Белый Дракон рассказывал о собственной нелегкой участи, в этом не оставалось сомнений. Адхи представил себя на месте несчастного человека, лишившегося всего, и с содроганием ощутил, что не сумел бы продолжать борьбу, оказавшись на дне отчаяния без поддержки друзей и возможности вернуться в племя. Все время пути сквозь миры вела эта единственная горячая мечта: хотелось обратно домой, к отцу и матери, к историям шамана. Пусть он бы вернулся уже другим, но все же в прежние края к родным очагам и юртам.
«Значит, я должен найти путь в Вермело?» – твердо спросил Адхи, холодея от услышанного.
«Да. Теперь это покинутый город-призрак, а человечество вновь вышло под лиловое солнце, расселилось на свободе, позабыв о своей тюрьме. Здесь только он и я. Змей и Дракон. И сюда же направляется твой враг», – сказал Белый Дракон, но внезапно эфир порезал другой голос, скрипучий и надрывный, похожий на тот, что разбудил Адхи во второе попадание на Пустынь Теней:
«Я… я знаю тебя! Еще бы я не знал! Ты жил в Вермело, как и я. Ты не Белый Дракон, а самозванец. А Змей един и неизменен!»
«Отдай Даду! Отпусти Хорга!» – оскалился Адхи, сонным лунатиком вылетая из кибитки. Почудилось, что враг совсем близко, отчего захотелось выхватить кинжал. А лучше открыть «прокол» и вышвырнуть мерзавца на острые скалы в море Ануам.
«Кто ты и почему ненавидишь меня?» – спокойно спросил Белый Дракон.
«Я из Секты Дирижабля, вернее, был когда-то. Рыжеусый. Неужели забыл меня? А среди охотников меня звали Марквин Сент, когда я работал у вас в госпитале. Я ведь вытащил тебя с того света как-то раз. Возможно, только благодаря мне ты стал Белым Драконом».
«Маловероятно. Да, помню тебя, безумца. Ты ставил на мне эксперимент, а не вытаскивал с того света, переливал мне кровь созданий Хаоса! И секту вашу, поведшую на смерть наивных людей. Странно. Ведь ты погиб, тебя разорвали слуги Змея», – удивился Белый Дракон.
«Секты Дирижабля?» – озирался Адхи, выискивая в ночных тенях силуэт Рыжеусого. Получалось, кудесники дали ему верное прозвище.
Но враг не появлялся, не стоило и надеяться на столь скорую встречу. Да и Адхи чувствовал, что еще не готов к поединку, пусть и двигался с друзьями навстречу опасности.
«Мы верили, что Змея нет, что его придумало правительство Вермело для запугивания населения. А потом мы поднялись на украденном дирижабле за стену. Вернее, дирижабль принадлежал нам по праву, это ведь и я его проектировал отчасти. А правительство думало, что охотники за них победят Змея и они сбегут на дирижабле. Но мы их обхитрили, вернее, думали, что обхитрили. Украли дирижабль и полетели на зеленый маяк, – сбивчиво, как в бреду, рассказал Рыжеусый, вовсе не скрываясь. – Но там… Там царствовала смерть, там на нас напали Разрушающие, слуги Змея. И я умер, я стал одним из них! Да-да, меня разорвали пополам, но я не исчез, не истлел, не стал кормом для монстров: меня оплели черные линии, изменили мое тело, мой разум, и я стал служить Змею. Но потом… потом очень скоро моего господина заточил Белый Дракон. Ты заточил! Обычный человечишка из Вермело. Зато про Разрушающих все забыли, мы растворились в Хаосе, но не исчезли. Мы все еще служим Змею! И однажды вытащим его из тюрьмы, вернем былую силу черных линий! И воцаримся во всех мирах!»
«Где ты, тварь?» – мысленно вскричал Адхи, рассекая клинком кинжала ночной воздух, но вокруг только паслись кони и вдалеке ухала сова.
