Только бы продержаться до заката, и тогда следующий рассвет мы будем встречать уже в Велайских горах. Туда ушастые со своими выкормышами не сунутся. Как-никак — территория гномов.
Но вряд ли нам так повезет. Это понимали все, даже я.
Кругом безжизненная степь, на десяток километров вокруг лишь пара десятков чахлых кустиков да одинокий покосившийся сарай, который и послужил нам временным убежищем. Так что нас не сложно найти…
Нет, я не боюсь смерти, слишком часто ее видел. Но я хочу жить!.. И чтобы мама жила! И другие вэры тоже… Великий Прародитель, слышишь?! Пожалуйста…
Снаружи раздается топот и ржание коней, а затем изящная эльфийская речь.
Меня прошибает холодный пот.
Нас все-таки нашли!
Я слышу, как мама тихо шепчет:
— Тварей двадцать… не меньше…
Слишком… слишком много. Я достаю из ножен короткий, чуть изогнутый клинок. В руке взрослого он смотрелся бы всего лишь кинжалом, но для меня в самый раз.
Я готов. Пусть у меня сейчас трясутся колени, бешено колотится сердце, стремясь вырваться из тесных оков грудной клетки, а противные холодные ручейки пота струятся по лбу. Пусть мне безумно хочется убежать отсюда как можно дальше, а еще лучше — проснуться и увидеть перед собой насмешливую и такую успокаивающую улыбку мамы. Но я знаю, что моя рука не дрогнет и я смогу защитить маму и себя.
Должен.
В конце концов, разве я не вэр и не достойный потомок Великого Прародителя? А вэрам неведом страх, и они не боятся смерти… Так?..
Мама отцепляет с пояса фляжку и выливает остатки ее содержимого себе в рот. Затем крепко прижимает меня к себе.
— Что бы ни случилось, малыш, держись рядом со мной. Мы выберемся, слышишь! Выберемся! Главное, верь!
Барабанят в дверь.
— Эй, кровососы, выходите! А не то хуже будет! — кричит на имперском один из полукровок.
Мы с мамой молчим. Остальные вэры тоже. Зачем что-то говорить, ведь все и так понятно без слов.
Снаружи негромко переговариваются.
И через пару минут на крышу падает сразу несколько факелов.
— Огонь!!!
Великий Прародитель! Только не огонь!!!
Опять колотят в дверь. Хиленькие ворота дрожат, того и гляди рухнут внутрь, а с крыши уже начинают сыпаться горячие угли вперемешку с кусками обрешетки.
— Выходите! Или хотите в жаркое превратиться?!
Грохот набатом раздается у меня в голове. Кажется, еще чуть-чуть, и она расколется, как орех, на множество осколков.
— Хватит спать, просыпайтесь!
Эти эльфийские выкормыши еще и издеваются?..
— …Капитан! Да сколько можно спать! Проснитесь, наконец!!! — звучит звонкий мальчишеский голос, а его обладатель при этом еще не забывает со всей силой колотить по обитой металлическими листами двери.
Спать… Капитан… дверь… голос…
— Сажа? — рычу я и открываю глаза.
— Капитан! — радостно раздается из-за двери. — Вы проснулись?!
— А что, не слышно? — ворчливо отвечаю и встаю с кровати.
— Ух… — облегченно вздыхает за дверью мальчишка. — Вы так долго не отзывались, Капитан, я уже испугался.
— Чтобы через пятнадцать минут у меня была готова ванна, а еще через двадцать накрыт стол. Выполнять! — опять рычу.
Я судорожно сжимаю зубы и неимоверным усилием сдерживаю готовую лавиной вывалиться на мальчишку отборную брань. Ведь он не виноват, что у меня плохое настроение, что я устал и не выспался, что мне приснился такой сон…
Сон… Всего лишь сон…
Этот кошмар снится мне с завидной регулярностью несколько раз в год. Впрочем, сказать, что это лишь сон, не совсем правильно. Это детское воспоминание, одно из тех, что намертво впечаталось в мою память… А ведь страшно подумать — с тех пор прошло почти девяносто лет!
Тогда мы выжили. И я, и мать, и еще двое вэров. Иначе как чудом это сложно назвать. Более того, нам даже удалось добраться днем под палящим безжалостным солнцем до Велайских гор. А еще через двадцать дней мы достигли наконец-то Лайэна и оказались на ковре у тамошнего князя вэров. И вот в тот миг мое детство закончилось.
Несмотря на то что мне тогда было без малого одиннадцать лет, я был мальцом не по годам развитым и умным. И я не понимал, почему мать с сородичами так стремятся попасть в Лайэн, единственный вольный город под протекторатом Одр Крапа. На что может рассчитывать жалкая кучка вампиров-отщепенцев?
На все мои вопросы мать лишь хитро усмехалась и ласково взъерошивала мои волосы. А еще иногда добавляла: «Не бойся, мое сокровище, все будет хорошо!»
От других вэров я не мог добиться и этого. Максимум, чего я удостаивался, так это кривых презрительных улыбок.
Но я был ребенком. Я безумно любил свою мать и считал ее самым прекрасным, сильным и самым справедливым существом на свете. И верил всему, что она говорила.
А ей всего лишь были нужны власть и деньги…
Сейчас, даже по прошествии стольких лет, я прекрасно помнил, как одиноко стоял в центре просторного кабинета перед массивным столом князя вэров Лайэна — одного из самых древних и сильных вампиров. Как я наконец узнал, почему мать так стремилась в этот город… И почему я такой особенный. Почему меня мама ласково называет «мое сокровище»…
И это был уже другой кошмар.
Я накинул на плечи халат, прошел в уборную. Плеснул пару раз холодной водой в лицо, затем почистил зубы.
Полегчало, но ненамного.
Спать хотелось зверски. Безумно. Невероятно.
Все-таки три часа сна за пару суток — это слишком мало. Даже для меня.
Был велик соблазн послать разбудившего меня далеко и по всем известному адресу, а самому опять завалиться на боковую. И проспать еще часов десять-двенадцать. Да вот только я вовсе не изнеженная барышня, и у меня просто куча дел. Нужно похоронить погибших, разобраться с вдовами, сиротами и прочими друзьями-родственниками. Допросить пленных и решить их дальнейшую судьбу. Определить, что делать с привезенными из Вольгорода и Лайэна товарами: какие из них отправить заказчикам в Новый город или отослать на склад Посреднику, а какие придержать немного у себя или вообще оставить для нужд сектора.
Спать… Спать… Боги, как я хочу спать!!!
Но… доррэ тархэ ург, мысленно простонал я на орочьем, или, как говорят всякие умники, мнящие себя острословами, «не в этой жизни». Забавное выражение, если его применять касательно существа, которое лишь наполовину является человеком, а на вторую — истинным вампиром. Тем более что от кровососущих родственничков я кое-что унаследовал, и естественная смерть мне в скором и обозримом будущем не грозила.
