мило побеседовал с Лосем. Как же вы не вовремя, родненькие!
— Да, девочки, я участник, Саша Нерушимый, восемнадцать лет…
Отвечал рассеянно, оглядывая холл и надеясь увидеть своих, — где уж там! Сплошное броуновское движение лиц, глаз, голов.
— Представляю лиловское «Динамо», — закончил я.
Заметив помощника с планшетом, я рванул к нему, надеясь, что он проведет меня сперва на анализ крови — если не сдам ее, могут дисквалифицировать, — а потом покажет, где искать спортсменов «Динамо».
— Удачи, товарищ Нерушимый! — благословил меня слаженный девичий хор.
И следом — голос самой задорной из тройки:
— Удачи, Саша! Я буду за тебя болеть!
Я окликнул парня, но в шуме он не услышал. Коснулся его плеча и, прочтя на бейдже «Иван», изложил суть проблемы:
— Ваня, я от лиловского «Динамо» участвую, вот только от своих отбился. Проведешь на допинг-контроль и… куда там потом?
— Конечно! — улыбаясь, ответил парень, просканировал мой бейдж и добавил: — Товарищ Нерушимый, следуйте за мной. Что касается куда вам потом, то вся информация в вашем личном кабинете участника. Отсканируйте свой бейдж камерой телефона, вас перекинет на портал облспорткомитета в личный кабинет. Там вся информация, которая вам нужна.
— Например? — спросил я, разглядывая бейдж.
Черт, вот я осел! Все, рассказанное Иваном, было написано на обороте бейджа.
Иван, заметив мои манипуляции, улыбнулся:
— Ориентировочное время вашего боя, номер клетки, имя соперника, вся сетка, результаты… Да много всего. Облспорткомитет исполняет пожелание товарища Горского и освещает свои мероприятия максимально полно и ярко!
Официально турнир начинался ровно в девять утра, но первые бои, судя по информации в моем личном кабинете участника, планировались на 9:30. Видимо, будет приветственная речь Гришина, оглашение правил соревнований и все такое.
Тем временем Иван довел меня до допинг-контроля. Под процедуру выделили весь нулевой этаж, на котором наскоро переоборудовали кабинеты. В каждый, видимо, посадили по медсестре.
Иван показал мне на экран в стене:
— Отсканируйте бейдж, получите номер. Ждите своей очереди, потом обратитесь к любому другому помощнику.
Пожелав мне удачи, он убежал.
Я получил номер и приготовился ждать. В очереди я провел минут пять, разглядывая собравшихся: кого тут только не было! Одутловатые бывшие спортсмены, стайки студентов, несколько женщин. В общем, сборище напоминало участников беспредельных боев, разве что публика была почище.
Водоворот утренних событий так закрутил, что проанализировать сложившуюся ситуацию я смог лишь сейчас.
Итак, Досик Шустрый, некий криминальный авторитет средней руки, засек меня на «мясном» турнире и заинтересовался моей не очень скромной персоной. Как сказал Витя Лось, меня пробили и поняли, что я ничего из себя не представляю. Какая-то деревенщина, без году неделя в Лиловске, связей нет, покровителей тоже не особо, не считая Достоевского, но, по всей вероятности, парень талантливый, а потому привлек внимание динамовского тренера Тирликаса и так попал на турнир в честь Горского.
Досик Шустрый решил, что мальчика можно развести, как лоха. Привлек охранника Доста, а увидев, что против меня выставили Ибрагимова, решил переиграть ставку и поднять на мне хоть что-то. Разумеется, никакого миллиона он на меня не ставил, но вот тысяч сто мог. Теперь, если его ставка не сыграет — то есть если я не проиграю по очкам, а сдамся или выиграю, он потеряет деньги и, как свойственно таким людям, обвинит в убытке меня.
По его тупым понятиям я стану ему должен. Быть должным какому-то Досику Шустрому — перспектива так себе, но еще хуже было подчиниться. В этом случае он вообще решит, что я у него в кармане, и будет постоянно чего-то требовать — не в боях, так в футболе. Поэтому с Досиком вопрос придется решать кардинально и болезненно. Для него болезненно. И, очевидно, не своими руками. Не дорос у Саши Нерушимого авторитет пока, да и какой из меня Джон Уик? Могу, конечно, дней через шесть стать лучшим в мире киллером и отправить к праотцам всю банду Досика, но дальше что? Это СССР двадцать первого века, здесь, уверен, слежка за гражданами похлеще, чем при Иосифе Виссарионовиче — хотя бы за счет спутников, камер и прочих технологий. Можно заморочиться и прикончить Досика по-тихому, но я не убийца… Хотя — уже стал им. После перестрелки с побегом сына Карасика. Но все равно нет смысла марать руки, если можно решить вопрос, оставив их чистыми.