«Рыжеусый уже ушел… Проклятье, да где же он?» – как совершенно обычный человек, недовольно отозвался Белый Дракон, точно впервые пробуждаясь от долгого сна, возвращая себе утраченный образ обычного человека-охотника из Вермело.
«Кто он такой?» – тяжко нахмурился Адхи.
«Один из жителей Вермело, один из создателей Секты Дирижабля. И, собственно, самого дирижабля. Группа безумцев верила, что стену построили только для устрашения людей и за ней есть другие выжившие. А за стеной, в сплетениях черных линий, голодными тенями носились Разрушающие, слуги Змея. Доподлинно не знаю, кто они, но, похоже, Рыжеусый стал одним из них. И с этой тварью нам придется иметь дело. Паршиво», – отчеканил Белый Дракон, и голос его утратил всю сказочность древнего существа. Теперь говорил обычный человек, собранный и уверенный, но ворчливый и недовольный.
«Что он собирается делать с Дадой?» – ужаснулся Адхи, полагая, что несчастного Хорга, похоже, уже не спасти. Возможно, друг умер еще зимой от мора, а его тело захватили духи-черной-скорлупы, как теперь называл Адхи тех самых Разрушающих.
«Я… я не знаю, парень, – дрогнул голос Белого Дракона. – Всезнанием меня не наделили. Но мы во всем разберемся. Когда я был человеком в Вермело, то распутывал и не такие дела. Это моя ответственность, раз это мой старый враг».
«За что мне все это? Почему мне?» – простонал Адхи, садясь на траву. Он с содроганием представлял, что будет с братом в лапах этого новоявленного чудовища.
«Ты умел слушать. Ты всегда слушал легенды, ты слушал степь. Ты умел слушать – и вот услышал. Понимаю, что порой избранность мало отличается от проклятья по тяжести испытаний. Слишком хорошо понимаю. Но ты станешь лучше и сильнее, если преодолеешь все это. Ты уже стал, узнал много нового, увидел другие миры. Возможно, тебе суждено вести свой народ к новой жизни. Увидим… Когда поймаем Рыжеусого», – откликнулся Белый Дракон, немного утешая.
«Но почему я? При чем я до Вермело?» – не понимал Адхи, вспоминая странную сказку про город и дирижабли.
«Когда-то до пришествия Хаоса существовал единый мир: Звена, Вариюд и некий остров, столицей которого был Вермело, – объяснил Белый Дракон. – Мы все едины, расколотые и разделенные. Возможно, вскоре настанет время объединения распавшихся миров».
«Белый Дракон, но куда мне идти? Где находится город с каменными юртами в три ряда?» – растерялся Адхи, глядя по сторонам, точно Вермело должен был появиться по воле невероятной магии.
«На луне. Вернее, на том, что вы называете луной. Ты видел мой родной мир, осколок нашего общего мира, каждый раз, когда шаман Ругон не велел выходить на охоту. Отражение моего мира, окутанное светом Барьера, порой озаряло путь в ночи. Мой мир лилового солнца-барьера – маленький островок, еще один фрагмент. Здесь, в мире Вариюд, ты найдешь вход, новый портал», – отозвался Белый Дракон, и Адхи поглядел наверх: над головой серебрилась лиловыми переливами та самая дурная луна, в которую не полагалось охотиться порядочным оркам.
Она появлялась каждый раз без предупреждений и предзнаменований, и вместе с ней в морях случались бури, из-за которых разливались реки. Дичь вела себя странно, уходя с привычных мест, да и стада всегда беспокоились.
Порой приносились стаи крылатых волков, гонимые неким безумным зовом. Саранча тоже нередко прилетала вместе с дурной луной. Но на памяти Адхи такого не случалось, все это оставалось лишь в предостережениях шамана.
В народе орков фиолетовую луну считали дурным знаком, хотя порой она безобидно мерцала далеким белым пятнышком. Тогда ее не называли дурной. Наверное, осколок мира, плывущий в Хаосе, то приближался, то удалялся от Звены. И из-за этого менялся размер загадочной не-луны.
