Барабанщик начал.
— Раз! Два! Раз! Два! Три! Четыре!
Алессандро подошел к микрофону и запел.
Его голос был как мед. Энджел была уверена, что сейчас умрет.
— О да, — сказала Джиджи. — Дайте ему глоток рома, и дело с концом.
Обхватив пальцами ножку бокала, Энджел отключилась от всех, для нее сейчас существовал только Алессандро. Одетый в черное, как и остальные музыканты группы, он сидел в рубашке, аккуратно заправленной в брюки, и все же почему-то забыл застегнуть большинство пуговиц. Он выглядел восхитительно. Золотистый свет прожектора придавал блеск его бронзовой коже. С закрытыми глазами, сдвинув брови, он пел и соблазнял слушателей. Темп внезапно ускорился, и один из бэк-вокалистов, к восторгу толпы, запел реггетон. Затем трубач выступил вперед для соло, которое взорвало сердце Энджел. Все это время Сандро стоял в стороне, погружаясь в свой собственный мир. Она сосредоточилась на том, как он двигался, и вспомнила, как они двигались вместе. Она сделала все, чтобы сжать это воспоминание в маленьком пространстве и запереть его. Теперь она удивлялась, зачем это сделала.
Глава 10
Сегодня его Ангел был дьяволом в голубом платье. Как только музыка смолкла, Сандро бросил микрофон Роландо и спрыгнул со сцены.
Этот импровизированный джем-сейшен вернул его в школьные годы, и он наслаждался этим. Однако выигрыш оказался больше, чем он мог надеяться. Он не верил в чудеса. Он был уверен, что с Энджел отношения окончательно испорчены. Он изливал свою душевную боль на сцене, когда в толпе увидел Энджел. Она пробиралась к сцене. В реальность происходящего было трудно поверить, больше это напоминало сцену из фильма. Чем закончится эта ночь?
Раздались бурные аплодисменты, и небольшая толпа двинулась к сцене и собралась вокруг него. Энджел оттеснили от Сандро, но он поймал ее за руку и притянул к себе. Группа на сцене запела очередной свой хит, Сандро посмотрел на Энджел, получил от нее безмолвное согласие, и они закружились в танце, насколько позволял танцпол.
Его движения были не совсем плавными. Он нервничал, его суставы затекли. Он старался держать Энджел в танце на уважительном расстоянии, но это продолжалось только до тех пор, пока другая пара не столкнулась с ними, подтолкнув Энджел в его объятия.
Он крепче сжал ее талию, чтобы не дать упасть, и, заключив в объятия, уже не мог отпустить. Она прижалась лбом к его подбородку.
После танца они направились к бару. Бармен обратился к Сандро:
— Еще один раунд, мистер Карденас? Вы тоже, мисс?
Как только Сандро дал ему добро, они устроились в тихом уголке бара.
— Как ты научился так петь? — спросила Энджел.
— Мой дедушка слушал по радио старые школьные болеро, рисовал и курил, курил и рисовал. По сути, это все, что он делал.
— У тебя прекрасный голос. Ты не думал…
— Нет, я сохраню свою основную работу. Спасибо. Но я доступен для частных концертов.
Она рассмеялась, избавившись от всей язвительности предыдущих двадцати четырех часов. Во всяком случае, Сандро надеялся на это.
— Мы можем начать все сначала, Энджел?
Напитки были поданы быстро. Она потянулась к своему стакану дрожащей рукой. Она так нервничала, когда они были только вдвоем у него дома.
— Я прошу слишком многого? — спросил он.
Она сделала глоток коктейля и опустила стакан.
— Нет, это не так. Мне бы этого хотелось тоже.
Чтобы скрепить сделку, он наклонился и поцеловал ее.
Когда музыка стихла, группа объявила перерыв на аукцион произведений искусства. Энджел вытащила телефон из сумочки.
— Мне нужно сделать фотографии. Это входит в мои официальные обязанности на сегодняшний вечер.
Несколько богатых людей пожертвовали произведения искусства из своих частных коллекций. Все они были приглашены на сцену, чтобы вызвать интерес к своим лотам. Сандро не сдвинулся с места.
Никто не мог заплатить ему за то, чтобы он ушел от Энджел. Хорошо, что ему не пришлось этого делать.
Она направила камеру на сцену и толкнула его локтем в бок.
— Ты разве не должен быть там?
— Я пел для них. Этого должно быть достаточно.
— Но мне нужна твоя фотография.
Он потянулся к ее телефону, переключил камеру в режим селфи, придвинулся достаточно близко, положил подбородок ей на плечо и сфотографировал их вдвоем.
— Вот, пожалуйста.
Она долго смотрела на экран телефона.
«Нельзя отрицать, что мы — красивая пара», — подумал Сандро. Доказательство было у нее в руке.
— Я имела в виду галерею, — сказала она тонким голосом. — Им бы очень понравилась твоя фотография с их искусством.
— Они ее не получат.
— Первый экспонат — серия фотографий под названием «Опустошение», — объявил аукционист.
— Здесь, чтобы представить его, находится художник.
Фотографом была молодая женщина с Багамских островов. На ней было простое белое платье, а волосы, заплетенные в длинные косы, ниспадали на спину. Поблагодарив Сандро за возможность обратиться к влиятельной толпе, она заговорила о важности регистрации разрушений, вызванных изменением климата.
— Мы не можем позволить себе прятать голову в песок. Будущие поколения будут судить нас за наше бездействие.
Торги начались с пятидесяти тысяч долларов. Ожесточенная война между тремя покупателями подняла цену. Коллекция фотографий была продана за сто десять тысяч долларов.
Энджел записала все это на видео, затем выключила телефон и бросилась обнимать Сандро.
Объятие было жестоко коротким.
— Вы договорились, что она будет здесь сегодня вечером? — спросила Энджел.
— Я просто позвонил ей.
— Как мило с твоей стороны! — воскликнула она. — Такое выступление действительно открывает перед художником большие горизонты.
Настроение Сандро упало. Все были такого мнения.
Она положила руку ему на плечо.
— Ты в порядке? Я что-то не так сказала?
— Все в порядке, любимая.
Энджел быстро отдернула руку. Она вздрогнула, будто ее обожгли. Он назвал ее «любимая». Она знала, что это ничего не значит, может быть, просто еще одно слово, которое он бросил. Но ее реакция была выше всяких похвал. Она спала с этим мужчиной, и все же такое использование нежности вскружило ей голову.
После аукциона Джиджи, Роуз и Дженни набросились на них.
— Эй вы, двое! Вот вы где!
Алессандро позволил друзьям осыпать его поцелуями в щеки и даже попробовать напиток.
