— Морионы?
— Нет, управление. Там… кто-то пострадал? — старший выпрямился, и обреченно обернулся, пытаясь углядеть что-то из-за угла. — Пожалуйста, пусть нет, пожалуйста…
В глазах мелькнуло что-то. Примесь стыда, страха и отвращения. К самому себе.
Этот взгляд был знаком Ае, она понимала его. Но, так же как и со скитанием, была тут несостыковка. Одна разница между ними.
Глаза Джея были чисты. Он — хороший человек.
Ая позволила рукам упасть с горячих от волнения плеч парня.
— Я пойду, добегу до байка, — затараторил он. — Сгоняю до больницы, Вадим все уладит. Я быстро! Попрошу за тобой заехать, хорошо?
Ая кивнула, глядя в потертую, изуродованную хаотичными сине-голубыми надписями стену.
— Подожди тут, на остановке. Нет, лучше совсем тут… Или иди к маме, помнишь дорогу?
Снова кивнула.
— Пошли вместе!
— Я буду тут.
— Точно?
— Иди уже.
Ая чувствовала вину, что говорит с Джеем так холодно. Он в смятении вглядывался в нее, искал то ли понимания, то ли поддержки. Наверное, ему хотелось, чтобы кто-то продолжал держать за плечи, обнял или хотя бы подорвался с ним дальше бежать, взяв за руку. Наверное, такую же согревающую.
— Я подожду, — повторила Ая.
— Мы приедем за тобой. Не переживай, я скоро! — в глазах парня появилась решимость, и он побежал.
Ая смотрела, как мелькают подошвы его ботинок. Как получилось, что вину теперь чувствовала она, а обнадежить пытался он? Кого вообще волновало, заедут за Аей или нет? Она была бы рада потеряться. В этом городе, в этих трущобах, просто в тени переулка. Где угодно.
Прямо стоять, будто все нормально, больше не было смысла, и Ая опустилась на корточки, а потом упала назад. Все вокруг еще немного качалось.
Конечно, Джей хороший человек, думала она, две семьи, две мамы, и одна из них как минимум была довольно приятная, смеялась его шуткам, принимала странных друзей, внешний вид…
Ощущение выпечки внутри стало сдавливать. Чувство сытости больше не согревало, наоборот, хотелось вытащить из себя эти крошки теплоты, полученные по нелепой случайности. Украденные, нагло забранные у других. Почему Ая вообще решила, что это для нее? Это, а не вот такая подворотня. Можно было бы гнить тут, вместе с воронами клевать мусор. Но вместо этого перед глазами лежала забытая Джеем сумка, набитая пирогом. Словно усмешка.
Зачем-то Ая притянула ее к себе, не стоило ей здесь быть.
Там снаружи, с улицы, доносился шум, люди возились вокруг происшествия. Никто не пострадал, Ая была уверена. Но они все равно возились, искали виновного?
Пришла странная мысль, может быть, выйти, сказать, что это она? Какая разница? Зато Джей не будет переживать.
Это повеселило Аю, и она поднялась. Пошатываясь, вышла на свет.
Но никому не было дела. Никто не крикнул «посмотрите, это она!» или хотя бы «она была с ним!». Нет, ждали специальные службы. Даже не обратили внимания. А зеваки собирались в небольшие кучки и просто смотрели на дорогу.
Ая присела на остановку неподалеку и стала ждать, когда до них дойдет. Тоже наблюдала, готовая словить чей-то взгляд.
Но внимание привлекло кое-что другое. Из прохода, где Ая вот недавно придавалась самобичеванию, вышло несколько человек. Немолодая пара и мужчина с ребенком. Нет, последний скорее был парень, светловолосый и знакомый. Вел девочку: длинная черная коса, круглые глаза, смугловатая кожа.
Причина. Та самая. Ая бы не забыла ее.
Это те люди, к которым когда-то в прошлой жизни она приходила с учителем. Это — тот гребаный медик из академии, который лез не в свои дела. А это — тот самый переулок, в который они с учителем сворачивали в день, когда Ая должна была выступать на показательных, но ее облапошили, увели. Увели, чтобы посмотреть на эту чертову Причину. Миша, так ее звали.
Пара очень коротко попрощалась с девочкой. Женщина обняла ее, но так резко отстранилась, словно не хотела долго соприкасаться. Оглянулась беспокойно. Медик кивнул и повел Мишу за руку, он выглядел довольным, сел вместе с ней в машину, служебную. И она же после спокойно проехала мимо Аи.
Никто так и не заметил на остановке, блестящей в рыжих лучах заката, девушку в чужой красной кофте с ношей, набитой чужим угощением. Она потерялась, как того и хотела.
Родственники поспешили скрыться в тени переулка.
Что-то во всем этом тревожило. Что-то было неправильным. Медик держал девочку за руку. Ая вспомнила, какие странные у нее были пальцы, в каких-то болячках, будто убивала непонятная болезнь, от которой ее безрезультатно лечили. Такого Ая раньше не видела. Раньше не видела.
«Собственная жизнь душит их», — прозвучали слова Левина. Миша была магом, к ней ездил учитель. Он просил об этом никому не говорить. Очень просил.
«Начинка слишком привлекательна».
Ая вскочила и побежала что есть мочи, нырнула в переулок, понеслась по двору. Заметила пару, когда та уже почти скрылась за унылой дверью подъезда.
Имена проносились в голове… Миша, М… Что-то такое…
— М-мари! Мари!
Сработало, женщина застыла и взволнованно посмотрела на Аю. Вид был такой, словно ее на чем-то поймали.
— Здравствуйте! Я… — Ая подлетела, переводя дыхание, и чуть не упала. Сама тоже, наверное, выглядела беспокойно, да еще и вся помятая, нужно было прийти в себя. — Помните, я приходила с Иваном Озорновым? Его помощница.
Мари нервно улыбнулась, но, казалось, все же чуть расслабилась:
— Да-да, конечно, милая. Прости не помню, как тебя зовут.
— Это не важно. Миша. Куда она поехала?
— Мы решили, что ей нужна более профессиональная помощь…
— Какая?
Женщина неуверенно огляделась:
— Может быть, зайдешь к нам?
— Иван знает?
Мари молчала, потупив взгляд.
— Иван это одобрил?
— Этот доктор, Николаус… — сказала она тихо, теребя кулон на шее. — Нам нужна более экспертная помощь, ей было… плохо. В специальном месте будет лучше.
— Значит, не знает?
— Но он же знает доктора, они работают в отделе, как его… У нас просто не было времени сообщить, так нельзя больше. Ты скажи дяде, милая, что больше не нужно приходить.
Мари положила ладонь на плечо Аи, то ли подбадривая, то ли перекидывая свою ношу. Но Ая лишь в оцепенении смотрела на крутящийся камень в пальцах женщины. Темные грани мориона переливались тусклым блеском. Он защищал от плохой энергии. Темной энергии. Женщина знала, что живет с магом. И она боялась.
— Хорошо, я скажу, — Ая заставила себя коротко улыбнуться. — Извините.
