- Это настоящее имя?
- Какая вам разница?
Такого хитреца лучше видеть на своей стороне.
- Когда мое письмо будет доставлено, я назову тебе свое имя.
Глава 8
Крессида очнулась и сразу ощутила, как горит спина. Остальным частям тела было вполне комфортно на мягком матрасе и по меньшей мере шести подушках.
- Элдрик.
- Я здесь.
Она повернула голову и оглядела помещение - стены обшиты досками, окон нет, к тому же качает и пахнет морем.
- Мы на корабле?
- Да.
- Куда ты меня везешь?
- Успокойся. И не вставай.
Первое резкое движение дало ей понять, что так поступить разумнее. Боль обожгла спину, теперь она горела вся. Это не важно, она привыкла драться и терпеть боль. Крессида перевалилась ближе к краю гамака и попыталась сползти на пол. Элдрик опрометью бросился к ней и подхватил на руки. Кожу на спине кольнуло в нескольких местах - знакомое ощущение.
- Мне зашивали рану?
- Ты только об этом хочешь поговорить? - Он попытался положить ее обратно, она выгибалась, усложняя задачу, но противостоять его силе не могла.
Крессида откинулась на подушки, поджав губы, но не выдержала и подалась вперед, когда он, словно ребенку, стал помогать ей устроиться удобнее.
- Успокойся и ляг! Лучше подумай, как далеко ты сможешь уйти.
- Я не могу здесь оставаться.
- Никто не покинет этот корабль.
- Мне надо выбраться, у меня дело.
- Мимо меня ты точно не пройдешь.
Он говорил строго, но иначе, не так, как раньше. Что-то изменилось. Она ожидала, что Элдрик будет в ярости, что из-за нее на них напали воины, и, скорее всего, нападут еще раз. Но на такую заботу и внимание совсем не рассчитывала.
- Они вернутся, - произнесла Крессида, решив, что дождется, пока Элдрик уснет, и сбежит.
Не сводя с нее глаз, он прошел к стулу и сел.
- Очень надеюсь.
- Хочешь сделать из нас мишени?
- Ты уже мишень, мое присутствие ничего не меняет.
Она махнула рукой. Возможность двигаться приносила радость, а на боль она старалась не обращать внимания.
- Ничего, кроме того, что ты можешь погибнуть. Отпусти меня и спокойно живи дальше.
- А ты будешь меня охранять? Ты убила воина, защищая меня. Почему?
Ей не следовало откровенничать с ним, теперь она вспомнила, что говорила об отце, о том, что пыталась спасти Элдрика, как потерявшая разум влюбленная дурочка.
Крессида густо покраснела от смущения.
- Я помню, как мы дрались с воинами, как лезвие полоснуло по спине. А потом… ты задавал слишком много вопросов.
- На некоторые ты ответила, но у меня еще много осталось. Почему ты спасла меня? Ведь смерть была бы тебе выгоднее.
Крессида смогла сохранить спокойное выражение лица.
- На нас напали, я действовала инстинктивно.
- Продолжаешь лгать? - Элдрик нахмурился. - Даже в таком положении? Ладно, скажи хотя бы, кто ты?
На этот вопрос хотелось отвечать меньше всего, она боялась открыть правду, стыдилась, как много плохого сделала в жизни. Она была воином, таким же сильным, как мужчины, могла терпеть боль ранения. Сердце сжалось от мучительной внутренней борьбы.
- Я была ранена, а ты воспользовался ситуацией.
Элдрик поднял руки.
- Что ж, давай забудем об этом и начнем сначала. Кто твой отец?
Жаль, что сейчас у нее нет с собой лука. Она бы с радостью выпустила стрелу, чтобы отвлечь Элдрика от допроса и переключить внимание.
- Люди в забытьи порой говорят странные вещи. И я наверняка сказала много лишнего.
- Ты не была в забытьи, мы оба это знаем. Ты гораздо выносливее, чем хочешь казаться, и после ранения, и в драке.
В его поведении и голосе что-то определенно изменилось. Чтобы не думать об этом, Крессида перевела взгляд на потолок и заморгала, чувствуя, как начинает щипать глаза.
На спине очередная рана, Элдрик видел ее уродливые шрамы и должен относиться к ней с презрением, теперь он точно никогда ее не пожелает. Она никому не нужна, даже отцу.
Записка. Элдрик прочитал записку. Как унизительно и отвратительно ее положение! Сколько еще страданий предстоит вынести? Ее с детства учили терпеть и бороться, но рядом всегда был человек, которому она была небезразлична, который беспокоился о ней, как бы плохо она ни поступила.
Боль в груди была невыносима.
- Ты должна все мне рассказать. И прошу, больше никаких сказок о том, что ты лекарь, никакой лжи. Расскажи о ребенке, которого похитил твой отец.
Боль неожиданно подтолкнула ее и заставила говорить. Теперь она не знала, сможет ли остановиться. Что она знала о похищенном ребенке? Почти ничего. Казалось, теперь, когда Элдрик знал о новой дочери отца, открыться ему будет легче. Она отчетливо помнила каждое слово посланника отца, он подтверждал, что в жизни отца появилась новая дочь.
Отец похитил ребенка ей на замену. А ведь она подвела его лишь однажды, можно ли это считать предательством? Они остановились в крохотной шотландской деревушке, где должны были получить кинжал - хранилище драгоценного камня, которым желала владеть семья Ворстоун.
Ее ни во что не посвящали, держали подальше, когда вели разговоры и составляли план действий при нападении на мужчину и женщину, владевших драгоценностью, которых ждали в деревне.
Она случайно выяснила, что отец намеревался оставить камень себе и вовсе не беспокоился о том, кому достижение цели может стоить жизни. Нельзя было доставлять столько страданий той женщине, столько боли…
Она рыдала, оплакивая брата, Крессиде тогда казалось, что сердце вот-вот разорвется. Тогда она выпустила стрелу и заставила отца остановиться. Отец умный и находчивый, он найдет другой способ получить драгоценность. Он посмотрел на нее с такой яростью, что ей захотелось скорее убежать, казалось, в ту минуту через отца с ней говорил Бог.
Она пряталась и тайком наблюдала за тем, как развивались события. Тряслась от страха, все отчетливее понимая, что ее ждет наказание. И получила опалу. Была изгнана из жизни отца. Ее душа принадлежала ему, и сейчас у нее было лишь одно стремление - вернуться.
Он желал ей смерти.
Как же больно! Ранение сделало ее чувствительной, это нельзя показывать Элдрику. Он видел ее шрамы, на теле были и другие. Нельзя допустить еще одной стычки и ранения, тогда он увидит все ее изуродованное тело.
Она выполнит свой долг, пойдет до конца. Элдрик сильный мужчина и воин, но и ему, возможно, будет нелегко.
