— О чем?
— О драгоценностях, — пояснила она, не совсем понимая, почему Бенуа внезапно показался ей совсем не таким умным, — которые Кэтрин спрятала в секретной комнате. Попасть в нее можно только через потайные проходы. Нам нужна карта. У Бенуа была эта карта. Поэтому мы думали, что она есть и у тебя.
— То есть ты охотница за сокровищами?
— Да. Моя сестра думает, что это очень романтично.
— Правда? Почему?
— Потому что они любили друг друга!
Бенуа очень старался не рассмеяться. Он понимал, что утром Скай Соме будет чувствовать себя плохо. Его насмешки только бы усугубили ситуацию.
— Отец Кэтрин попросил Бенуа осмотреть повреждения, нанесенные зданию пожаром. Он не думал, что французский специалист может понравиться его семнадцатилетней дочери. Но он ошибался. Отцы обычно такие, — сказала Скай. — Итак, Кэтрин полюбила Бенуа, а он ее.
— Скай, он вернулся домой и женился на Адриенн.
— Потому что он должен был! — воскликнула она. — Отец Кэтрин не разрешил им пожениться, и он отослал Бенуа, не заплатив ему за работу, которую тот проделал в поместье. А потом, после того, как Кэтрин вернулась с Ближнего Востока…
— С Ближнего Востока?
— Она была вынуждена выйти замуж за своего кузена Энтони. Действительно ужасного типа.
Она вздрогнула.
— И тогда она спрятала драгоценности. И писала зашифрованные сообщения в своих дневниках.
— Зашифрованные сообщения?
— О Бенуа, слушай же внимательно.
— И ты думаешь, что драгоценности все еще там?
— Должно быть так. Я надеюсь. Они нам нужны.
— Почему?
Из всех вопросов, которые он задавал, этот, казалось, сразу заставил ее протрезветь.
— Я… Это личное. Но нам нужна карта. Мы нуждаемся в тебе. Тебе это ни о чем не напоминает? Постарайся вспомнить!
— А если я помогу тебе найти эту карту, что я получу взамен?
— Я… — Она замолчала. — Мне нечего тебе предложить.
— Тебе стоит немного поспать, — сказал он, выудил из аптечки несколько обезболивающих таблеток и протянул их ей вместе с бутылкой воды. — У нас впереди долгая прогулка утром.
Неужели Скай Соме действительно разыскивает сокровища столетней давности? Неужели Бенуа был настолько влюблен в Кэтрин, что сохранил для нее проекты секретных коридоров поместья в Англии? Был только один человек, который знал это. И как только он вернется во Францию через пять дней, он все узнает. Потому что если у него был доступ к карте, которую так отчаянно хотела получить Скай, то, возможно, у него появится способ решить с проклятым советом директоров.
Глава 4
«Никогда, никогда в жизни Скай Соме больше не будет пить!» Она говорила себе это каждый раз, когда ее живот скручивался или стук в голове становился особенно невыносим. Что вообще в нем такого замечательного? Отрывки того, что она рассказала Бенуа прошлой ночью, периодически всплывали у нее в голове. Но, к счастью, она не рассказала ему о болезни матери.
Скай была измотана.
— Ты в порядке?
Скай взвизгнула от неожиданности.
— Нет, я плохо спала.
— Из-за алкоголя?
— Потому что ты храпишь.
Хруст веток под ногами Бенуа внезапно прекратился, и она, подняв глаза, обнаружила, что он смотрит на нее с ужасом.
— Я не храплю, — сказал он так возмущенно, что она не могла удержаться от смеха.
— Нет! Ты храпишь!
— Мне никто не говорил…
— Ты остановился только для того, чтобы обсудить это?
Скай вздрогнула, когда ее уколола в руку и прорвала уже не первую дыру на рубашке ветка дерева. Бенуа дал ей время переодеться в ее вчерашнюю одежду, и теперь она ненавидела джинсы, которые когда-то искренне любила. Они все еще были в грязи со вчерашнего дня.
Они шли уже три часа, и она надеялась, что скоро этому мучению придет конец. Сначала она была очарована паром, поднимающимся из-под земли тропического леса, и наблюдала, как он рассеивается в жарком утреннем солнце. Странные птицы кричали где-то над ними. Но вскоре ее уши привыкли к шелестящему звуку мачете Бенуа. Она вспотела и почувствовала дискомфорт. Когда же они дойдут до его дома?
Она задавалась вопросом, как этот дом будет выглядеть, и представляла себе надежный, практичный дом, не сильно отличающийся от их маленького домика в Нью-Форесте.
— Так что ты здесь делаешь? — крикнула она Бенуа.
— А ты еще не поняла?
Она вздохнула.
— Я имею в виду Коста-Рику. Зачем ты путешествуешь, как отшельник?
— Ты сейчас просто придумываешь слова.
— Нет, все так и есть. Один, без подготовки и без телефона.
— Это какая-то новая форма оскорбления? Не понимаю, почему ты сравниваешь меня с каким-то отшельником, ничего не зная об мне и о моих предпочтениях.
— Ты сказал все это, чтобы не объяснять, почему ты находишься в Коста-Рике?
— Ты ответила на вопрос вопросом? — заметил он. Бенуа старался не показать виду, что его удивил ее вопрос. Он представил, как она рассердится, разозлится и бросит его без объяснений, как это обычно происходило. Но, судя по ее взгляду, она не собиралась отвечать, поэтому в конце концов он признался:
— Мне плохо по утрам без кофе.
— У тебя дома есть кофе?
— Кофе, еда, душ.
Она громко застонала, и от этого звука волосы на его шее встали дыбом.
— Я буду пить кофе, пока ем бутерброд в душе. Итак… Ты здесь, чтобы?…
Бенуа хотелось зарычать, и не только потому, что она отказывалась прекращать допрос. Мысль о ней в душе…
— Чтобы подумать, — ответил он, пожав плечами. Как будто на нем не лежал вес многомиллиардной компании и поколений семейства Шалендар. Перейдя к теме, он продолжил: — Уехать на время от проблем. Акционеры «Шалендар энтерпрайсис» угрожают принять акт о должности генерального директора.
— Почему?
Его начинали раздражать эти невинные вопросы.
— Потому что им не нравится, как я веду свою личную жизнь.
— Но если ты никому не причиняешь вреда…
— Есть опасения, что к названию компании добавятся более непристойные эпитеты, — рявкнул он.
— Это не мое дело, — сказала Скай.
— Было бы хорошо, если бы правление считало так же.
— А что они считают?
Бенуа сжал в кулаке мачете и без надобности срезал листву по обе стороны от тропы.
