Вместо этого Ая наклонилась, скрывшись с глаз напарника, и нырнула. Наперерез общему движению. В сторону, в темноту.
***
Оказавшись в подворотне, Ая сорвалась. Проход вел на параллельную улицу. Менее популярную, более бедную. Скрытую за красивым фасадом.
Ая бежала что есть мочи туда, откуда все уходили.
Если случилось что-то, связанное с эсперами, думала она, он должен быть среди них. Чтец нужен всегда, увидеть следы, осмотреть пострадавших. Особенно такой сильный.
Ая чуть не столкнула несколько человек на узкой лестнице. Пришлось перемахнуть через поручни.
Все, что она знала до знакомства с ним — боль и пустота. Он помог обрести дом, надежду на будущее. И теперь — отвернулся, бросил.
Морионы, Левин… почему Ая оказалась по эту сторону? На ней не было самого главного: его! Это неправильно!
Ая не верила. И не могла просто ждать. Хотелось еще раз увидеть, только раз. Только понять, что все это правда.
Резко затормозила, держась за стену. Площадь была за поворотом. Сердце бешено стучало, дыхание сбилось.
Машины, полицейские, заграждения. Ая вынырнула из укрытия и осторожно пошла за группой сотрудников. Вглядывалась в затемненные окна и пыталась различить знакомые очертания учителя. Обычно его без формы можно было легко заметить на фоне других законников.
Лотки на площади стояли пустые, оставленные хозяевами. На темно-серой брусчатке валялись ленты и растоптанные цветы. Ая вспомнила, почему их не любила: хрупкие, брошены на дороге. Мертвые.
Красно-белые.
Сначала она думала, что это такой окрас, но запоздало поняла, что на лепестках застыли брызги крови. Сияющая картина будничной радости вмиг приобрела черную рамку.
Взгляд перегородили плечи в серо-пурпурной форме:
— Девушка, праздник закончен. Разворачивайтесь.
«Так не пойдет», — Ая не могла просто уйти.
— Я… я курсант, пустите меня.
Она понимала, насколько жалка ее попытка. Офицер закрывал проход к месту происшествия, не проявлял никакого интереса к словам. Ая разглядывала служебные фургоны и гадала, в каком может быть учитель.
— Продолжим в офисе со свидетелями, — раздался голос чуть впереди.
Ая двинулась, чтобы разглядеть говорившего. Но тут же почувствовала болезненный укол в плече.
— Я сказал: праздник закончен! Зевакам тут не место! — прикрикнул полицейский.
Его лицо не выражало эмоций, никакого интереса к ее делам.
— Говоришь, ты курсант? Из какого же отделения? — спросил другой законник, стоящий неподалеку. Он выглядел моложе, а на погонах красовалась буква «К». Должно быть, практикант.
Ая замялась:
— Из особого отряда…
— Ого! — он засмеялся, взгляд пробежался по ее голым коленям в свободных шортах. — А где же твоя форма, малышка? Или, может, ты спецагент под прикрытием?
Он подмигнул. Ая была не уверена, но, видимо, с ней флиртовали. Или он просто издевался. У нее совсем не было на это времени!
Она снова окинула взглядом машины и стоящих рядом с ними людей. И тут заметила высокую русую макушку. Худой мужчина в серо-голубом плаще.
Было слишком далеко, чтобы позвать и не привлечь всеобщее внимание. Это должен быть он, должен…
— Туда нельзя!
Полицейский жестко оттолкнул Аю, которая неосознанно двинулась к учителю. Она примирительно подняла руки и отступила:
— Хорошо-хорошо, поняла.
Глянула туда, где только что был Иван. Он стоял у фургона, повернулся в их сторону. Только на мгновение. Должно быть, полицейский привлек шумом внимание. Что-то кольнуло внутри: «Пожалуйста, я тут…».
И подумала вдруг, что учитель не узнает ее в чужой красной толстовке. Ая хотела уже крикнуть, но снова отвлек курсант рядом:
— Эй, как тебя зовут?
Она глянула на место, где был учитель. Он уже садился в машину.
«Опоздала», — внутри все упало.
— Похоже, с тобой не хотят разговаривать, — произнес еще кто-то рядом.
Звуки толчка и тупые смешки. Ая обреченно смотрела, как дверца фургона захлопывается, а потом как машина начинает движение с площади.
— Отстань, что ты понимаешь! Эй, малышка, так что, может, я передам твоему командиру, что у нас тут потерялась мордашка?
Услышав последнее слово, Ая гневно покосилась на парня, от чего его коллеги заржали.
Ей совсем не хотелось, чтобы кому-то что-то передавали о ней. Вряд ли они были бы любезны сообщить это лично Ивану, информация прошла бы через разные руки. И все это плохо.
Это была ошибка, зря Ая прибежала. Очередное необдуманное действие. Что она могла вообще передать?
«Спасибо»? «Извини»?
«Почему»?
Она была не нужна, больше не часть отряда, не имела какого-либо значения. И эти полицейские, похоже, так и не поняли, что она эспер. Неизвестно, как отреагировали бы.
Если раньше Ая была частью системы, могла указать на погоны и даже похвастать ценностью звезды, то теперь… кто она? Нечто между преступником и изгнанником, околозаконная эсперка, которая могла разгуливать на свободе лишь потому, что кто-то за нее поручился. Потому что Левин имел какую-то власть. Но даже его не было рядом. Знали ли эти служивые хотя бы его имя?
«Плащ мориона пришелся бы кстати», — мрачно подумала Ая.
Она отступила, сделала несколько шагов назад. Вдруг кто-то сжал плечо:
— Уже уходишь, трудяга?
Человек в белой форме. Сержант, руководивший ее отделением на участке. Попалась, теперь нельзя было просто сбежать. Он знал ее.
***
Дверца автомобиля мягко захлопнулась.
Ая находилась на заднем сидении. Она была готова к разному: что наденут наручники, увезут в изолятор, оставят под стражей ждать Левина. Но не к тому, что попросят присесть в машину к капитану УКЭ!
Мужчина в пурпурной форме, лоснящейся и бархатистой, слегка прищурился. Морщинки собрались вокруг глаз, он обратился к шоферу:
— Погуляй пару минуток. В одной из тех забегаловок должен найтись приличный лавандовый латте.
Офицер, явно выполняющий функции охранника, уставился на Аю с сомнением. Напрягся, был готов к угрозе. Похоже, не хотел оставлять руководителя наедине с эспером.
— Ты не переживай, — капитан улыбнулся. Его голос был очень мягкий.
Охранник хмыкнул, но послушался.
Когда они остались одни, мужчина обратился к Ае:
— Как так получилось, что ты убежала от Левина?
Она прикусила губу.
