– Отец! Отец, осторожнее! – вскрикнул Адхи, когда в половине перестрела от него пронесся знакомый мощный конь с ожесточенно сражающимся всадником. Отец, похоже, тоже чувствовал неправильность нового противостояния. Он отражал удары атакующих противников, но настоящего сражения не получалось.
Одурманенные враги давили числом, устраивая свалку, но в их движениях не было ни мастерства, ни смысла. Также часть их кидалась в «проколы», кто-то неосторожно вступал в пропитанные электрическими зарядами обширные лужи, над которыми старательно трудились Офелиса и Ледор. Чигуса и Аобран перешли на точечное поражение целей, метая в них огненные шары. К счастью, нового пожара не разгоралось, потому что земля исторгала из себя новую и новую влагу.
«Если я что-нибудь не придумаю, то родные тоже могут угодить в бреши», – похолодел Адхи, желая закрыть злополучные «проколы». Когда огонь погас, два войска смешались, кинувшись друг на друга. В первых рядах неслись вождь и родители.
– Духи! С нами духи! – громко возвещал со стороны стойбища шаман Ругон, потрясая посохом. Похоже, никто в племени не видел кудесников. Возможно, к лучшему, что их принимали за духов-из-скорлупы. Но Степные Орки не собирались ждать милости от сил природы, поэтому с боевым кличем ринулись в атаку. Они не замечали, как опасно искрят бурные потолки, которыми все еще управляла Офелиса.
– Ледор, стой, ты так убьешь всех! И себя! – опасливо кинулся к другу Аобран, тряся того за плечи и выводя из ступора.
Вскоре взгляд Ледора погас, с волос постепенно сползал мох, хотя под кожей все еще переливались пульсирующие корни. Исступление кудесника отступало, и небо над полем брани вновь прояснялось. Распадалась страшная воронка темно-фиолетовых туч, больше ярко-синие вспышки не били в пропитанную влагой землю.
– Ай… как больно! Больно! Корни! Они все… все горят, – забился в руках товарища очнувшийся от собственной силы Ледор, вскоре теряя сознание. Похоже, он перешел на опасный уровень магии, пройдя свой предел. Аобран осторожно опустил друга на траву, а сам встал над ним, продолжая упрямо кидать огненные шары. Чигуса неподалеку прикрывала наставницу, не уступая старшим товарищам в мастерстве боевой магии.
Степные Орки в это время поняли, что никакой преграды больше нет, и Адхи начал серьезно опасаться за своих, поэтому спешно нащупал края «проколов» и потянул их обратно, восстанавливая целостность линий мира, старательно затворяя распахнутые врата бездны.
– В атаку! Духи с нами! – послышался знакомый густой бас вождя. За ним несся и отец с друзьями. Вместе они врезались в рассеянное по выжженной раскисшей земле войско орков Огненной Травы.
«Нет, это еще не конец. Они будут сражаться, даже не понимая, что уже мертвы», – содрогнулся Адхи, замечая, что многие уцелевшие противники выглядят тяжелоранеными, а некоторые и вовсе носятся по полю боя обугленными головнями. Черные линии могли бы заставить встать и мертвецов, если бы пожелали. Значит, надо было искать, откуда они тянутся.
Адхи закрыл глаза, предельно концентрируясь на мире линий, хотя внутри все переворачивалось от страха при мысли, что родители уже в гуще сражения с подчиненными злой магии противниками.
Но для победы предстояло понять причину заражения черными линиями. Грибница ведь тоже тянулась сперва от небольших частиц, а потом прорастала под поверхностью земли, оплетая паутиной землю и корни на многие перестрелы. Значит, и здесь существовал первый отмеченный, первый пораженный черной порчей.
Темные линии тянулись клубком запутанной шерсти, не желающей превращаться в упорядоченные нити для пряжи. Адхи закрытыми глазами смотрел на скопления черноты, под веками жгло, но он терпел, высматривая силуэты во мраке, как дозорный у края стойбища в ненастную ночь.
«Вот он! Я вижу! Вижу! Это вождь, кто же еще!» – кинулся он вперед, распахнув глаза.
– Куда ты? – донесся из-за спины взволнованный голос Аобрана.
– Стой! – приказала Офелиса и даже окатила мощной струей холодной воды. Но Адхи никого не слушал, он подпрыгнул и открыл новый «прокол», на этот раз не дверь, а узкий люк, меньше, чем слуховое оконце в подземельях у разрушенного моста. Теперь он точно видел, куда должен попасть.
Лаз сдавил грудную клетку и выбил из нее воздух, но Адхи не замечал. Он вынырнул из «прокола» в самой опасной точке, где сходились все черные линии, и оказался на крупе несущегося вперед вражеского коня. А перед ним застыл одурманенный всадник – сам вождь племени Огненной Травы. Поддался ли он уговорам Змея Хаоса или его не спрашивали, но именно от предводителя тянулась липкая грязная паутина, сковавшая разум его подданных.
На размышления времени у Адхи не было. Он едва не упал под копыта, когда выскочил из «прокола», и теперь для маневра оставались считанные секунды. Адхи выхватил у врага кинжал, взмахнул клинком и перерезал одурманенному вождю горло, ловко найдя зазор между шлемом и началом панциря.
Он впервые убивал в рукопашном бою. Им, тринадцатилетним мальчишкам, не полагалось носить саблю до посвящения. Пусть он теперь и не нарушил заветы предков, но ощутил горячую кровь, залившую ладони. От неожиданности и потрясения Адхи резко дернулся назад и неосторожно выронил оружие. Но враг уже безвольно упал на гриву коня.
Вождя всего оплетали черные линии, он сочился чужой враждебной магией, и вряд ли кто-то вернул бы его прежний облик. Хотя племя Огненной Травы никогда не отличалось миролюбивостью. Так или иначе, Адхи не жалел о содеянном.
Он восторженно замечал, как рассеиваются черные линии, как противники в ужасе озираются, не понимая, когда и зачем отправились на битву. Они продолжали сражаться, но летящие в них огненные шары и окатывающие потоки воды теперь заставляли их содрогаться.
– Вождь! Вождь убит! – заметил один из воинов. Впервые кто-то подал голос из молчаливой темной массы, склеенной магической паутиной. Теперь эта мерзость исчезала, ее смывали и отбрасывали белые линии.
Адхи с радостью наблюдал за смятением во вражеских рядах, но сам он оказался позади мертвеца, на перепуганном понесшем коне. Вскоре удалось натянуть поводья и остановить несчастное животное, сбрасывая тело убитого вождя на землю.
Теперь Адхи летел вперед, размахивая настоящей саблей, полученной в бою, отнятой у вражеского вождя, пусть и не в поединке. Правда, противостояние в гуще битвы отличалось и от атаки магическими дарами, и от выстрелов из лука с дальнего расстояния. Адхи едва не налетел на кого-то из своих, но его не заметили, видимо, увидев только лошадь без всадника. К тому же оставшиеся без предводителя враги уже не шли в атаку, а носились по полю боя, беспорядочно натыкаясь друг на друга.
– Духи! Их защищают духи! – кричали в панике орки Огненной Травы. Они обращались в бегство, а Адхи в боевом пылу кинулся следом, настигая тех, кого еще оплетали черные линии. Он замахнулся саблей и, похоже, достал одного из противников, но клинок неловко лязгнул по доспеху. Все же еще предстояло учиться, но он с детства готовился к этому дню, как воин, а не как маг.
