– Он говорит, что я просто услышавший. Не хочу быть избранным, – помотал головой Адхи, на заплетающихся ногах бредя по коридору, где снова горел свет. И в мерцании длинных ламп картина побоища делалась еще более ужасающей, наверное, на фоне почти домашнего уюта, которым раньше отдавали жилые отсеки гондолы.
– Ладно, будь мышкой и живи в норке. Я буду приносить тебе зернышки, – улыбнулась Чигуса.
– Не бойся, Адхи. Доверься себе, – сказала Офелиса. – Ты ближе к природе, чем мы все. В природе выигрывает тот, кто выживает. Это общество научило принимать поражения. Но ведь Степные Орки не сдаются?
Между тем его донесли до каюты и усадили на узкую полку. Адхи привалился к стене, а потом жадно приник к фляжке с душистым настоем трав, которую Аобран достал из их походного мешка. От приятного аромата и прохлады напитка сделалось немного легче. По крайней мере, мир вокруг перестал вращаться жуткой мозаикой, Адхи постепенно возвращал ощущение собственного тела и окружающей реальности.
Разум его больше не витал где-то вместе с духами-из-скорлупы. Но в животе скручивался тугой ком от мысли, что скоро ему предстоит не раз и не два повторить такие же невероятные вещи с белыми линиями. Они не напоминали обычное открытие «проколов», он именно покидал свое тело, проникая в саму суть вещей, в тайные переплетения нечитаемых знаков. И это пугало, как и голос Марквина Сента, который стих и ушел далеко на задворки подсознания, как только Лесита снова включила подавитель магии.
– Не сдаются. Но я еще даже не прошел посвящение! И вот теперь… когда вы все чуть не умерли во сне, а мы остались втроем, мне стало очень страшно! – признался Адхи.
– Да, ты еще мал. Но кто сказал, что ты не способен изменить будущее? – улыбнулась Офелиса, садясь перед Адхи на корточки и растирая его ледяные руки. Она заботливо обтирала его лицо, убирала со лба растрепанные косицы. Во всех ее движениях до боли угадывалась материнская забота, отчего еще сильнее тянуло домой. Хотелось, чтобы все закончилось прямо здесь, на дирижабле после изматывающего, но успешного сражения.
– Похоже, Марквин призвал теневых мэйвов из мира Таэвас, – покачал головой Адхи. – Попасть в сокровищницу будет очень сложно, а к королю и подавно. У него теперь целая армия мэйвов!
– А у нас есть Белый Дракон, благодаря тебе, – ответил Ледор. – И Дракон тебя не оставит в трудную минуту, я уверен.
– Ты теперь веришь в Белого Дракона? – удивился Аобран.
– Поверил. Почему бы нет? – пожал плечами Ледор и улыбнулся: – Судя по рассказам Адхи, нормальный мужик, охотник на монстров в прошлом. Сидит на «дурной луне» в городе Вермело, изучает свою новую силу. Сработаемся, если повезет. Может, как-то обхитрим Марквина.
– Обхитрим? Только не его методами, – нахмурилась Чигуса.
– Знаешь, я не сторонник проигрывать с честью, когда можно было выиграть нечестно, – уклончиво отозвался Ледор. – Сдается мне, Белый Дракон ведет с Марквином свою игру, раз вывел его блефом на правду.
– Верь в себя, Адхи, и мы тоже будем в тебя верить. Когда ты творишь невероятные вещи, ты ведь не сомневаешься, – твердо сказала Офелиса. – Что ты чувствуешь в такие моменты?
– Я просто… Просто делаю! – захлопал глазами Адхи.
– Вот так и продолжай, что бы ни случилось, – кивнул Ледор.
Глава 21. Загнанные в ловушку
Адхи нетвердой походкой вышел на мостик и увидел кокон белых линий, который устойчиво держался вокруг дирижабля. Прозрачные нити колыхались вдоль обшивки, заботливо укутывая летательный аппарат. И это заставляло хоть на короткое время успокоиться: его магия работала, даже когда он не выходил из своего тела, даже когда около суток провел в тяжелом забытьи.
Временами он пробуждался от голоса Марквина Сента, но вскоре понимал, что пронзенное тревогой сознание лишь воспроизводит услышанные недавно слова врага. Этого ожившего мертвеца, который искал пропавшую цель сквозь подавитель магии, не в силах рассмотреть команду и кудесников. Но нападение мэйвов ничуть не обнадеживало. Впервые казалось, что путь не просто заплутал странными переплетениями разных судеб, а отчетливо ведет в тупик неизбежной ловушки. И открывшиеся новые силы не обнадежили. Разве что донесшиеся слова Леситы помогли немного оживиться:
– Если нас еще не сбил флот дирижаблей Тхуадора, значит, мы для них невидимы. Похоже, благодаря этим странным светящимся полосам снаружи.
Капитан говорила со старшим помощником, сменяя его у руля. Громила едва ли понимал все эти сложные перипетии с черными и белыми линиями, но слушал внимательно, со значительно приподнятым квадратным подбородком.
– За текущие сутки мы проходили в зоне видимости, как минимум, двух вражеских дирижаблей, – отрапортовал он.
– Именно, – кивнула Лесита. – Они изменили воздушные коридоры относительно тех карт, которые у нас были раньше. Если бы не эта магия ловкого орчонка, нас бы ждали новые столкновения.
– Не знаю, насколько имею право говорить, – смутился старший помощник, – но с нашими потерями в последней битве с мэйвами не хотелось бы впутываться в серьезные стычки до пополнения команды.
– Да. И мы не попадемся, – заверила капитан, похлопав громилу по плечу. На его фоне она выглядела миниатюрной, хотя для взрослых орков-воинов этот самодовольный великан оказался бы хилым коротышкой. Покидая мостик, он бросил суровый взгляд на Адхи и вместо благодарности напомнил:
– Я же просил не шнырять по кораблю. Капитанский мостик – не то место, куда можно вот так бесцеремонно вламываться и еще подслушивать разговоры.
– Какая черная неблагодарность, – пропела за спиной подошедшая Офелиса, смерив уничтожающим взглядом подручного ненавистной пиратки.
– О, Адхи, проходи-проходи, – удивительно дружелюбно приветствовала Лесита, точно не замечая Офелису. Помощника она не осадила, но и не поддержала его грубость.
– Не хотите обсудить, что нам дальше делать? – послышался из-за спины привычно заискивающий голос Ледора.
– Подождите конца моей вахты. У меня еще кое-какие дела. Встретимся через пять часов в кают-компании. Эй, честные цыгане, вы что, везде табором ходите? – рассмеялась Лесита, поглядывая на собеседников с возвышения у руля. – То сначала Адхи пришел, то Офелиса, то теперь все собрались.
– Да вот… приглядываем за ним. А то еще упадет, – пробормотал Аобран, который верной тенью всюду следовал за Ледором.
– Вот еще! Я в порядке, – возмутился Адхи, но мычащие звуки с трудом складывались в понятные слова, язык ворочался во рту, как смерзшийся кусок мяса. И ноги действительно все еще заплетались: добраться до мостика помогли поручни на стенах коридора.
– Да, здорово он нас напугал, когда сознание потерял и в себя не приходил. Емеля даже плакать вздумал, все себя винил за недостаточное усердие в помощи с белыми линиями, что бы это ни значило, – согласилась Лесита.
