Но молчаливый собеседник только многозначительно улыбнулся из-под шляпы, широко улыбнулся, во все тридцать два невероятно белых ровных зуба. Но чернобородый не заметил выделявшихся клыков. Хотя улыбка провоцировала, действуя, как оскал на зверя. Чернобородый бросился на пришельца:
– Ничтожество! Сейчас ты попробуешь на вкус свои потроха! Эй, ты бессмертный, если смеешь так игнорировать меня?
Пока задира не стрелял, намереваясь повалить в грязь одним движением руки. Противник ему казался достаточно поджарым и, в целом, слабым. Забавно. Очень забавно! Пришелец и забыл, как наивны люди. Он лишь улыбнулся, вновь обнажая клыки.
Чернобородый не смог понять, что произошло – пришелец собрался, как пружина, слегка пригнулся, на миг отклонился назад и молниеносным движением вывернул руку нападавшему. В следующий миг он вытащил пистолеты бандита из кобур, поднял их и вытряхнул патроны, проговорив над самым ухом:
– Риппер, зови меня Риппер. И советую тебе завязывать с дрянным виски, иначе не доживешь до следующей весны. Кстати, на тебя держит зуб твой кореш, ты его считаешь самым преданным. Советую поостеречься.
– Пошел ты! Это блеф! Ты не можешь всего этого знать!
Риппер многозначительно прицыкнул, возвращая разряженные револьверы противнику. И отпустил чернобородого, который чувствовал, как по всему его телу проходит озноб. Душный летний день показался промозглой осенью, холод пронизал тело. Точно смерть коснулась плеча рукой. И ощущение тем более усугубилось, когда на черных револьверах Риппера обнаружилась гравировка с изображением белых черепов. Чернобородый попятился и скрылся в подворотне. Забавный человек, очень забавный. Куда веселее играть с людьми напрямую, нежели читать их свитки.
Риппер довольно улыбнулся и беспрепятственно зашел в салун, откуда доносились звуки прескверной игры на расстроенном фортепиано. Подобие музыки смешивалось с запахом дешевого алкоголя и духов продажных дамочек. Полуголые девицы рассредоточились среди грязных столиков, за которым толклись покрытые дорожной пылью посетители, дополнявшие неповторимую «гамму ароматов» вонью потных тел и дешевого табака.
– Эй, старик, тебе чего? – крикнул один из мужланов, обманувшись пепельно-белым цветом волос.
Риппер вскинул голову, демонстрируя перечерченное шрамами, но отнюдь не старое лицо, и презрительно спросил:
– Какие-то проблемы?
– Ой, извини, мужик… Я это… Извини…
Случайный голос потонул в общем гаме. Риппер прошел к стойке, пододвинул к себе свободный табурет и спросил бармена, надвигая шляпу на глаза:
– Эй, друг! Принеси воды.
– Воды! Он только кажется суровым. А на самом деле даже не умеет пить, – послышались насмешливые голоса с высоких табуретов рядом.
Риппер поморщился, занес руку и хлопнул по столу так, что жидкость во всех стаканах подлетела вверх. Он недовольно бросил:
– Ладно, виски без содовой. И воды… Виски не утоляет жажду ни на йоту. Это, господа, чтобы вы знали, почему у вас всегда печет в глотках.
Пришелец в ожидании заказа лениво лег на скрещенные руки, облокотившись о стойку. Казалось, он долго ехал среди плавящихся под солнцем степей и очень устал. Возможно, он от кого-то убегал, что доказывало предположения о его весьма сомнительных намерениях. Хотя у кого из посетителей салуна они были не сомнительные?
– Так что, бармен, – спросил Риппер, когда заказ был принесен, и он вдоволь напился мутной невкусной воды, вскоре потихоньку смакуя виски: – Ответишь на пару моих вопросов?
– Я не нанимался отвечать на вопросы чужестранцев, – скривился плешивый бармен, поправляя малиновый жилет и вытирая руки о засаленный фартук.
Риппер вздохнул и выкатил на стойку несколько золотых монет, которые достал словно из воздуха. Глаза бармена загорелись:
– Чем могу помочь, господин?
Риппер придвинулся вплотную к лицу бармена:
– Ты знаешь легенду вашего городишки?
– Какую легенду, господин? – вдруг облился потом бармен, вытирая лоб замызганным полотенцем, которым он обычно перетирал стаканы.
– Ты знаешь легенду, – улыбнулся Риппер: – Ты же знаешь, где находится лаз прямо в Бездну?
Голос его звучал тихо, но все посетители вдруг встрепенулись и повернулись в сторону говорившего. Некоторые, ахнув, машинально схватились за пистолеты. Даже самозабвенный тапёр сбился с нестройного веселенького мотива.
– Уходите, незнакомец. Я ничего не знаю, – с нервным ожесточением принялся вытирать подвернувшийся стакан бармен.
Риппер покачал головой:
– Понимаю. Понимаю.
Но тут от стены отделилась тень, подобная силуэту рыбы, скользящей под покровом волны. Послышался глубокий переливчатый голос:
– Ищешь вход в Бездну?
Риппер повернул голову: на стойку облокотилась молодая женщина. Она глядела пристально, и казалось, словно весь ее образ трепещет языками пламени. Ее красно-рыжие волосы струились по загорелым плечам, приоткрытым декольте вольной блузы, талию подчеркивал вышитый кожаный корсаж. Женщина носила не платье, а коричневые брюки и узорный пояс с кобурами. Так что в разряд продажных она не попадала. Риппер присмотрелся: незнакомка буравила его пристальным взглядом бирюзовых хитрых глаз. Незнакомка… Она считала, что они не знакомы.
– Эй, бармен. Два виски без содовой за мой счет. Мне и этому господину, – уверенно позвала она.
– Не слишком-то вежливо, – сощурился Риппер.
– Что? – удивилась женщина, вскидывая каштановые брови. И непроизвольно выдала свою молодость: вряд ли ей исполнилось больше двадцати трех. Но она тут же вновь сделалась нарочито развязной и суровой.
– Женщина платит за мужчину, – усмехнулся собеседник, придвигаясь к девушке.
Она как будто вздрогнула, но затем словно вошла в роль и тоже придвинулась ближе.
– Есть разговор. И я не хочу, чтобы его слышали эти людишки, – небрежно улыбнулась она, приглашая выйти из салуна. Риппер охотно принял ее условия, с опаской пробуя предложенный виски, уже смутно догадываясь о планах загадочной дамочки.
Они вышли на ночную улицу. Вечерело быстро, тем более, всадник и так прибыл на закате. Женщина, не назвав своего имени, уверенно вела в неизвестном направлении.
– Мы можем здесь поговорить? – осведомился Риппер.
– Нет! – донесся ее взволнованный голос: – Еще чуть-чуть. Почти дошли.
Девушка прибавляла шаг. Они завернули за угол – и там, как водится, названного гостя уже ждали. Женщина проворной лисичкой метнулась куда-то в тень. А свора бандитов с пистолетами, кастетами и амбарными цепями окружала медленно, наползая, как уродливые пауки. Вперед вышел недавно проученный чернобородый громила.
– Знаешь, твои слова насчет моего кореша не давали мне покоя. Кореш обижен. Очень обижен, – издевательски проговорил он. – Просто горючие слезы проливает. Может, если тебя как следует отметелить, он успокоится?
