«Плевать, пусть будут рядом», — Ая излила импульс в девушек поблизости. Они дернулись, и она тоже. Грудь терзало, Ая шипела. Это было не то, не получилось! И откуда этот удар? Почему она не могла отследить источник?
Ая попыталась снова, но все повторилось.
— Черт! Я не могу, это бесит! — зарычал капризный голосок.
— Держи крепче, она успокоится!
Ая билась, но руки девушек казались сильнее. И тело плохо слушалось, дрожа от постоянных ударов магией.
— Блин, Оля! И что с ней делать? Что скажем?
— Ничего, ей просто плохо. Закинем в комнату.
Девушки тащили Аю по коридору. Так заметно, у всех камер на виду — то, что она планировала делать сама. Снова не давали управлять собой, пытались поставить на место, буквально. Привычные движения не получались, энергия не слушалась. И постоянно пронзала боль.
Так было всегда? Над телом терялся контроль и над головой…
Возможно, Ая перестаралась? Она не знала, как именно работает эта пульсация. Не спросила Левина о себе. Энергия — это жизнь, учитель говорил, нужно восстановиться… Что, если это жжение от отсутствия жизни, и теперь Аю терзала агония? Это и есть плата?
Ае было плевать, она пробовала снова и снова, прожигая себя с каждым разом.
На мгновение получилось! Заряд смог сделать Оле больно. Та отшатнулась. Привычное движение, вот оно, поразило цель. Но Ая тут же полетела вниз, потеряв опору. И ее снова что-то жалило.
А ведь когда-то она была победителем, не лежала лицом в пол… Или нет? Ведь это уже было. На песке, в пыли обочины, на холодном кафеле…
Ая не могла нащупать почву и падала, падала, падала…
Солнечный свет, звуки стрижей, непривычная жара.
Они шли по парку. Ая смотрела под ноги на грязный асфальт. Легкий ветерок наполнял воздух сладковатым ароматом.
— Они красивые, — сказал Иван, останавливаясь.
Он смотрел за железную оградку, на усеянные по периметру разномастные цветы.
— Ну и что, — равнодушно бросила Ая.
Учитель наклонился к кусту и бережно притянул один из раскрытых бутонов. Розовый, пушистый, с неровными краями. Ая не знала его названия, да и ей было все равно, но этот жест привлек внимание. Она уставилась на пальцы, легонько поглаживающие лепестки, так мягко и бережно… Смутилась, отвела глаза.
— Они похожи на людей, правда? — улыбнулся Иван.
Ая окинула взглядом импровизированную полянку. Яркие мордашки, крупные бутоны оттенков заходящегося утра, мохнатые малиновые, белоснежные с сочными цветными прожилками — цветов было много. Должно быть, каждый по-своему красив и приятен, раз кто-то решил здесь посадить. Может быть, потому что хорошо пахли.
Учитель полюбовался бутоном и отпустил. Тот легонько качнулся.
— Вы правы…
Ая вспомнила, как его пальцы касались хрупкого лепестка. Остались ли на тонкой кожице следы? Что, если сжать немного сильнее?
— Они так же хрупки, — ровно сказала Ая. — И так же завянут.
Бессмысленно, но красиво. В разгар лета. При холодной погоде цветы бы осыпались, постепенно почернев, и, в конце концов, стали бы тошнотворно пахнуть. Ни следа того очарования. Штормовое предупреждение, один порыв ветра, настоящего — и маленький садик разрушен.
Учитель еще долго что-то объяснял про людей, ценность жизни, но смысл пролетал мимо Аи так же легко, как дразнящий бриз. Взгляд скользил по облезшей краске железной ограды. Она стояла здесь уже не один год, ей был нипочем ветер и холод, ей было все равно…
Ая никогда не хотела быть цветком. Слабой, хрупкой, нежной. Не хотела развалиться в чужих небрежных руках, пасть под натиском ветра. Хоть они и нравились учителю… Ая отчаянно не хотела быть человеком.
Открыла глаза: она что, отключилась? Плитка на полу двигалась. Ноги работали сами по себе. Рука онемела и не только, будто все в районе груди. Тело куда-то вели.
Ая вспомнила, что магия не слушалась, пропала. Нет, восстала против хозяйки. Это такая кара, забава судьбы? Только хотела воспользоваться даром для чего-то стоящего, так все сломалось?
Но ведь все было в порядке. Ая припугнула Элину, энергия работала как обычно. Что-то было иначе. Почему тело горело в бою? Постоянно в груди. И было так невыносимо тесно, ткань давила…
«Сними, пожалуйста».
Учитель просил раздеться. Никогда не просил и тут вдруг.
Глупо. Ая была глупой. Она обрадовалась, нафантазировала, будто этот жест что-то значил, близость между ними, равноценность… Но ведь все проще.
Чертов китель мешал чтецу работать.
Вот почему форма казалась непривычной! «Прошивка», вспомнила Ая. Об этом судачил Кай, но он думал про браслет, все оказалось нелепее. Они что, наполнили антимагической защитой всю куртку? Поэтому не назначали дежурство? Аю буквально посадили в клетку. Хуже, ее заставили эту клетку надеть!
Подрасслабившиеся курсантки растерялись, когда Ая резко дернулась назад. Отлетев на несколько шагов, она рухнула на пол. Стала судорожно нащупывать пуговицы, пальцы плохо слушались.
Чьи-то руки подоспели сзади.
— Отойди! Мы сами! — рявкнула Оля.
Она снова приближалась. Грозно, будто орлица, желающая спрятать дите под перья. Зачем делала это, почему не поднимала шум? Ая вспомнила, старшая же без браслета. Она-то свой не выкинула, было что терять!
— Чего ты боишься, Оля? — крикнула Ая, борясь с застежками. — Просто сдай и все!
— Держи ее руки! Не давай снять!
Дельфиния тоже подлетела, они впечатали Аю в пол.
— Что случилось, вам же так нравилось, когда я раздета… — Ая захохотала.
— Черт, она сумасшедшая! Может, ну его?
— Нет, сначала вернемся. Застегни ее!
— Оля-Оля! Ну ты чего? Ты же хотела от меня избавиться!
Старшая посмотрела на Аю решительно:
— Не ценой нас.
Маги… Ая снова залилась смехом. Точно, маги. Они же все связаны. Оля не хотела шума, от неприятного элемента нужно избавиться тихо, чтобы люди не заметили. А то ведь обрежут и курсантам крылья заодно.
Аю, трясущуюся, пытались поднять, но она сопротивлялась. Валила девушек за собой, стараясь вырвать руки и снять с себя уже чертов китель!
— Держи лучше!
— Я не могу, она кусается, блин!
Что-то пульсировало, билось вокруг. Это напоминало пляску, словно водили хоровод… Ая даже почти увидела в этом какую-то красоту. Цветы, кругом цветы или это горели огни…
Но праздник внезапно нарушили. Чей-то локоть стянул горло, оборвав прелесть момента. Аю приподняли, спина уперлась в живую стену.
