Он достал из холодильника стеклянную бутылку молока.
— Майлз научил меня готовить приличный капучино.
Она наблюдала, как он методично наливает пенистое молоко в две кофейные кружки и протягивает ей одну. Затем он вышел из кухни, чтобы ответить на звонки своего агента. Энджел поискала пульт от телевизора и включила плоский экран, вмонтированный в стену в уголке для завтрака. Она поставила кофе на мраморный столик и переключала каналы. Местные телеканалы могли бы повторить номинации на премию — все же Алессандро был местным жителем.
Канал 3, канал 6, канал 7, канал 10…
Ее внимание привлек заголовок:
«Через несколько дней после Арт Базеля арт-рынок сотрясают обвинения в мошенничестве».
Ведущий новостей пообещал больше подробностей после рекламного перерыва. Энджел отхлебнула кофе, который оказался восхитительным, и стала ждать. Какая галерея напортачила на этот раз? Арт-дилеры никогда не учились. Жадность лежала в гниющей сердцевине арт-рынка; это была непоколебимая истина. Он с подозрением отфильтровывал каждую транзакцию. Только в прошлом году одна из старейших и престижнейших галерей Северной Америки была закрыта, когда ее поймали на продаже фальшивого Ротко. Энджел не испытывала абсолютно никакого сочувствия…
«ФБР проводит обыски в художественной галерее Майами-Бич, которая уже более двух десятилетий является основной достопримечательностью Линкольн-Роуд… Сегодня рано утром в Шестой галерее, названной в честь шести дочерей флоридского миллиардера Лоуренса Сакстона, был совершен налет. Федералы изъяли компьютеры и записи. В центре скандала оказалась Палома Джентри, она же Пола Клэр Джентри, арестованная на рассвете по обвинению в отмывании денег. Мисс Джентри присоединилась к галерее в 2012 году».
Глава 19
— Говорила же я тебе, — сказала Лесли. — Эта награда будет твоей!
— Успокойся. Для меня уже большая честь быть номинированным.
— Это чушь собачья, и ты это знаешь! — Лесли усмехнулась. — К тому же соперники слабые. Мне нравятся твои шансы.
— Победишь ты или нет, мы должны извлечь выгоду из шоу перед награждением. — Это была Камерон, публицист Сандро.
Лесли подключила ее к разговору. Женщины работали в команде.
— Я бы хотела, чтобы ты опубликовал фотографию или короткое видео в своих соцсетях с твоей реакцией на эту новость. Ты знаешь правила.
— Я знаю правила.
— Я буду назначать интервью и держать тебя в курсе, — сказала она. — А сейчас возвращайся домой.
Настроение Сандро упало.
— Это необходимо?
— Э-э… да! — сказала Камерон. — Мы хотим, чтобы ты вел вечернее ток-шоу.
— Пока ни на что меня не подписывай. Дай мне пару дней.
— Сначала ты не хотел отдыхать, а теперь просишь еще?
Лесли вмешалась:
— Ты ничем не лучше моих детей.
Из кухни до него донесся звон бьющегося стекла. Неужели Энджел поранилась?
— Дамы, мне пора.
— Что я такого сказала? — спросила Лесли. — Совсем как мои дети.
Сандро бросился на кухню. Энджел сидела за круглым столом у окна. Ее кружка разбилась об пол, по кафелю растеклась лужа. Энджел не сдвинулась с места. Она сидела неподвижно, уставившись на экран телевизора. Ничего особенного не было, просто реклама автострахования. Сандро подумал, не сошла ли она с ума.
— Ангел! Детка, ты в порядке?
Она повернулась к нему, моргая, выходя из транса, в котором находилась. Она встала и широко раскрыла глаза на беспорядок у своих ног.
— О, боже! Извини!
Сандро прижал руку к ее лбу.
— Посмотри на меня. Что происходит?
— Мне нужно идти.
— Что?
— Мне нужно идти. Мне очень жаль, но я должна идти.
Она высвободилась из его объятий и вышла из кухни. Он погнался за ней, искренне запаниковав.
— Ангел, поговори со мной. Куда ты идешь?
Она ворвалась в спальню и закружилась в поисках одежды.
— Мне надо возвращаться в Майами. Ты должен помочь мне выбраться с этого острова.
— Почему? — спросил он.
— Это безумие! — Она опустилась на четвереньки и потянулась за парой сандалий под кроватью. — ФБР обыскало галерею!
Сандро вышел из транса.
— О чем ты говоришь?
Она встала и посмотрела на него.
— Палому арестовали сегодня утром!
— Вот дерьмо!
— Я должна вернуться.
— Зачем? Выручить ее? Я серьезно. Что ты собираешься делать?
— Это — галерея, — сказала она. — Это — моя работа. Я должна выяснить, что происходит. Может, у меня вообще больше нет работы? Тебе не кажется, что я должна это выяснить?
— Нет. Я думаю, тебе следует держаться подальше от этих преступников.
Она застегнула сумку, прошла мимо него и сунула ее в свою дорожную сумку, открытую в изножье кровати.
— Сандро, это плохо. Это действительно плохо. В прошлом году одна из крупнейших галерей Нью-Йорка закрылась, когда ее поймали на продаже подделок.
— Тем больше причин держаться подальше.
— Вот в чем дело, — сказала она, складывая купальник в сумку. — Я работала с этими людьми. Палома — это кошмар, но она не преступница. Это, должно быть, ошибка.
Сандро больше не мог этого выносить.
— Никакой ошибки нет.
Она замерла — впервые с тех пор, как он нашел ее за кухонным столом. Нахмурив брови, она повернулась к нему.
— Почему ты так уверен?
О, Энджел.
Сандро затошнило. Он ждал подходящего момента, чтобы признаться во всем. Время настало, и это был далеко не подходящий момент. Одно было ясно: Энджел не простит его.
Мгновение спустя Энджел заорала:
— Ты позволил мне продать тебе подделку!
Взгляд этих ясных карих глаз сказал ему, насколько он не прав.
— Я не знал, что это подделка. У меня были подозрения, но я не знал наверняка.
— Ты купил его только потому, что заподозрил подделку!
— Да, подозревал, — согласился он. — У меня не было доказательств.
— Но ведь позже у тебя были доказательства, а ты так и не сказал мне. — Она прикрыла глаза рукой. — Не могу в это поверить. Все это происходило, а ты мне ничего не сказал.
— Я хотел поймать людей, вовлеченных в это дело, не вовлекая тебя. Ты работала на них. Я не могу быть уверен…
